Геннадий Семенихин - Взлет против ветра

— Что такое, командир?

— Силантьев, сними-ка с себя ремень.

— Возьми, Федор Иванович, — недоуменно сказал начальник штаба, распоясав гимнастерку. — Надеюсь, не на гауптвахту ты меня сажать собрался.

— Да нет, — досадливо отмахнулся Коржов и кивнул на Антона, — вот о нем сейчас речь пойдет. А ну повернись ко мне спиной, командир лучшей эскадрильи, виртуоз штурмового удара, как о тебе пишут в армейской газете.

Баталов повернулся.

— А теперь нагнись.

— Батя! — взмолился Баталов.

— Нагнись, я приказываю! — побагровел Коржов и, когда Антон нагнулся, так врезал ему по мягкому месту, что у того искры посыпались из глаз. Летчики, подслушивавшие у дверей, взрывом хохота сопроводили стон комэска.

— А ну, бисовы дети, сюда! — закричал на них Коржов и, когда те набились в его клетушку, зычно сказал: — Видели? Запорю, если кто пойдет по его пути. Ну а с ним что теперь поделаешь! Если человек добровольно шею в ярмо просунул, туда ему и дорога. Отпразднуем, хлопцы, свадьбу. Да такую, чтобы у гитлеровцев очи повылазили от нашего веселья. Пусть выговор от командира дивизии схлопочу, но свадьбу отпразднуем на славу!

И он действительно сдержал свое слово. В яркий осенний день во дворике белой украинской хаты со всего села собрали шестьдесят две табуретки и накрыли богатые столы. Начпрод Орленко, усатый, могучий полтавчанин, славно позаботился о закусках и напитках. Как и положено, в самом центре стола рука об руку сидели жених и невеста. И не беда, что на Антоне не было черного фрака, а на Анке белой фаты. Были они в новеньких, отглаженных гимнастерках. На Баталове звенели ордена и медали. И у Анки, сияющей и торжественной, скромно, как пишут в газетных отчетах, поблескивал первый орден Боевого Красного Знамени, полученный за вылеты в кабине воздушного стрелка. А вместо фаты девчата-оружейницы сплели ей роскошный венок из полевых цветов. Как же он украсил ее льняные волосы! С восторженной, смущенной улыбкой тянулась к своему жениху Анка при каждом возгласе «горько». Рядом с ней сидел очень важный полковник Коржов, а по правую руку от Баталова — майор Беломестнов, смуглый черноволосый парень с острым, смышленым взглядом и выстриженным «под бокс» затылком. Он в один день с Коржовым получил Золотую Звезду за двадцать три сбитых фашистских самолета. Недавно в истребительном полку не вернулся с боевого задания командир, и командующий армией выдвинул Александра Беломестнова на эту должность. Баталов знал Александра с самого Подмосковья, потому что полки их почти всегда базировались на одном аэродроме и Беломестнов со своей четверкой или шестеркой нередко прикрывал группы «ильюшиных», которые водил в бой Антон. Была и еще одна причина, внушавшая им обоюдную симпатию. Рядом с Беломестновым сидела девушка-метеоролог в такой же, как и Анна, гимнастерке, но с сержантскими лычками. Очень стройная, с такими удивительно чистыми голубыми глазами, что любой, на нее поглядевший, рисковал в них утонуть. Лена, или Еленка, как называли ее в полку, пришла на фронт с группой девчат, в которой была и Анна. Они крепко сдружились и часто виделись, несмотря на то что служили в разных полках.

Придя к истребителям, Лена сразу же покорила всех холостых летчиков, и они толпами ходили во время ее дежурств на метеостанцию, подкарауливали у столовой или у общежития девушек, наперебой назначали ей свидания. Лена чуть не плакала оттого, что ей не давали прохода. Но однажды все это кончилось раз и навсегда. Истребители получили задачу прикрыть наши войска в районе только что захваченного плацдарма. Одна группа должна была сменять другую, и так весь день. Майор Беломестнов провел со своими летчиками ту длинную профессиональную беседу, которая в авиации называется предварительной подготовкой, и в заключение спросил, все ли понятно.

— Все, — прогудели летчики, готовые разойтись. Но Беломестнов строго поднял руку.

— Одну минуточку, — остановил их он. — У меня есть еще одно конфиденциальное дополнение к сказанному. — И, подождав, когда самые нетерпеливые снова опустились на скамейки, он сухим, спокойным тоном произнес: — Прошу запомнить еще одно обстоятельство, — но не выдержал, голос у него предательски пресекся, а карие глаза яростно блеснули. — Если кто-нибудь посмеет еще раз пристать к сержанту Сторожевой, я тому ноги переломаю. Поняли? А теперь вы свободны.

На свадьбе Беломестнов пил за все тосты, плотно закусывал, но не пьянел, а только наливался густой кирпичной краской, как и многие люди, невосприимчивые к алкоголю.

— Слушай, Антошка, — сказал он в разгаре веселья, — думка у меня есть одна насчет тебя. Ты «Ла-5» любишь?

— Еще бы! — охотно откликнулся Баталов. — На них сам Иван Кожедуб воюет. Сержантом пришел На Орловско-Курскую, а уже смотри сколько фрицев понасшибал! Да и ты, Александр Николаевич, хорошо поработал. А что за думка, если не секрет?

— От тебя нет, — понизил голос Беломестнов. — От других секрет. Я тебя к себе в полк забрать хочу.

— Меня? — Баталов чуть не расхохотался. — Да ведь я же все время на «горбатых», воюю. Какой из меня истребитель.

— Ну и что же? — невозмутимо отпарировал Беломестнов. — А ты какую до «илов» авиашколу кончал?

— Ну истребительную. Так что? Я же летал только на «И-16» да немножко на «МиГ-3».

— Освоишь и «Ла-5».

Баталов, сверля глазами соседа, спросил:

— Так мне что же? Ехать в школу переучивания, сидеть в одном классе с мальчишка-ми-лейтенантами, которые живого «мессера» не видели? Не пойдет. Ни за что не пойдет!

— Чудила, — оборвал его Беломестнов. — Никто тебя посылать в тыл на переучивание не собирается. У тебя будет только один инструктор — я. Да еще мой инженер поможет мат-часть нового истребителя изучить. Понимаешь?

— Понимать-то понимаю. — Антон задумался. — Ну а кто это разрешит? Уж не наш ли Коржов? — ухмыльнулся он.

Беломестнов взял вилку и стал чертить на столе какие-то невидимые узоры.

— Перестань острить, — промолвил он наконец. — Он за тебя горло перегрызет любому.

— Так кто же тогда?

— Командующий воздушной армией, — тихо промолвил Беломестнов. — И, кстати, он уже разрешил. Остановка за тобой.

— Подожди… а как же с Анкой? — перешел на шепот Баталов.

— Чудила, — улыбнулся сосед, — неужто разлучать тебя буду. Да ведь это самое простое дело. Продаттестат возьмет, и в наш полк зачислим. Оружейницей твоей будет.

— Так это же здорово! — обрадовался Баталов. — И летать ей в бой в задней кабине «ила» больше не придется.

— Разумеется, не придется. Хватит летать, а то и так весь Люфтваффе перестращала. Небось немцы пишут, у русских огромные потери в летном составе, поэтому у них бабы стали воевать.