Мирмухсин - Чаткальский тигр

Мингбаевых временно поселили в небольшой и невзрачной гостинице в райцентре.

На второй же день Караджан вместе с женой прибыл на плотину Чартакского водохранилища. Их глазам предстало жуткое зрелище. На подступах к забетонированному обводному тоннелю произошел обвал. Вырвавшийся сквозь промоину поток воды, равный реке Чирчик, образовал глубокий овраг. Караджан в сопровождении Инамджана спустился к промоине и внимательно обследовал ее. По сравнению с Чарвакской плотиной эта казалась совсем миниатюрной, и все же было ясно, что работа тут предстоит немалая. Без трех-четырех «БелАЗов» не обойтись. С обыкновенными самосвалами тут возни на несколько лет. Инамджан стоял возле него и ждал, что скажет новый начальник.

— Это не плотина, а груда наваленной земли, — заметил Караджан. — Придется все отгрести в сторону бульдозерами и уложить заново, трамбуя как следует.

Лицо Инамджана оживилось, он улыбнулся.

— Вполне согласен с вами. На это потребуется три года, я подсчитал…

— Постараемся строить быстрее. У нас нет иного выхода. Да поможет нам современная техника! — весело сказал Караджан.

Караджан смотрел на голубую воду, которая, натворив столько бед, текла теперь тихо, спокойно. Огляделся, всматриваясь в хребты Чартака, возвышающиеся в отдаленье, и едва различимые среди покатых холмов кишлаки.

Инамджан напомнил, что в штабе, должно быть, уже собрались люди и ждут его. Караджан повернулся и, сделав Гулгун знак, чтобы не отставала, зашагал в штаб. Но бульдозеристы, экскаваторщики, водители самосвалов ожидали его не в помещении, где было тесно и душно, а в небольшом скверике перед зданием. Приехали и представители райкома партии и облводстроя.

Заведующий отделом райкома представил собравшимся нового начальника строительства. Караджан рассказал немножко о себе, о том, что всем им предстоит сделать тут. После знакомства с коллективом он дал каждому бригадиру конкретное задание. Люди разошлись по местам, и тут же взвыли двигатели автомобилей, зарокотали бульдозеры. С ветвей деревьев взмыли ввысь перепуганные птицы, уже привыкшие к тишине, к ровному звону цикад.

Караджан и Гулгун сели в машину и поехали вдоль Чартаксая, чтобы осмотреть места, подвергшиеся наводнению.

Большая часть кишлака Кораскон, расположенная в низине, лежала в руинах. Лишь на возвышении сохранилось несколько дворов с садами. В тени деревьев стояли палатки, в которых жили люди. Вязкое месиво покрыло улицы. Снося остатки обвалившихся стен, трудились бульдозеры. К расчищенным площадкам подъезжали грузовики и сгружали жженый кирпич. Люди выглядели хмурыми и работали молча.

Прослышав, что в кишлак приехал инженер с женой и осматривает окрестность, к ним поспешил председатель колхоза Юсуфджан-ака, измучивший себя думами о том, что катастрофа может повториться. Он передал одному из джигитов кетмень, который держал на плече, вытер руки о полу халата и поздоровался с инженером, затем с его миловидной женой. Юсуфджан-ака поведал им подробности потопа. Указывая рукой на пустырь, где вместо домов возвышались кучи засохшей глины и лишь кое-где едва держались на столбах-опорах просевшие крыши, он рассказывал, чьи дома там стояли… Но как ни велико было бедствие корасконцев, на улицах, еще покрытых влажным илом, уже с веселым криком и смехом бегали и играли дети. Гулгун улыбнулась, задумчиво глядя на них, и машинально, незаметно для остальных, легонько провела ладонью по своему животу. Да, никакие трагедии, никакие утраты не могут убить в детях жизнерадостность. Детство остается детством. Муж и председатель колхоза, разговаривая, отдалялись, а она все смотрела на резвившихся ребятишек. «Да не увидеть вам больше горя», — подумала она и пустилась догонять беседующих на ходу мужчин.

Приблизившись к ним, она услышала, как один из колхозников, видимо приняв ее мужа за большое областное начальство, решительно говорил ему:

— Нам нужны цемент, кирпич, лес! — перечислял он, загибая на руке пальцы. — Песок и щебень мы как-нибудь добудем сами. А стройматериалы, пожалуйста, присылайте поскорее! Пока не кончилось лето, мы должны успеть построить себе дома. Так ведь, председатель? — неожиданно обратился он к Юсуфджану-ака.

— Конечно, конечно. Только…

— Стройматериалы нужны и вам, и нам. Очень нужны! Сообща и будем их добывать, — сказал смеясь Караджан. — Не пошли бы вы работать на Чартакскую плотину? Мне нужен снабженец — такой, как вы, с хваткой.

— Не-ет, ака, мне и тут дел хватает, — пробурчал колхозник и, поняв, что слегка оплошал, зарделся и пошел прочь.

Юсуфджан-ака пригласил Караджана и Гулгун в свою машину и повез их в поля, показал огромные площади, с которых еще только недавно сошла вода. Хлопчатник исчез. Огромные пространства были покрыты черным илом.

— Где успело просохнуть, пашем и сеем заново, — сказал председатель, поняв, почему так тягостно вздохнул Караджан.

Возвратились на центральную усадьбу колхоза. Караджан взглянул на ручные часы и, заметив, что им пора, хотел было проститься с председателем, но тот категорически возразил:

— Без пиалушки чаю никуда не уедете. Таков наш обычай.

И Юсуфджан-ака повел их к своему дому, расположенному на взгорке. Его жилье почти не пострадало. Подступившая вода разрушила только сарай и коровник.

Жена председателя издалека увидела мужа, идущего с незнакомыми ей людьми, и вышла встретить гостей. Она оказалась очень приветливой, проводила Караджана и Гулгун на веранду, увитую виноградником. Хозяйка принялась хлопотать на летней кухне, а ее проворные детишки, ловя одобрительные взгляды отца, быстро расстелили дастархан, принесли крепкий чай.

Юсуфджан-ака передал Караджану и Гулгун по подушке, чтобы подложили себе за спину, и, расспрашивая о тех краях, где они жили, о их родителях, неторопливо разломил на куски румяные лепешки. Из беседы с гостями он узнал, что Гулгун учится в медицинском институте, но в связи с приездом сюда, видимо, возьмет отсрочку на год. Председатель сразу же пригласил ее работать в их сельской амбулатории.

— Заведующий райздравотделом мой племянник. Я поговорю с ним и все улажу, — сказал он. — Вот этот дом с верандой — ваш. Мы его построили недавно — для сына, который служил в армии. Невесту ему засватали. А он, шельмец, возьми и завербуйся после службы целину в Мирзачуле осваивать. Сами живем в старом, — Юсуфджан-ака кивнул на приземистое строение, видневшееся за яблонями и урючинами. — Живите на здоровье. Что вам делать в районном центре, у черта на куличках? Отсюда и до плотины рукой подать.

Доводы его показались Гулгун убедительными, и она незаметно пожала руку мужа, вопросительно посмотрев ему в глаза.