Леонид Почивалов - Сезон тропических дождей

Он поднялся со своего топчана, давая понять, что разговор окончен, стукнул костяшками руки по столу.

— Все! Человека, можно сказать, с того света вытащили. Он уже готовился к встрече с богом, а вы его сейчас политикой добиваете! Выручили чужеземца, и ладно!

Антонов тоже встал и взглянул в хмурые лица рыбаков.

— Что мне вам сказать, товарищи? Пока жив, буду о вас помнить. Моя мать тоже живет в деревне, на севере России. Сегодня я ей напишу о том, что вы спасли мне жизнь. Можете себе представить, как моя мать будет вам благодарна…

Слова Антонова, особенно упоминание о матери, рыбакам понравились. Это было в духе здешних традиций. Рыбаки удовлетворенно закивали, их неулыбчивые лица впервые посветлели. Каждый, уходя, протягивал Антонову руку на прощание. Протянул руку и Кваме, но по его возбужденному лицу, по горящим глазам было видно, что это просто вынужденный жест вежливости.

— Не считайте, что наш спор окончен! — сказал он многозначительно.

Последним покидал хижину Фиосси. Перед уходом поинтересовался:

— Я полагаю, вы едете в город, мосье? Не довезете ли меня до автобусной остановки? Мне надо только сбегать за своим портфелем. Могу я рассчитывать, мосье?

— Конечно!

Когда Фиосси вышел, Антонов спросил у хозяина:

— Это кто, тоже рыбак?

Беко осклабился:

— Рыбак? Вроде того! Только рыбку на суше ловит. Бизнесмен. Правда, пока маленький, начинающий, но верткий — далеко пойдет. Видели на купальном пляже тростниковые навесы от солнца, шезлонги и топчаны? И там же палаточку с прохладительными напитками? Это его хозяйство. — Беко скривил губы. — «Друг» нашей деревни. Когда мы приходим с лова, водит к нам с пляжа белых бездельников поглазеть на разгрузку рыбы. Осточертели они со своими фотоаппаратами.

— А платит вам Фиосси за это?

— Пустячки! Детишкам иногда даст по конфетке. Лекарство от малярии может принести. Да вот календари, — Беко показал глазами на стену, — дарит тоже.

— Где он берет календари?

— У него знакомые в «Фиш корпорейшн». Для его палатки на пляже даже старый холодильник подарили.

Провожая гостя, Беко вышел из дома.

— Может быть, я все-таки чем-нибудь смогу быть вам полезным? — спросил Антонов на прощание.

Беко покачал головой:

— Ничего не нужно. Больше не тоните! На спасение белых мы времени много расходуем. А у нас дела!

Антонов шел через лес по белым песчаным тропкам, петляющим среди колючих зарослей кактуса. Ветер со стороны деревни доносил резкий запах вара — там смолили лодки. В просветах между дюнами был виден океан и желтое полотнище пляжа. За одной из дюн он вдруг увидел знакомое красное пятнышко. Коффи! Мальчишка шел по берегу океана, подбирал по пути ракушки и швырял их в волны. Иногда волна, разбившись о берег, дотягивалась своим длинным пенистым языком до его босых ног, он подпрыгивал, заливаясь хохотом…

Фиосси ждал Антонова на опушке рощи, у дороги, ведущей в деревню. Это была даже не дорога, а расчищенная от колючего кустарника полоса в песке, застланная сухими пальмовыми листьями, чтобы колеса машин не вязли.

— Это я приказал своим рабочим положить ветки на песок, — важно похвалился Фиосси, устроившись на сиденье рядом с Антоновым.

— Чтобы могли добраться до деревни туристы?

— Вот именно, мосье! — обрадовался Фиосси сообразительности русского. — Здесь такая экзотика! А купание какое! У мола вполне безопасно. На моле можно было бы построить даже ресторанчик…

— Собираетесь?

— Со временем! — серьезно подтвердил Фиосси. — А сейчас у меня главная задача — купить машину. Пока подержанную. Трудно без машины делать бизнес, мосье. Сами понимаете.

В пластмассовом желобке на коробке скоростей, среди всякой мелочи, постоянно здесь присутствующей — темных очков, шариковой ручки, зажигалки, — валялось несколько визитных карточек Антонова, чтобы всегда были под рукой. Их тут же углядел Фиосси.

— Можно посмотреть?

Прочитал текст визитки и значительно округлил рот:

— Ого! Оказывается, мои рыбаки выловили крупную рыбу. Это придает особое значение случившемуся. — Он в задумчивости повертел карточку в руках, как бы прикидывая, на что она ему может пригодиться. — Разрешите взять на память? Один мой знакомый в газете работает, во «Фламе».

— Нет! Мне она нужна.

— Но у вас же здесь несколько.

— Они все мне нужны.

В вестибюле повесили объявление:

«В 19.00 в резиденции посла показ нового фильма для руководителей иностранных представительств в Дагосе. Дипломатическому составу посольства присутствовать обязательно».

К получаемым из Москвы фильмам Кузовкин был строг и привередлив. Большинство фильмов ему не нравилось — «мелкотравчаты», для посольского служебного использования, по его мнению, не годились. Фильм «Восхождение» старому фронтовику Кузовкину понравился без оговорок.

К концу рабочего дня Клава передала Антонову распоряжение посла: «Быть на просмотре. И непременно с Ольгой Андреевной».

Возле резиденции посла для показа фильмов был специально построен небольшой просмотровый павильон с четырьмя мощными кондиционерами. Обычно зал заполнялся только наполовину, но в этот раз свободных мест оказалось немного. Кузовкин заранее разослал по посольствам краткую аннотацию на фильм, которую составил сам, и результат стал очевидным: приехали послы и поверенные в делах Франции, США, ФРГ, Нигерии, Египта, и уж совсем неожиданным оказался папский легат в Дагосе.

Наши дипломаты были без жен, исключение составляли лишь Анна Ивановна, жена посла, и Ольга. Анна Ивановна, спокойная, приветливая, неизменно доброжелательная женщина, прилетела в Дагосу неделю назад, всего месяца на два — на три побыть с «брошенным» супругом. В последний год Кузовкина себя неважно чувствовала и находилась большую часть времени в Москве, опекая двух малолетних внучат.

Вилла посла находилась от посольства недалеко — в пяти минутах ходьбы, и Антонов, как и другие, пришел туда пешком. Свою машину он отдал Ермеку, которому предстояло заехать по делам на аэродром, а уж оттуда в дом к Антонову — за Ольгой. Поручение Ермек воспринял с удовольствием. Ольга Ермеку нравилась. Вероятно, он даже был в нее по-юношески тайно влюблен. Воображение мигом нарисовало ему заманчивую картину: сверкающая лаком солидная машина с дипломатическим номером, в ней молодая элегантная женщина, а за рулем в черном смокинге с бабочкой на крахмальном воротничке он, Ермек Мусабаев, вполне ответственный сотрудник советского посольства, едет на виллу, в резиденцию посла Советского Союза, у которого сегодня вечером собираются иностранные послы. Видели бы сейчас его, Ермека Мусабаева, обитатели далекого казахского аула у предгорьев Тянь-Шаня, где Ермек родился, где до сих пор живут его родители, обыкновенные чабаны!