Виктор Попов - Живая защита

— Установка опор… Подготовка рабочего места… Рытье котлованов… — пояснял Васильев.

Он называл объемы работ, сроки. Дементьев ничего не спрашивал. Десятки цифр все равно не запомнит, а когда потребуются, ему приготовят справку. Он не мог отделаться от беспокойной мысли, что работы развернулись без его участия. Если он и вмешается, то никто уже не заметит. Оставалось подобрать что-то другое, важное, своевременное…

В Кузнищи приехали к вечеру. На перегоне стояли командиры железнодорожных предприятий. «Сбежались! — подумал Дементьев. — А недавно, на собрании актива, даже в президиум не пригласили». Он покажет: они для него ровный нуль. Как аукнется, так и откликнется.

Прямо из тамбура он громко сказал:

— Здравствуйте!

Одно слово для всех. А руку не подал никому. Пусть разжуют, что это значит.

Но кузнищевцы и не рассчитывали на его милость. Они дружно обступили тамбур и наперебой совали руки. Хоть целуйся!

— Дальше не поедете, Андрей Петрович? — послышался осторожный голосок. Сразу в такой толпе не различишь, кто спрашивает.

— Ночью плохо видно, — ответил он.

— Да, конечно. Вам номер заказан в гостинице…

— Обойдусь. — И вспомнил свою келью, где пришлось жить как ссыльному. Тогда не заикались о номере. — У меня в вагоне хорошо.

— Но гудки кругом… Всю ночь…

— От гудков в живой защите не отвык.

Проглотили! Ни слова в ответ.

— Обедать будете, Андрей Петрович? Заказано…

— Сыт.

На глаза попался Тузенков, он откровенно пожирал глазами Дементьева. Тоже дерьмо порядочное, но с ним можно еще обмолвиться, что ни говори, а все-таки работали вместе.

Андрей Петрович расщедрился и даже хлопнул его по плечу.

— Как успехи, Владимир Анатольевич?

От удовольствия и гордости глаза Тузенкова замаслились.

— Квартиру получил, Андрей Петрович.

— О-о… Поздравляю! — и долго жал руку.

— Приглашаю вас на новоселье. Не откажите… Сегодня же…

Как это вырвалось у Тузенкова, непонятно. Он готовился к встрече с Дементьевым, к этому дню приурочил торжество, но думал, что удастся на секунду отойти с гостем в сторонку и тогда пригласить. Но эти… как привязанные к Дементьеву, ни на шаг от него. Теперь все пропало. Разве согласится на виду такой оравы?

— Очень прошу вас, Андрей Петрович…

Дементьев задумался. Велико ли удовольствие сидеть за столом у Тузенкова? А все же не этим, остальным встречающим, отдавать вечер. Все равно в покое не оставят! Они обходили его стороной… И они еще смеют сегодня делить с ним общество, они, которым он не хотел подать руки! На черта вы нужны…

— Едем.

В первую секунду Тузенков заметил, как удивилось окружение Дементьева. Потом смекнул: побыстрее, побыстрее надо!

— Прошу, Андрей Петрович. Такси заказано.

— До свидания, товарищи… О делах поговорим завтра.

На голову выше всех, в мягкой пыжиковой шапке, Дементьев раскачивался на длинных тонких ногах, продвигаясь к вокзалу. Через главный ход вышел на привокзальную площадь. Перед ним уже синела «Волга» с белыми кубиками по бокам, и Тузенков держал дверцу открытой. Он успел опередить Андрея Петровича.

— Кто еще поедет с-с-нами?

— Начальник снабжения, Андрей Петрович.

Машина лихо развернулась и побежала между сугробов по Сигнальной улице. К серому многоквартирному дому приехали быстро. «Как летит время! Как меняется обстановка», — думал Дементьев. Ведь недавно он приходил сюда с лекцией об электрификации. Там, где торчал сарайчик прораба, сейчас возвышалась крыша детской игровой площадки. Были ухабы, выбитые машинами, а сейчас даже снежок сметен дворником с асфальтовых дорожек. Была серая силикатная коробка без крыши, без дверей в подъездах, без тех женщин, что сейчас домовито развешивали белье. А что будет через год, два, когда электровозы войдут в жизнь Кузнищ и станут привычными и перевернут быт всего городка и всех жителей?

Поднялись на третий этаж. Тузенков торопливо открыл дверь, из рук Дементьева принял пальто, пыжиковую шапку. Пальто повесил на новенькие плечики, специально купленные для гостя.

Квартира была двухкомнатной. Положено однокомнатную секцию. Но, во-первых, руководитель, во-вторых, молодой, семья наверняка будет, ну и, в-третьих, он приложил кое-какие силы. Зевать нельзя. Когда еще такой благоустроенный дом будет в центре?

В самой большой комнате сдвинутые столы блестели бутылками, тарелками, розовели свежими яблоками, закуской.

— Женился?

— Нет еще. Не на ком, Андрей Петрович. А все это — из ресторана, по заказу.

За стеной раздался дружный хохот.

— Это… так? — удивился Дементьев. — Кто соседи?

— На соседей, Андрей Петрович, не повезло. С этой стороны Барумов, а с этой — наш бывший тракторист Матузков. Сейчас осмотрщиком у вагонников.

Тузенков колебался. Его одолевало сомнение: как усаживать гостя за стол? Надо как-то по-особому. Но как?

— Что ж, начнем, — сказал Дементьев и отодвинул стул, пробираясь к столу.

«Отлично!» — Тузенков облегченно вздохнул. И тут же в дверь постучали. Тузенков вопросительно посмотрел на Дементьева. «Я никого не приглашал», — извинительно застыл взгляд хозяина.

— Открывай. Нам бояться нечего.

Шумно ввалился начальник дистанции связи, за ним начальник вагонного депо. На площадке ждали очереди войти еще несколько человек.

— Как хотите, Андрей Петрович, а мы с вами, — заявил связист. Он вынул из пальто бутылку, поставил к стене и начал раздеваться.

Тузенков побледнел.

Но Дементьев был доволен. То-то…

— Что ж, если вы такие… Садитесь.

Пришли далеко не все из встречавших. А все-таки было много. Они потирали от холода руки и смотрели на стол.

Тузенков ликовал. Теперь со многими видными людьми Кузнищ он будет на короткой ноге. И, самое главное, с Дементьевым.

Телеграмма была категорической: «Без нас не вселяться. Ждите, выехали. Отец».

— Вот еще… — пробормотал Гришка.

— Как хочешь, — отозвалась Галка и едва не заплакала. Ему так не терпелось перейти в свой угол, а ее родители… Жди теперь. Он, конечно, будет настаивать. Но что скажешь им, когда приедут?

— Ладно, вселяться не будем. Но дела надо справлять.

Все свое имущество Гришка оставил в девишнике. С топором, гвоздями и молотком он вошел в свою квартиру. Следом вошла Галка. Молча посмотрели друг на друга. «С чего начинать?» — сквозило во взгляде Гришки. «Надо успеть до их приезда», — умоляли глаза Галки.

Дело было в том, что Гришка узнал неприятное. Комиссия, что принимала дом, указала прорабу на плохой пол. Крашеные рейки усохли, между ними свободно умещались два пальца. Не перестелют пол, — значит, не примут весь дом. Бригада строителей немедля приступила к работе. Когда оставалось приколотить последние рейки, неожиданно в открытое окно влетела молодая ворона с подбитым крылом. Она испуганно нырнула в черную щель под пол.