Григорий Боровиков - Ника

Перепелкин поблагодарил гостей, а школьницы поднесли им по букету ландышей. И все были довольны проведенным вечером.

В кабинете заведующего клубом был устроен ужин в честь гостей, потом их развели на ночлег по квартирам.

Певицу забрала к себе Ника. Прежде чем лечь спать, они пили молоко, и Ника расспрашивала женщину о ее жизни, а та рассказывала.

В город приехала из деревни, в училище сельской культурно-просветительной работы. Проучилась год, осталось столько же. Учат музыке, пению, танцам, режиссуре, организации клубной работы.

— А потом?

— Вернусь в свое село, буду работать в клубе.

— А с писателями как?

Девушка улыбнулась.

— А-а! Это я подрабатываю. У них бывают платные выступления. Композитор тоже самодеятельный. Работает слесарем, ну Соснин с ним как-то сошелся.

— Довольна?

— Не сказала бы. Но надо что-то делать.

— Это верно, — ответила Ника. Интерес к девушке пропал: посчитала ее за артистку, а она такая, каких полно в Усовке… еще лучше поют.

Николай Семенович Венков был человеком трезвого ума. Не хулил все старое только потому, что оно старое, не бросался в объятия новому, только потому, что оно новое. Во всем он старался найти ценное, живое. В колхозных делах он не ломал круто то, что другим казалось уже пережитком, новое не насаждал рьяно, сначала проверял опытом. А это не всегда встречало сочувствие, много сил уходило на то, чтобы доказывать, убеждать. Дела в колхозе были и нужные и ненужные, они порой заваливали Николая Семеновича, он барахтался в них, норовя оказаться над ними, подчинить их себе.

После весенних полевых работ наступила недолгая передышка, верней, не очень спешная пора, можно было все окинуть взором, как после сражения, увидеть, где победа, а где поражение.

Сев прошел быстро. Но мало засеяли высокосортными семенами. Для посева яровой пшеницы вместо вымерзшей ржи пришлось взять семенную ссуду у государства. Осенью надо ее возвращать. Хотелось провести опыт орошения, хотя бы гектарах на десяти: на половине площади полив дождеванием, на половине — поверхностным, самотечным способом, чтобы узнать, какой лучше для здешних почв. Еще хотел он провести опыты борьбы с засолением почв. Но для поливного участка не удалось достать труб, и, судя по всему, нескоро они будут. Дождевальную машину тоже хотел сконструировать сам, но времени на это не хватило. Все это пришлось отложить на будущее.

Занялся Венков защитными лесными полосами в полях. Заключил договор с лесхозом на облесение оврагов и восстановление заброшенных лесопосадок. На оврагах сделано немало: высажены сосны, клен татарский, золотистая смородина. В лесных полосах надо обработать почву, уничтожить сорные травы, заменить свежими саженцами посохшие и поврежденные деревья. К обработке почвы лесхоз не приступал, хотя Венков уже не раз напоминал по телефону и получал обещания.

Вот и телефонную станцию не удается еще поставить, и за всякой мелочью надо посылать на фермы, в мастерскую или ехать самому. Много теряется времени.

Надо готовить комбайны, привести в порядок механизированные тока. Беда с запасными частями — мало их дают. Ах, если бы с запчастями было бы так же хорошо, как, например, с горючем!..

Наконец-то закончена водокачка, и вода пошла по трубам в свинарник и в коровник. Это сразу освободило несколько человек, занятых на возке воды. Устанавливаются автопоилки для животных. Завод-шеф начал наконец-то строить новый коровник, но строит не торопясь. Приходится звонить директору завода, писать в партком, просить построить коровник до наступления осенних холодов. Надо переводить из Лапшовки птицеферму. Дел — по макушку. И все нервы, нервы, нервы…

…После праздного покоя, длившегося четыре дня, в Усовке все входило в будничную колею. На машинном дворе и в мастерской стук, звень, шум.

Трактор с прицепами повез в Андреевку плотников, а к обеду вернулся, нагруженный досками и бревнами. Началась перевозка двух домов. До сенокоса надо было их перевезти и собрать на новом месте, чтобы новоселы успели обжиться.

Опять стал готовить кирпич Прошка со своими стариками, а изготовленный прежде начали перевозить к месту постройки двухэтажного дома. Вот, вот должны приехать строители из Армении. Так повелось уже не первый год, что колхозы и государственные учреждения в сельских районах заключали договора с армянскими колхозами, где был излишек рабочих рук. А об армянских строителях издавна шла добрая слава.

…Давно Николая Семеновича одолевало желание высказать свои наблюдения и мысли о колхозной жизни. Высказать не на собрании, а кому-то доверительно, душевно. По опыту он знал, что в таких случаях выручает бумага. Напишешь, и душа освобождается от беспокойства, и ничто не мешает приниматься за очередные дела. Сколько раз Венков освобождал душу, изливая свои мысли и чувства в дневнике. Это был разговор наедине с собой.

И вот опять накопились мысли, не дававшие покоя.

В субботу вечером, после того как они с Алексеем почайничали, Николай Семенович сказал:

— Алеша, не беспокой меня без крайней надобности: я поработаю.

— Хорошо, папа. Я пойду к ребятам. Работай. Сегодня и телефон почему-то весь день молчит, тебе не помешает.

«Сейчас нередко слышишь и читаешь в газетах укоряющие слова о том, что молодежь уходит из деревни в город, — писал Николай Семенович, — что после окончания учебных заведений парни и девушки, выросшие в деревне, не возвращаются в родные места, что отслужившие в армии молодые сильные парни, как правило, остаются в городе.

Чаще всего причину такого явления объясняют тем, что в деревне нет благоустройства, нет культуры, царит скука. Такое объяснение упрощенное, не отвечающее на вопрос: почему идет убыль сельского населения? Почему молодежь тянется в город?

Можно ли винить молодежь за то, что она после учебных заведений не вся возвращается в деревню? Нет, винить нельзя, хотя бы потому, что не все техникумы и институты готовят специалистов для сельского хозяйства. Многим просто нет в деревне работы по их специальности. А как быть с парнями, отслужившими в армии? Их вербуют на стройки, на заводы. Эти парни не виноваты, что в нашей стране не хватает рабочих рук. В городах всюду огромные щиты с объявлениями: «такому-то заводу требуются рабочие…» — и дальше перечисляется не один десяток профессий. Иди, учись, работай. Из газет известно, что любому среднему областному городу требуется для перевода промышленности на двухсменную работу 30—40 тысяч рабочих.

Это объясняется тем, что страна наша много строит, заводы растут, как грибы после теплого дождя, везде требуются рабочие руки. Надо заменить ручной труд машинным. Ведется автоматизация производства, и только этим путем можно изжить голод на рабочие руки.