Леонид Почивалов - Сезон тропических дождей

— Что произошло? Почему задержали самолет на целых двадцать минут?

Кротов искательно взглянул на Антонова.

— Задержался самолет не на двадцать, а на двенадцать минут, — спокойно заметил Антонов и коротко объяснил причину задержки.

Поверенный в ответ недовольно поморщился:

— О таких вещах нужно думать заранее, товарищ Антонов. Заранее! Это входит в ваши служебные обязанности.

И направился к своему «мерседесу». Шофер открыл перед ним дверцу машины, Демушкин, по-стариковски согнувшись, нахохленный, раздраженный затянувшимися проводами, оглушающим воем турбин, липкой жарой, медленно влез в кабину машины, и «мерседес» рванулся в сторону аэровокзала. Каменковича захватить забыли.

— Не волнуйтесь, мы вас прихватим! — с иронической ухмылкой обратился к нему Ермек. — Это входит в наши служебные обязанности — оказывать помощь советским гражданам. Понимаете, с о в е т с к и м. А гражданам других стран мы, консульские работники, оказываем помощь по велению сердца, как сегодня.

Когда, возвращаясь с аэродрома, они добрались до города, солнце уже село, и пришлось ехать при свете фар.

В дороге Ермек рассказывал:

— Докатил я до телеграфа, а там пробка. Ну, думаю, дело табак. Бросил машину и бегом через рынок, огороды, кустарник… — Он расхохотался. — Видели бы вы, как на меня лупили глаза африканцы: свихнулся азиат!

— Сколько же километров пришлось отмахать?

— Два туда, два обратно! — Ермек театрально выпятил грудь и похлопал по ней ладонью. — Как-никак у меня второй разряд по спринту.

Фары машины выхватывали из мрака идущих по обочине дороги дагосцев. Ярко, как светлячки, вспыхивали под лучами света белки их глаз.

Каменкович, забившись в угол на заднем сиденье, всю дорогу виновато помалкивал.

Антонов довез своих спутников до жилого дома посольства и отправился к себе на виллу.

Асибе открыл ворота, впуская машину, приветственно поднял руку, по-солдатски отдал честь.

— Новой кобры не объявилось?

— Нет, мосье, ни одной! — Асибе оставался вполне серьезным. — Если появится, вы можете быть спокойны, мосье, я не прогляжу.

Ни в холле, ни в спальне Ольги не оказалось. Он заглянул на веранду — и там ее не было. Нашел жену на крыше. Крыша их дома представляла собой ровную бетонированную площадку, огороженную кирпичным барьером. Они поставили здесь круглый столик и два соломенных кресла и временами по вечерам поднимались сюда поглядеть на мерцающие в густом мареве, как бы размытые жарой блеклые огни тропического города. С некоторых пор в час старта московского самолета Ольга стала приходить на эту площадку, чтобы полежать в кресле, отдавшись своим думам. Самолет пролетал почти над их домом, устремляясь в сторону затухающей над океаном вечерней зари, поблескивал крыльями в последних лучах заходящего солнца и медленно уносил свой пульсирующий сигнальный огонек в тяжелый мрак наползающей из глубин континента ночи.

Ольга лежала в кресле, откинув голову на спинку, и отблески городских огней озаряли ее широко раскрытые глаза.

— А я вот самолет провожала… — В ее голосе Антонов почувствовал заискивающие нотки, а улыбка была странной и: беззащитной.

— Догадываюсь.

— Но сегодня солнце не успело на прощанье позолотить самолетик, как обычно. Уже скрылось. — Она помедлила. — Почему сегодня самолет запоздал с отлетом?

— Были причины…

— Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного.

Антонов сунул руку в карман брюк, вытащил адресованные Ольге письма, положил на столик.

Она даже не взглянула на них. Глаза ее были по-прежнему устремлены в сторону океана, к небу, в котором замирал последний отблеск ушедшего за океан еще одного их африканского дня.

— А через сколько часов сегодняшний самолет приземлится в Москве? — вдруг спросила она.

— Ты же прекрасно знаешь, — отозвался Антонов. — Через одиннадцать.

Она качнулась в кресле, еще больше запрокинула голову, потянувшись взглядом к проступившей в поднебесье одинокой звезде.

Ему вдруг стало бесконечно жаль жену. Захотелось подойти, положить на ее голову ладонь, сказать: «Послушай, дружище, ведь у нас с тобой еще не вечер, еще все можно поправить, просто случилась размолвка, и все тут. Это бывает…»

Но он не сказал этих слов. А может быть, она их ждала?

— Ужинать будешь? — спросила Ольга потускневшим голосом.

Клава протянула Антонову лист бумаги, а на столе выложила перед ним стопочку пригласительных билетов с вытесненным на каждом золотым гербом СССР.

— Андрей Владимирович! Получите положенное!

На листе был напечатан список тех, кто был связан с организацией и проведением приема седьмого ноября.

Каждый год прием был одним из важнейших политических мероприятий посольства. Это не просто приглашение в гости энного числа лиц, представляющих местные власти, видных общественных и культурных деятелей страны, сотрудников других посольств ради того, чтобы они часа два потолкались на плотной и мягкой, как ковер, траве газона в саду резиденции посла, опрокинули в себя по две-три стопки отборной пшеничной водки московского розлива или осушили по рюмке вина и поболтали между собой о всякой несерьезной всячине.

Прием — дипломатическое мероприятие, которое в какой-то степени итожит работу за минувший год. Он демонстрирует широту связей посольства в этой стране, его взаимоотношения со здешним руководством, с лицами и организациями. Здесь, в посольском саду, во время приема укрепляются старые и налаживаются новые знакомства, здесь даже в мимолетной беседе можно получить полезную информацию — праздничная, доверительная обстановка, выпитый бокал вина развязывают порой языки, при других обстоятельствах весьма сдержанные.

Большой посольский прием требует немалой подготовки, ею заняты все сотрудники посольства.

Список, утвержденный поверенным в делах, состоял из двух частей. В первой значились те, кто должен присутствовать на самом приеме, встречать и занимать гостей, в разговорах с ними осуществлять определенные цели. В этот столбец входили дипломаты и их жены, руководящие работники торгпредства, представительства ГКЭС, АПН, журналисты, врачи, представители Аэрофлота и Морфлота. Во втором списке значились те, кто обеспечивал организационную часть приема — распоряжался установкой столов, подготовкой посуды и блюд, подачей напитков, освещением и озвучиванием празднества, наблюдением за порядком парковки и вызова машин гостей по окончании приема. В этот список в основном входили сотрудники технического персонала посольства и других советских учреждений и при надобности их жены.