Виктор Попов - Живая защита

У перрона Сватовского вокзала стояла мотриса. Ее вытянутый корпус краснел стремительными линиями по бокам, ветровые стекла блестели, словно соревновались с яркостью солнца. Салон для пассажиров располагался между передней и задней кабинами водителя. Вдоль стен желтые деревянные диваны, такой же диван посредине, длинный, во весь салон, с мягкими извилинами для спины.

Светофор уже горел зеленым. Как только Дементьев со всей группой поднялся в салон, будто над самой головой упруго, с дрожью воздуха, протяжно загудело. Одноэтажный вокзальчик с метровыми буквами «Ресторан», «Кипяток», «Уборные» пополз назад, в салоне потянуло свежим воздухом, вытесняя нагретые запахи работающего мотора. Кто-то встал, открыл дверь и резко захлопнул ее. Холодный воздух исчез, салон стал наполняться теплом и растущим гулом.

Справа протянулась база строительно-монтажного поезда. В длинных штабелях возвышались железобетонный блоки, овальные сигары высоких опор для контактных проводов, трехметровые катушки кабеля, горы двутавровых балок и уголкового железа.

— Обеспечены? — указал Дементьев на строительные материалы.

— На первые десять километров, — ответил Федянин.

— А как с остальными километрами?

— Поставщики не подведут. Ездил к ним, заверили.

И опять шевельнулось досадливое чувство от воспоминания о своем дорстрое.

Пестрым навалом ящиков оборвалась база, и по обеим сторонам пути непривычными вышками замелькали ужа установленные опоры. Они еще были наклонены то к пути, то вдоль него, на них еще нельзя было громоздить арматуру для навески проводов, но они уже стояли. Стояли! А Дементьев думал, что здесь только-только утрясают, согласовывают, совещаются. И начал злиться неизвестно на кого.

— Остановите!

Мотриса завизжала придавленными тормозными колодками. На земле по шуршащему под ногами снегу Дементьев шагами промерил расстояние от пути до опоры.

— Если так будете ставить, не приму.

Федянин нахлобучил шапку, хотел сказать что-то решительное, но вспомнил, во имя чего была организована сегодняшняя встреча, и… закашлял. Он достал из-за пазухи свернутый гармошкой чертеж, развернул перед Дементьевым.

— Вы бумагу не суйте! Снегоочистителям не по чертежам ходить. Крыло выбросит, и опора под откосом.

— Рабочие чертежи с управлением согласованы. Вот, пожалуйста.

На синьке фиолетовым отпечатком виднелась подпись Соловова. «Тоже мне, строитель нашелся!» — подумал Дементьев. Не было в управлении Андрея Петровича, вот Соловов и подмахивал налево и направо.

— Вижу, согласованы. Движенец подписывал, что вы хотите от него?

Говорили и с накалом в голосе и по-доброму. Остановились на том, что выберут день и чертежи пересмотрят заново. Снова поднялись в мотрису и поехали.

«Как много успели сделать! — удивлялся Дементьев. — Если все строительно-монтажные поезда возьмут такой же темп, то помощь от дороги не потребуется». Он представлял, как после сдачи готового участка, после прохода первого электропоезда посыплются похвалы, награды. Строители и монтажники будут ходить именинниками. А тем работникам дороги, кто мог бы отличиться, лишь останется хлопать в ладоши в честь именинников. Вот когда будет видно, кто работал, а кто поглядывал со стороны.

Нерасторопным, недальновидным лентяем покажет себя главный строитель на всей магистрали Дементьев, если имя его не попадет в списки тех, чьими усилиями будет электрифицирована дорога. Принимать готовое, контролировать ход работ — за это спасибо не говорят, за это всего лишь начисляют зарплату.

Кончились торчавшие на покрытых снегом откосах серые опоры. Вдоль пути потянулись бетонные блоки с круглыми отверстиями. Под насыпью холмились смешанные с землей горы снега, извивались глубокие колеи — следы кранов на гусеничном ходу. Федянин, не уставая, говорил:

— По местам установки опоры растаскивают… Еще бы парочку кранов.

Дементьев хмурился. Плохо ему, кранов мало… А тут еще мутно все, как в тумане! Кто угодно скажет: разве дела подрядчиков дороге безразличны? Разве дорога бессильна, чтобы самой кое-что сделать? Еще два перегона не распределены между строителями. А надо ли распределять? Не оставить ли дорстрою? Организовать дело так, чтобы всех подрядчиков за пояс заткнуть. Вот тогда Осипов увидит, чего стоит Дементьев. Вот тогда никто не уколет упреком.

Осмотр участка проходил точно по расписанию. На маленькой полевой станции Бирюково стоял вагон Андрея Петровича. В вагоне ожидали мотрису несколько человек. Поздоровались. В первую минуту говорили тихо, словно опасались нарушить деловой тон встречи с заместителем начальника дороги. Вежливо откланялся Федянин. Уже из тамбура он крикнул шепеляво-простуженно:

— Чаще приезжайте!

Из новых лиц Дементьев знал начальника дистанции пути Боброва, человека с широким вздернутым носом и кустистыми бровями. Рядом стоял молодой рассерженный мужчина. «Зачем я нужен? Без меня, что ль, не обойтись?» — говорило его лицо.

— Васильев, начальник очередного строительно-монтажного поезда, — представился мужчина нежным тенорком.

Всмотревшись, Дементьев увидел, что это действительно совсем еще молодой человек. Наверно, года не прошло после института. Он серьезничал, напускал на себя вид глубокомыслия, но получалась лишь неуместная рассерженность.

— Поехали, — сказал Дементьев.

Кто-то мигом выскочил из вагона. Донеслись натруженные вздохи паровоза, длинный гудок, и вагон тронулся с места.

Вагон далеко не мотриса. Дементьев пригласил в рабочий кабинет. Вошли. Мягкий ковер застилал пол. У входа стоял диван, накрытый парусиновым чехлом. Лился свет из широкого окна, обращенного на ускользающие из-под вагона тонкие блестящие рельсы. С другой стороны окно поменьше, из него виднелась лишь узкая полоса снега у железной дороги. Вдоль стен стояли мягкие стулья, узкий, привинченный хромированными болтиками книжный шкаф.

Рядом с кабинетом, отделенный перегородкой, размещался салон для отдыха. Там был телевизор, в одном углу шахматный столик, в другом — столик для преферанса. По соседству с салоном Дементьев занимал просторное купе: широкая кровать, однотумбовый столик, два стула, радиоприемник. Дверь из купе вела в ванную. Дальше шли купе для сопровождавших лиц, для проводников, и заканчивался вагон просторным рабочим помещением. Всех, встречавших в Бирюкове, надо было пригласить сюда. Но Дементьев расщедрился. Первые деловые встречи с новыми людьми хотелось провести в лучших условиях.

— Рассказывайте, — обратился он к Васильеву. — И показывайте.

Аккуратные поперечные полоски шпал сыпались из-под колес вагона и исчезали, смешиваясь со снегом. На новом перегоне, как и у Сватовки, уже стояли, скособочившись, еще не закрепленные тонкие гладенькие опоры. То и дело показывались в боковом окне и отскакивали в убегающий простор сутулые краны с бетонными блоками на крюках, угрюмые экскаваторы и бульдозеры, темными стайками возились у машин строители. Удаляясь, они будто сбегались в плотные группы. Далеко-далеко, лишь у горизонта, было заметно скопление машин и людей, но что они делали — не различить.