Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— Ладно, коль возникла такая необходимость, то идем! Только при условии, что ты снова вернешься к нам. А то мама будет в обиде на тебя…

— Конечно, вернемся!..

— Я так по тебе соскучилась, что не могу сейчас отставать от тебя, а то, может, и не пошла бы, пока ты откровенно не расскажешь обо всем. Я все эти дни не знала, куда деваться от скуки. Хорошо, что ты наконец приехала!

— Я вот, подруженька, только повидаюсь с одним человеком, и тогда мы начнем с тобой серьезно готовиться к экзаменам. У нас не останется времени скучать.

— Без тебя я ничего не учила.

— А я-то думала, ты денно и нощно сидишь в библиотеке. Даже была там, думая разыскать тебя.

— Мне без тебя нет охоты ходить туда. Раза три, наверно, всего-то и была. Сидела все эти дни дома. Возьму книгу в руки и тут же засыпаю.

Девушки рассмеялись.

— Так бы целый день и лежала, не выходя из дома в этакую жару, — продолжала Раано. — Да мама не дает. Говорит, или занимайся, чтобы поступить в институт, или устраивайся на работу…

Зашли в гастроном. Хафиза купила индийского чаю в красивой жестяной коробке, кило лимонных карамелек, две пачки печенья. Потом поймали такси и поехали в махаллю Оклон. Проезжая мимо своей калитки, Хафиза съежилась в комочек и, прячась за Раано, опасливо поглядывала по сторонам — как бы не повстречался и не заметил ее играющий на улице с мальчишками Кудратджан. Не то придется объяснять не только бабушке, но и родителям, куда это она ездила в такси…

Хафиза хорошо знала, где живет бабушка Умида. А на тое она тогда слышала, как старушка говорила, что не собирается скоро уезжать опять в свой Коканд. Чуть было не проехали мимо знакомых ворот. Спохватившись, Хафиза попросила шофера остановить машину.

Тутиниса-буви сидела на айване и молилась. Она заметила девушек, остановившихся в сторонке, чтобы не помешать ей, но не прервала молитвы — это могло обернуться бедой как для нее, так и для тех, кто помешал ей довести свое богоугодное дело до конца. Проговорив заключительное «аминь» и проведя по лицу ладонями, она поднялась с колен, неторопливо свернула коврик и только после этого обратилась к девушкам:

— Проходите, детки. Как живете да резвитесь, мои дорогие?

— Здравствуйте, бабушка, — сказала Хафиза, подойдя поближе и позволив обнять себя и похлопать по спине. — Мы с подружкой решили справиться о вашем здоровье. Я Хафиза. Вы узнали меня, бабушка? Я дочь Пулатджана-ака… А вот это моя подружка Раано.

— Узнала, дочка. Обеих вас узнала, — ласково приговаривала старушка, здороваясь с Раано. — И Пулатджана хорошо знаю. Слава аллаху, память у меня еще как в молодости. Ты внучка Сафринисо, дочка Бахмалхон, как же не знать…

— Нет, бабушка, — рассмеялась Хафиза. — Я дочка Нафисыхон. А бабушку мою зовут Ташбиби.

— Так, значит, ты внучка Ташбиби?!

— Да.

— Той самой Ташбиби, которая свой двор, что находится в махалле Кесак-Курган, отдала младшему брату своего мужа? Ты говоришь о той Ташбиби, старший сын которой работает в обкоме?

— Да, бабушка.

— Когда-то на большом пальце Ташбиби было воспаление надкостницы, выздоровела ли она?

— Когда же это было? — спросила Хафиза, не припоминая такого случая.

— Сначала ее лечили тем, что вспороли брюхо мыши и прикладывали тушку к воспаленному месту. А потом пришел табиб Хикмат и острым маленьким ножом разрезал ей нарыв… Бедняжка Ташбиби лежала, охая и плача, в то время как в соседнем дворе Касым-савука играли свадьбу. Оттуда доносились звуки бубна, зурны, голос известного в ту пору певца — яллачи Уктама, и до самого утра гости хлопали в ладоши и притопывали в плясках. А бедняжка Ташбиби слезами насквозь промочила подушку…

— Бабушка, я что-то не припомню такого… — призналась Хафиза.

— А помнишь ли ты, как около мечети женщина из Эски-Джувы застрелила Абсафихана?

— Нет. Даже не слышала про это…

— Ну, в таком разе ты была, наверно, маленьким ребенком. Должно быть, ты была совсем еще маленькой тогда. А может, тебя и вовсе не было на свете… — проговорила с сомнением в голосе старушка и, подавшись слегка вперед, внимательно вглядывалась в лицо Хафизы.

— Наверно, я еще не родилась тогда, — сказала Хафиза и, переглянувшись с Раано, рассмеялась. — И все-таки я внучка той самой Ташбиби, а это Раано, моя подружка.

— Так я же сразу и признала тебя. Ну, слава аллаху, ну, подойдите поближе, давайте еще раз поздороваемся. — И старушка опять их обняла поочередно, расспрашивая об их здоровье и самочувствии родителей. — Устраивайтесь, звездочки мои, на курпаче. Сейчас придет из магазина моя дочка, велю ей подать нам чай…

Девушки присели рядышком с Тутинисой-буви, Хафиза положила перед ней сверток с гостинцами.

— Бабушка, мы к вам всего на несколько минут, мы очень спешим, — сказала она.

— Спасибо, доченьки, за щедрость вашу. Вы оказываете старым людям уважение, и ваши дети ответят вам тем же. Спасибо, девочки, за подарки… Коли спешите, сама сейчас приготовлю…

Хафиза удержала собравшуюся было подняться Тутинису-буви и поспешно спросила:

— Бабушка, помните, на недавней свадьбе вы повидались со своим внуком, с Умидом? Помните?.. А вы знаете, где он живет?

— Умиджан? Он же третьего дня приходил ко мне. Что случилось с Умиджаном? — встревожилась Тутиниса-буви.

— Вы не беспокойтесь, бабушка, с ним ничего не случилось, мы только хотим узнать, где он живет.

— Это вы спрашиваете про Умида, сына покойной Хумайры? — решила уточнить старушка.

— Да, бабушка, про него.

— А что случилось? Или опять проклятая Патма выгнала его из дому?

— Да нет же, не тревожьтесь, нам просто надо его повидать.

— Наш Умиджан умный и ласковый мальчик. Пусть в жизни ему сопутствует благополучие. А зачем он вам?

— У нас дело к нему. Может, кто-нибудь из ваших родственников знает, где он сейчас живет? — спрашивала Хафиза, наклонясь к старухе, которая слушала, приложив руку к уху.

— Я знаю сама. Он теперь живет в доме своего дяди. Дядя оставил ему свой дом, а сам переехал в Ачаабад.

— А где находится дом его дяди?

— Как только минуете мечеть Тохтабайвачи, идя по липовой аллее, надо свернуть направо. Знаете, где находится казахское кладбище? Когда пересечете его, свернете налево и спуститесь в низину, где протекает Анхор. По ту сторону реки и будет махалля Муйи-Муборак, где живет Умиджан…

— Бабушка, сейчас там нет никакой мечети!

— Как нет? Я самолично много раз ходила мимо нее. Когда будете спускаться по тропинке в низину, увидите черную шелковицу, а по ту сторону Анхора желтеют дувалы из пахсы. Пройдете по узенькому деревянному мосту и попадете в махаллю, где живет сейчас Умиджан… Калитка у него светло-коричневой краской покрашена…