Леонид Почивалов - Сезон тропических дождей

Неожиданно Антонов увидел в стороне от толпы худощавую фигуру Армана Беко, шкипера из рыбацкой деревушки. Словно привлеченный внимательным взглядом Антонова, Беко обратил лицо в сторону «Арктики». Антонов поднял руку в легком сдержанном приветствии, но на лице Беко не дрогнул ни один мускул. Шкипер опустил голову и стал смотреть в другую сторону. Понятно! Теперь Беко убежден, что русский обманул рыбаков своими посулами.

Внизу у борта вдруг началась возня. Трое солдат дубасили прикладами автоматов молодого парня — должно быть, он и разбил стекло камнем где-то на корме «Арктики». Парень извивался на асфальте, защищаясь от ударов руками и ногами, губа у него была разбита и кровоточила. На помощь к избиваемому бросились его товарищи, пытались вызволить, кто-то замахнулся на одного из солдат. Тот мгновенно вскинул автомат и дал предупредительную очередь в воздух. Толпа шарахнулась в сторону. Началось!

— Надо что-то предпринимать! — решительно сказал Камов. — Иначе кровь будет.

Антонов взглянул на стоящего рядом мосье Кулу, тот ответил ему ускользающим взглядом затравленного животного.

Значит, надо действовать самому. Сейчас он спустится с трапа и на глазах у всех пойдет к своей машине, которая стоит на пирсе рядом с судном. Пока уехать еще можно, через четверть часа будет поздно. Он помчится в посольство, чтобы поднять там тревогу, пускай связываются с МИДом, с канцелярией президента. Нельзя допустить, чтобы приход советского судна с дарственной рыбой был встречен кровавым побоищем.

Внизу у трапа опять блеснули отполированные залысины Арма. Он совал под нос невозмутимому вахтенному аккредитационную пресс-карту и громко требовал, чтобы его немедленно пустили на борт «Арктики» взять интервью. Матрос взглянул вверх, отыскивая у борта капитана.

— Не пускайте! — посоветовал Антонов стоящему рядом капитану.

Капитан кивнул и крикнул вниз дежурному:

— Не пускать!

Антонов снова направил бинокль в сторону пакгаузов, где стоял красный «рено». Автомобиль находился на том же месте, но Кати рядом с ним не было. Ему с трудом удалось разглядеть через окошко кабины желтое пятнышко ее комбинезона. Догадалась хотя бы не торчать на глазах у толпы! На крыше одной из машин стоял человек и, приладив на треноге камеру, целил длинным стволом объектива в очередного оратора на ящике.

Оратор, худющий парень в белой панаме, не говорил, а вопил благим матом, при этом дергал угловатыми плечами, вихлял тощими бедрами, словно пританцовывал под грохот тамтама.

— Эг… у… у… у! — несся над толпой его вопль.

И толпа отвечала ему долгим и гулким, как слоновий зов, криком:

— Эг… у… у… у!!!

Рядом с Антоновым прислонился к перилам борта капитан.

— Что-то вроде боевого клича! — заметил он.

Антонов кивнул:

— Так оно и есть. На местном языке это призыв к действию. Сейчас будет финал.

Он бросил быстрый взгляд на красный «рено» и рванулся к трапу.

Рыхлый вопль толпы рассек пронзительно острый, как нож, вой сирены. От портовых ворот прямо к «Арктике» мчались на большой скорости два зеленых «джипа». Взвизгнув тормозами, они картинно замерли перед самыми людьми. Из первого «джипа» вышел рослый человек в лихо сдвинутом набок берете и в пятнистом комбинезоне парашютиста. Антонов сразу узнал его — такие усы были только у комиссара экономики Яо Сураджу.

Лицо мосье Кулу озарилось счастьем.

— Приехал! Приехал! — бормотал он, чуть ли не хлопая в ладоши. — Теперь все будет в порядке!

— Наконец-то! — проворчал приободрившийся Рябинкин и вздохнул, погладив рукой влажную лысину. — Чуть инфаркт не получил.

Оставив сопровождавших его офицеров у «джипов», комиссар решительно шагнул в толпу, и толпа покорно расступилась перед ним. Он шел спокойным, мерным солдатским шагом, подкованные армейские ботинки цокали по асфальту железом. Приблизился к импровизированной трибуне, ленивым, пренебрежительным движением руки столкнул с ящика сразу же притихшего оратора, легко вспрыгнул на его место. Непонятно откуда в руке его вдруг оказался раструб мегафона.

— Товарищи! — рявкнул он в мегафон, и его голос полетел к океан к стоявшим на рейде судам. — Товарищи, слушайте, что буду говорить вам я, комиссар революционного правительства Асибии!

Первые фразы он произнес по-французски, затем перешел на язык даго, понятный большинству.

— Переводите! — попросил Рябинкин мосье Кулу.

Тот покорно закивал:

— Пожалуйста! Пожалуйста! С удовольствием!

Хлипкий голос мосье Кулу едва поспевал за мощным рыком комиссара. Комиссар говорил о положении в стране, о трудностях с продовольствием, о зловредном действии как тайной реакции, так и открытой — горлопанов-паникеров, которые, в сущности, тоже враги народа. Говоря о последних, он уничижающе ткнул пальцем в стоящих внизу возле ящика, среди которых уныло торчала на длинной худой шее голова в белой панаме бесцеремонно свергнутого предыдущего оратора. «И вот, — говорил комиссар, — на помощь пришли наши верные друзья. — Сураджу протянул руку в сторону «Арктики». — Наши советские братья. Они нам привезли нашу рыбу. Здесь она, здесь — в трюмах этого судна, и вы сейчас своими глазами ее увидите. И отдают они нам ее бесплатно! За свой нелегкий труд они не берут с нас ни гроша. — Комиссар оглядел толпу и снова рявкнул в мегафон: — Вам ясно? Ни гроша! Каждый из вас получит свою долю, и завтра вашим женам не придется считать, как раньше, жалкие свои монеты, чтобы купить рыбий хвост. Слышите, что говорю вам я, комиссар революционного правительства? Слышите? А?»

Замершая, оглоушенная грохотом мегафона толпа вдруг колыхнулась, сотни грудей в ней расширились, набирая воздух, и мощно, разом выдохнули:

— Слышим!

— То-то! — торжествующе рявкнул комиссар.

Заканчивая свою речь, он сообщил, что «Арктика» отныне будет работать на Асибию, снабжать страну рыбой, советские моряки обещают учить асибийцев морским и рыбным профессиям.

— Учитесь, осваивайте современную технику, занимайте командные посты! Хватит ловить рыбку по старинке, как ловили наши прадеды. Хватит жить по старинке! Мы вступаем в новую эпоху. Вы теперь хозяева страны, вы!

Толпа радостно вскрикнула, зажженная комиссарской речью. И тут наступила кульминация всего, что сегодня здесь произошло. Ворота порта распахнулись, и на причал выехал большой зеленый армейский грузовик, за ним другой, третий… целая колонна. За рулем каждой машины сидел солдат, солдаты были и в кузовах. Машины подъезжали к судну и аккуратно, с армейской точностью вставали в ряд против борта. Когда на глазах у завороженной толпы последний грузовик занял свое место, Сураджу, простирая в сторону «Арктики» руку, рявкнул в мегафон уже по-французски: