Николай Почивалин - Вечерняя книга
- Название:Вечерняя книга
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1983
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Почивалин - Вечерняя книга краткое содержание
Вечерняя книга - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Нет, Джонни не разыгрывал, говорил он серьезно, с гордостью за товарища. Я ошеломленно спросил:
— Но ведь ты же кандидат наук?
— А он доктор наук! — окончательно прихлопнул меня Джонни. — И еще профессор вдобавок, кроме всего прочего майорам и полковникам лекции в академии читает.
Осваивая обрушенные на меня сведения, я только головой мотал; машинально отметив, что поток машин притормозил-придержал нас у Елисеевского гастронома, спохватился:
— Может, выпрыгнуть — прихватить чего-нибудь?
— Хочешь, чтобы нас с лестницы спустили? — иронически вопросом на вопрос отозвался Джонни. — Он и это может. Семен все может!..
Мелькнул новый пристрой дома «Известий», остался слева за мостом Белорусский вокзал, а я все пытался разобраться, понять, чем же и почему поразил меня рассказ Джонни? Сам он, подавшись вперед, негромко договаривался о чем-то с шофером. Только ли тем поразил, что Семен стал ученым, что у него высокие степени и звания?.. Конечно, в какой-то мере и этим — непросто, зная лишь исходные условия задачи и совершенно минуя долгое, сложное решение, сразу осмыслить конечный результат-ответ. Но больше все-таки не этим: за прожитые полвека был я свидетелем метаморфоз и подиковиннее, с такой амплитудой взлетов и падений, что диву давался! Нет, меня всегда занимало и занимает, как это мы, люди, сплошь и рядом, если еще не всегда, ошибаемся в оценке ближнего, принимая подчас мишуру за суть, аплодируя пустобреху на трибуне и не понимая, что сидящий рядом молчун и есть созидатель; что колокольный звон — не сам колокол, что, наконец, с треском-блеском взлетевший фейерверк — не тот огонь, который варит сталь и согревает путника в дороге. В молодости, вероятно, ошибаемся по врожденной юношеской близорукости, когда в фокусе полагают прежде всего самого себя, что, в общем-то, естественно и преходяще; в старости — все меряя собственной, устоявшейся и жесткой меркой и мрачновато торжествуя, что под нее почти ничего не подходит. Исключение, по-моему, составляют разве что провидцы и дети: и тем и другим все ясно как дважды два…
— Джонни, а где вы оба были в войну?
— Да там же — в Ленинграде. Все девятьсот блокадных деньков. — Джонни ответил в своей манере, хотя слова несли иной, не шутливый смысл. — С той лишь разницей, что Семен и ломал ее, блокаду. А я кантовался на оборонно-земляных спасательных работах. Да, ты знаешь, что наше общежитие бомбой разворотило?
— Это знаю, Джонни. На его месте теперь сквер — бабушки внуков в колясках прогуливают.
— Вот, вот…
Поморгав фарами, «Волга» вошла в белый расчищенный двор и пропустила сияющую лаком министерскую «Чайку».
— Видишь, и Семен прибыл, — кивнул Джонни.
— В «Чайке»? — усомнился я.
— Конечно. — Джонни покосился на меня, рассмеялся. — Что, никак не укладывается? Привыкай, привыкай…
Бесшумно сработал лифт; Джонни уверенно нажал кнопку, и массивная, обитая коричневым дерматином дверь тотчас открылась.
— Милостиво прошу, — басовито пригласил голос, вроде бы знакомый.
И все же в первую секунду мне показалось, что ошиблись адресом, квартирой.
Я ожидал встретить Семена, а посреди просторной прихожей, сматывая с шеи белый шелковый шарф, стоял высокий, стриженный под «бокс» генерал.
Недоумевая, я посмотрел на его красные лампасы, на целый планшет орденских планок, на широкие погоны с двумя звездами на каждом, столкнулся взглядом с внимательными серо-голубоватыми глазами, в которых вдруг улыбчиво проступила цепкая хитреца, и лишь тогда убедился, что генеральское обмундирование действительно надето на Семена.
Обоюдное узнавание длилось мгновение, Джонни прервал его.
— У их превосходительства опять горлышко болит? — с подчеркнутым участием спросил он.
— Отстань, — добродушно усмехнувшись, попросил Семен. — Дай с пропавшим поздороваться.
Он легонько притиснул меня к себе — словно для того, чтобы еще раз, вблизи, разглядеть, и так же легонько оттолкнул. Остался удовлетворенным осмотром.
— Ну что ж, не считая некоторой неизбежной амортизации, — ничего еще, ничего. Держимся!
Вблизи и я заметил, что годы также не обошли и Семена: почти начисто срезанные виски серебрились, и некупленное серебро это забило первородную рыжинку; в серо-голубоватой глубине глаз исчезла былая простоватость деревенского парня — теперь, всякого навидавшись, они смотрели спокойно и зорко и немного устало; разве что большие добрые губы и остались от прежнего.
— Ты бы хоть напомнил, как тебя по батюшке? — спросил я, почувствовав, что избегаю, затрудняюсь обращаться к нему по имени.
— А ты что ж, забыл, как меня звать? Тогда напоминаю: Семен. — Вводя нас в гостиную, генерал усмехнулся: — Кстати, и сам — как в песне — на большее ты не рассчитывай.
— Семен Митрофанович, — немедленно подсказал Джонни, устроившись в удобном низком кресле. — В управление вызовут, только и слышно: Семен Митрофанович, Семен Митрофанович! И тоже — в очередь на прием. «Здравия желаю, Семен… Трофаныч!»
— А ты хотел бы при посторонних — Сенькой, что ли? — шутливо-насмешливо выговорил Семен. — Я ведь в официальной обстановке всю твою тезоиностранщину тоже полностью называю.
— Ладно, принято, — миролюбиво согласился Джонни и о чем-то нетерпеливо попросил: — Ну, показывай, похвастай!
Уравновешенный, невозмутимый генерал вдруг смутился, широкие золотые погоны его в замешательстве поднялись и опустились.
— Ну вот еще!
— Без всяких нуканий! Жалко тебе, что ли? Дай хоть в руках подержать, — настаивал Джонни; повернувшись ко мне, ои наконец объяснил: — Мало ему чинов-званий, так он еще одно отхватил: лауреат Государственной премии! Вчера в Кремле вручили.
— Вот это да! — порадовался, поздравил я, поняв теперь, о каком поводе собрать мальчишник говорил Джонни. — За что, Семен?
Вероятно, я задал наивный вопрос: Джонни и Семен, переглянувшись, засмеялись.
— Голая техника, тебе неинтересно, — продолжая улыбаться, сказал Семен.
Он прошел в смежную комнату — под вспыхнувшим там светом блеснули стеклом книжные стеллажи, — вынес коробочку с медалью.
— На, коли так.
Полюбовавшись, Джонни приложил медаль себе на грудь, забалагурил:
— Своей нет, так хоть чужой потешиться!
— Учиться надо было лучше, — благодушно-назидательно попрекнул Семен, — а не с мандолиной по ночам шастать.
— Не трави — погубил я свой талант! — Джонни горестно тряхнул головой. — Эх, был бы я сейчас первой мандолиной страны! И один бы знакомый генерал обрывал все телефоны, добиваясь лишнего билетика. А, каково?
— Бодатой корове бог рогов не дал, — хмыкнул Семен и неожиданно для меня мне же и сказал: — Не слушай ты его, прибедняется. Если благополучно завершит что делает — через год точно такую же получит. Первый представление напишу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: