Юрий Петухов - Влюбленные

А вот и та полянка, поросшая мхом ягелем и кукушкиным льном, где они потеряли тогда грачонка. Те же сосны-сестры, растущие из одного корня. Они не изменились. Так же зелены, так же приветливы, и ветер, почти неощутимый внизу, посвистывает в их вершинах все так же волнующе и призывно…

Костя вскинул голову и долго вслушивался в этот знакомый посвист.

Каждый, кто в то утро входил к нему в кабинет, вносил с собой ощущение солнечности апрельского утра, его умытую дождями улыбку.

Бригадир Целищев сел на подоконник, распахнул створки настежь и смотрел, как мальчишки носятся по лужам, а потом, как ошпаренные, выскакивают на завалинки — обогреть на солнце онемевшие, синие ноги.

— Константин Андреевич, не вы ли нынче на тот берег плавали? — спросил Целищев.

— Я, — ответил Костя. Он только что вернулся с лугов и был рад, что в кабинете много народу.

— То-то мне мой архаровец сказывал… Со спиннингом ходил, так видел… Уж не луга ли осматривать ездили? Вроде бы рановато.

— Вот и рановато, да захотелось.

— На пойме трава, по всем приметам, должна быть добрая. Воды много.

— На воду только и надеемся. А там ивняк да ольха так и лезут изо всех болотин.

— Это так. Лезут, окаянные. Работа предстоит немалая. Но ведь и мелиораторы должны нам помочь.

В кабинет входили бригадиры, заведующие фермами, колхозники. Начинался новый день — новые заботы.

Кладовщик Степан Минеевич, крутолобый, темнолицый мужик, перекинул через порог ногу-деревяшку — своя осталась под Смоленском — и, ни с кем не поздоровавшись, спросил:

— Газеток не было?

— А зачем тебе? На раскур?

— И на раскур, и почитать сначала. Ночью еще одного не запустили?

— На Луну?

— На Луну или на Марс — не мне, кроту земляному, знать. То ученым виднее. Мужики! — повысил он голос и обвел всех сидящих в кабинете — на стульях, на потертом дерматиновом диване — чуть раскосыми серыми глазами. — А что такое апогей и перигей? Растолкуйте мне. Я ведь, вы знаете, закончил только три класса, четвертый коридор, так что в этом самом предмете не успел досконально разобраться. Отсталость свою признаю.

Ему растолковали, кто как мог, а он стоял посреди кабинета и неторопливо свертывал цигарку твердыми, негнущимися пальцами.

— Верно ли они талдычат, Константин Андреевич? — обратился он к Косте, выслушав всех.

— Верно, — Костя улыбнулся. Он уже знал, что Степан Минеевич что-то замыслил и сейчас так повернет разговор, что все грохнут.

— Эге… — раздумчиво и как бы удивляясь, произнес Степан Минеевич, и его правая кустистая бровь приподнялась. — Значит, высшая и низшая точки полета… Понятно… А что, мужики, там, у запускателей ракет, может ли произойти такое? Ракета, положим, еще не готова, не все проволочки к ней подведены, а приезжает уполномоченный Бурмакин и командует: «Запускай!»

Мужики захохотали.

— Пустят его туда! Жди!

— Нужен он там, как заноза в пальце!

— А почему не пустят? Почему? — будто защищал Бурмакина Степан Минеевич.

— Да что же он там понимает? Там, поди, одних только лампочек тыща, если не более, и каждая — к делу!

— А что же он в нашем деле понимает? Однако же его пускают!

— Вот потому у нас и перигей!

— Как, как ты сказал? — Степан Минеевич поднес ухо к Целищеву.

— Перигей, говорю! Только-только подниматься начнем, и опять рылом в землю!

— А разве перигей и перегиб — одно и то же? — с изумлением спрашивал Степан Минеевич. — Городишь бог знает что. Вижу теперь, что ты в тонких науках еще меньше моего разбираешься…

Мужики смеялись. Всем было ясно, что он еще с вечера обкатал новое для него слово, подвел разговор к точке, а сам как бы ни при чем.

Целищев встал с подоконника и подошел к столу.

— Константин Андреевич, а ведь если погода не переменится, так через недельку и сев начинать можно.

— Вот и хорошо. Значит, не надо мешкать. Получайте семена. Накладные уже готовы… Гурьян Антипович!

— А? — приподнялся тот с дивана.

— Направьте на станцию четыре машины за удобрением. Привезите свое и то, что отгружено «Авангарду». Багров вчера сказал — забирайте, так же пропадет. Суперфосфат и селитра нам нужны.

— Сейчас направлю, Константин Андреевич. Да вот беда, с покрышками у нас туго. Того и гляди, разутыми останемся.

— Но ведь Сельхозснаб обещал.

— С той поры на обещалках и ездим.

— Сейчас буду звонить…

Закончив дела в конторе, Костя обошел фермы, строителей, побывал в Кареве, в Шерстнях, — на дальние участки раскисшие дороги не пускали. Когда вернулся в правление, там его поджидали учительница Зоя Викторовна и старшеклассники — Игорь Ануфриев и Аня Швецова.

— Ну, как вы тут без меня? Продолжали работу или надоело? — Костя радостно пожимал им руки.

— Вот, Константин Андреевич… — Зоя Викторовна раскинула на столе похрустывающий лист ватмана, весь расцвеченный красными, зелеными и коричневыми полосами. — Это кислые почвы. Это бедные свободным фосфором. Выполнено, конечно, любительски. Не было сушильных шкафов, реактивов мало. Обследовали только часть земель… Вообще я вам должна сказать, что колхозу необходимо иметь постоянную агрохимлабораторию. Эти сведения уже через год могут устареть.

— Да, да, я об этом думал… — Костя, склонившись над картограммой, внимательно изучал ее. — Ну, спасибо вам! Вооружили!.. А то ведь я походил на командующего без карты. Не смейтесь, — ответил он на улыбки Ани и Игоря. — Я теперь вижу, куда везти калийные удобрения, куда фосфаты. Вот если бы вы всегда так помогали! Союз колхоза и школы, а?

— Говорите, что еще, — баском произнес Игорь.

— Ну а директор ваш, Аркадий Зотыч, не переменил свое мнение относительно школьной производственной бригады?

— Переменил, — ответила Зоя Викторовна. — Пришла директива из области. Собирается прийти к вам для беседы.

— Ах, директива! А без нее никак?.. — Костя посмотрел на учительницу, потом на ребят. — Да вы, я вижу, этому не рады?

— А чему радоваться-то, Константин Андреевич? — бойко, без смущения заговорила Аня. — Было свободное лето — теперь не будет.

— Кто вам такое сказал?

— А что, разве не так?

— А вот и не так! Совсем не так! Да вы садитесь, садитесь поближе. Разговор у меня с вами будет не короткий… — и он сам пододвинул к столу стулья. — Когда я возвращался домой, то заехал в село Ильинское, где школьная производственная бригада существует уже третий год. Познакомился со всем — интересно! Ребята живут лагерем. В палатках. На всем готовом. Разбиты на три смены. Одна смена работает, а две другие отдыхают. Вот ты, Аня, говоришь — «лето свободное». А многие ли уезжают из села на каникулы? Слоняются, не зная, чем себя занять. Да у ильинских ребят отдых куда интереснее! На машинах коллективно ездят в театр, в музеи, уходят на экскурсии по области! В прошлом году побывали даже в Москве на вырученные деньги. И работают не так уж много, четыре-пять часов в сутки, а потом — в лес, на луга, спортом занимаются!