Вячеслав Королев - В лесах Карелии

— Брось, — прервал его Ковалев. — Ты же отлично понимаешь, если директор выклянчивает план поменьше, а выклянчив, немедленно принимает обязательства по его досрочному выполнению, то это чистое лицемерие. Кого обманываем? Не мобилизует это лицемерие никого, уверяю тебя. Плюют люди на соревнование при таком положении. Давай так: есть возможности — берем встречный план, нет их — так прямо и заявляем. Согласен?

— Да-a, но резервы за счет перевыполнения дневных заданий рабочими...

— Почему же мы их начинаем выискивать после составления и утверждения плана? — прервал Ковалев парторга. — Давай выявлять их вовремя. Вилять, играть в жмурки со своей совестью — не наше с тобой дело. Договорились?

— Договорились...

— Хорошо. Слушай дальше. Некоторые директора ради выполнения плана и чтобы, как ты выражаешься, «выйти в люди», возят лес во время весенней и осенней распутицы, безжалостно ломая тракторы и подвижной состав, вырубают зимой летние лесосеки и, когда уже ничто не помогает, идут даже на приписки в отчетности, то есть на прямой обман государства. Нам этого тоже не надо. Согласен?

— Согласен.

— Чудесно. И... скажи, пожалуйста, товарищ парторг, ты думал, что самое дорогое из всего, что природа дала деловому человеку, это — время?

— Черт знает... это из философии... не думал над этим.

— И не думай. Это давно уже установлено. Вот давай и договоримся: не растрачивать самого дорогого, что нам дала природа, на ненужные заседания, совещания, собрания, на разработку всевозможных мероприятий, которые, может, и вносят некоторое успокоение в души начальства, а пользы для производства фактически не дают никакой.

— Не заседать, что ли, вообще? — удивленно спросил Поленов.

— Заседать, но только тогда, когда уже никак нельзя не заседать, когда сама работа требует.

— А партийные собрания, заседания партбюро?

— А профсоюзные и комсомольские собрания, — в топ Поленову продолжал Ковалев, — заседания рабочкома, ячейки МОПРа, родительского совета... Нет, Федор Иванович, от нас, голубчик, кубов ждут, а не количества заседаний.

— А совещания в райкоме, в тресте?

— Ну, с этим ничего не поделаешь. Будем довольствоваться пока тем, что на телефонную трескотню они нашего времени не отнимут.

— Значит, телефон...

— Оставим пока так, как есть, Федор Иванович. Заживем лучше, появится свободное время — подумаем о связи с городом.

Поленова смутил разговор с новым директором. Внутренне он был согласен со всем, что говорилось, но смущала форма постановки вопросов. Крутовато получается. Ведь директор всего второй день в леспромхозе, не знает еще ни людей, ни хозяйства. Если это хватка и деловитость — хорошо, а если это просто молодость и необоснованная прыть? Он внимательно, с нескрываемым любопытством посмотрел на Ковалева. Лицо директора было спокойным и слегка задумчивым.

Немного помолчав, Поленов спросил:

— Как считаешь, долго мы еще в прорыве сидеть будем?

— А это не только от нас с тобой зависит.

— Как, ты хочешь все на трест взвалить? — настороженно спросил парторг.

— А трест тут и вовсе ни при чем. Самим работать надо.

Поленов недоуменно уставился на нового директора.

— Что-то я плохо понимаю тебя, Сергей Иванович.

— От рабочих, от инженерно-технических работников все зависит, дорогой парторг. Будут они хорошо работать — выйдем из прорыва, не будут — еще глубже засядем, — просто ответил Ковалев.

— А роль руководства, извини, наша с тобой роль? Будем плестись в хвосте у коллектива?

— Наша главная задача, парторг, — не мешать людям работать. Да, да, чего ты испугался? Я совершенно серьезно говорю. Не мешать коллективу работать тоже надо уметь.

— Ничего не понимаю...

— Все поймешь, товарищ парторг. Мы с тобой не в хвосте у коллектива будем плестись, а пойдем впереди людей, покажем пример работоспособности, будем устранять препятствия, мешающие людям хорошо работать, наказывать лодырей и разгильдяев. И не будем выдумывать всяких оторванных от жизни идей и никому не нужных мероприятий. Вот что будем. И чего не будем.

Теперь большие глаза парторга смотрели на директора с легким оттенком недоверия.

— А не слишком теоретически все это у тебя получается, товарищ директор? — с улыбкой обратился он к Ковалеву.

— Поживем — посмотрим, — спокойно ответил Ковалев. — Только давай так: все разногласия по делу выкладывать сразу на стол, за пазухой ничего не носить. Согласен?

— Вот с этим-то я безоговорочно согласен, это я всегда — за, — весело ответил Поленов.

— Тогда расскажи, пожалуйста, хоть немного о людях, я ведь еще никого не знаю.

В голубых глазах парторга словно растаяла ледяная пленочка, которую Ковалев наблюдал с момента, когда попросил вожжи из рук Поленова. Было видно, что директор задал вопрос, на который парторгу будет приятно отвечать.

— У нас, Сергей Иванович, не коллектив, а золото. Больше трети рабочих — финны, приехавшие в начале тридцатых годов из Канады. Много черепан. Эти на все руки мастера, особенно по плотницкой части. Только присматривать за ними надо, а то сейчас же драку организуют, очень подраться любят. Человек сто — татары. Приехали несколько лет тому назад по вербовке да так у нас и осели. Остальные — местные, потомственные лесорубы.

— А кто же этим золотом руководит?

— Теперь только главного инженера нет, остальные все на месте. Начальник лесозаготовок Пешков — человек солидный, знающий, работал в лесу еще до революции, при старых хозяевах. Главный механик Юров Александр Васильевич — золотые руки, такого во всем тресте нет. Начальник службы движения Сясин — специалист, железнодорожник, работал диспетчером на Кировской дороге, послан к нам по партийной мобилизации, член парткома. Начальник нижнего склада Орехов — слабоват, но здесь ты сам разберешься.

— Коллектив золотой, руководители хорошие, а план провалился вдребезги, — проговорил Ковалев. — Что-то тут, Федор Иванович...

— Вот в этом «что-то» мы и не можем разобраться, — перебил его Поленов. — Кажется, все есть для выполнения плана, а вывозка не идет. Рабочих, правда, не хватает немножко, но дело, по-моему, не в этом.

— А в чем же? — с интересом посмотрел директор на парторга.

— Организацию производства никак не наладим. Хвост вытащим — нос увязнет, нос вытащим — хвост пристал. Нужен скорее толковый главный инженер, Сергей Иванович, обстановка этого требует.

— Ну если действительно только за этим дело, то сильно печалиться не будем.

— Есть толковый инженер на примете?

— Я сам инженер, Федор Иванович.

— Это не то... — с ноткой разочарования в голосе проговорил Поленов.

— Ты считаешь, что я с организацией производства не справлюсь?