Екатерина Шевелёва - Испытания

Капитан Березов продолжал читать:

«Резать проволоку во время пулеметной очереди противника, а не ждать паузы между очередями… Обеспечить демонстративную стрельбу с нашей стороны из траншей, которыми прошли разведчики. Молодые разведчики обычно просят не стрелять там, где они собираются возвращаться. Неверно: немцы замечают и догадываются, что идет разведка… Разведчик должен быть выносливым. Если ранили — молчи, жди, когда вытащат. Застонешь — товарищей подведешь…»

Когда начальник дивизионной разведки дошел до проволоки, которую следует резать во время пулеметной очереди, Дмитрий машинально кивнул головой. Он почувствовал то особенное удовольствие, какое испытывает неискушенный читатель, находя в книге свои собственные мысли, как будто подслушанные автором. Однако чувство удовольствия и удовлетворения было недолгим. Дмитрий недоумевал: неужели газетная заметка ценней, чем сам факт, то, что было в жизни? Нет! Он не согласен!

Капитан плавно очертил левой рукой полукруг, как будто показывая слушателям птенца, сидящего на ладони. Потом, он сунул руку под меховой жилет, неторопливо вложил газету в карман гимнастерки, мельком взглянул на Гориева и произнес веско:

— Это корреспонденция о рядовом разведчике. Разведчике. Понятно?

Дмитрию было страшно досадно. Но даже не столько потому, что по быстрому взгляду Березова он понял, о ком писала газета, и не столько потому, что одобрение получила не отвага в бою, а газетные рассуждения, сколько потому, что он, Дмитрий Орлов, так ошибся в начальнике дивизионной разведки.

«Бюрократ вроде Орехова, — зло думал Дмитрий, — докладные им подавай, а на человека им наплевать!»

Тем временем капитан Березов снова сунул руку под меховой жилет и вытащил сложенный в несколько раз лист бумаги с густо напечатанным на пишущей машинке текстом.

— Информационная сводка, товарищи разведчики, — едко сказал капитан. — Разрешите снабдить вас некоторыми сведениями о том, что происходит на вашем участке. Зачитываю: «Пленный Отто Михль из 2-й роты 1-го батальона 12-го пехотного полка показал, что его рота в прошлых боях понесла большие потери. Занимает участок в районе деревни Охримино. Левее обороняется…» Ну тут неважно, а вот самое главное: «Штаб полка находится в деревне Пухляки…»

Решение возникло у Дмитрия Орлова мгновенно: он докажет делом, на что способен настоящий разведчик!

— Я предлагаю…

— Обратитесь после занятий к вашему командиру взвода! — прервал Орлова капитан Березов.

…Сани-розвальни ожидали капитана на опушке. Коренастый Буян, с заплетенной в косицы гривой, пытался ухватить желтыми, как от табака, зубами мертвую черную ветку. Запах весны обманывал коня, Березов взглянул на кроны деревьев и невольно по-детски удивился тому хаосу, который царил там, вверху. Макушки сосен, берез, елей висели как сбитые стеком головки одуванчиков, сломанные ветви перемешались, какую-то молоденькую сосну закинуло вместе с корневищем на верхушку ели… Капитан выругался, залезая в сани. Он любил строгость и стройность.

Слегка развалясь на фанерном сиденье, Березов сердито глядел на смятение, царившее в самых верхних этажах дубравы. Но чем дальше в глубь лесного царства, тем спокойней и торжественней выглядели деревья, тем увереннее поднимали свои темные головы с заметной кое-где зимней сединой.

Спокойствие лесной глуши гармонировало с настроением капитана. Он был доволен собой. Он, как ему казалось, заставил молодых разведчиков задуматься о некоторых существенных вопросах: об инициативе и дисциплине, о славе и лихости, о военном успехе и случайной удаче… Он, как ему казалось, укрепил авторитет нового командира взвода и даже как будто завоевал его расположение… Тут капитан Березов поймал себя на том, что его чрезвычайно интересует мнение о нем старшего сержанта Гориева и что теплое рукопожатие, которым они обменялись после занятия, ему, Березову, приятно.

Сани-розвальни с пристроенным фанерным кузовком, поскрипывая, скользили по просеке.

Как и предполагал Дмитрий, новый командир взвода, Павел Гориев, отнесся без энтузиазма и даже как будто неодобрительно к смелому предложению пробраться в деревню Пухляки и уничтожить штаб 12-го пехотного полка.

— Авантюра? — сказал Гориев, смягчая оскорбительное слово вопросительной интонацией.

— Моя голова принадлежит мне!

— Ошибаетесь. Именно в этом вы ошибаетесь, — улыбнулся командир взвода.

Все же он обещал доложить начальнику полковой разведки и дать Орлову окончательный ответ наутро.

Убедительных доводов против предложения у Гориева не было — обиженный Дмитрий видел это. «Просто боится ответственности, — думал он. — Конечно, легче с девушкой переглядываться, чем командовать взводом разведчиков! Посмотрим, что это за командир, у которого нет своего категорического мнения!»

Однако на другой же день Дмитрий убедился, что у командира взвода сложилось твердое решение: подождать и никаких дальних вылазок сейчас не предпринимать.

— Ждать и догонять? — иронически спросил Дмитрий.

— В данном случае подождать день-другой.

Они стояли друг против друга в блиндаже штаба полка. Орлов только что сменился с поста часового у штаба. Гориев вышел от начальника разведки. Глядя на них, наблюдательный человек, возможно, отметил бы в обоих что-то неуловимо общее, несмотря на явное отсутствие внешнего сходства. Правда, оба они были совершенно одинакового роста — довольно высокие, но Орлов казался массивней, шире в плечах. Да и вообще впечатление неуловимой общности шло от другого — от блеска глаз, от излома бровей, от игры желваков на скулах.

Гориев положил руку на плечо Дмитрия и слегка нажал, приглашая сесть на нары. Сам он снова зашел к начальнику разведки и тотчас вернулся с листком боевого донесения первого батальона.

— Канцелярщина! — засмеялся Орлов.

— Нет, документ! На первый взгляд, конечно, ничего особенного, но вот если подумать, то можно сделать любопытные выводы. Итак, в районе между ориентиром 1 и ориентиром 4 замечается движение одиночных солдат противника. Ночью в траншеях слышен шум, звяканье оружия… Полковая батарея 75-миллиметровых орудий из района круглой рощи производила пристрелку по району нашей полковой минометной батареи… Ну, как вы знаете, этим они давно не занимались, потому что, очевидно, прежняя батарея была достаточно пристреляна.

На лице Орлова, задорном и самоуверенном, появилось выражение ученического внимания. Гориев взглянул на приподнятые брови и полуоткрытые губы Димы (впервые мысленно назвал его так) и неожиданно для самого себя сказал тепло: