Виктор Попов - Живая защита

Хочется Гришке поехать далеко-далеко. Он поставит на столик дюжину бутылок жигулевского пива, для Галки — лимонада, будет не спеша попивать да поглядывать в окошечко.

— Ну, потопали, — сказал подошедший Дедюх, еще раз окинув глазами готовый к отправлению поезд.

На междупутье — рыхлый ледок из снега, изъеденный черными маслеными язвами. В лицо дул резкий ветер. Гришка закрыл щеку рукой. Дедюх, и без того сутулый, нагнулся навстречу ветру, словно что-то искал на леденистой дорожке.

Донесся длинный паровозный гудок. Побежало, зазвякало с головы поезда. Ожившие цистерны одна за другой дергались с места, под колесами морозно заверещало. Мерзлые визгливые звуки убегали вместе с колесами, по их следу по черным стылым рельсам катилась очередная цистерна, но уже быстрее, поэтому звук становился глуше. Набегали, набегали, спешили вперед, за паровозом, и снова набегали колеса, и звук уже сливался в сплошной многоголосый шум от сцепок, от ветра, от гула внутри цистерн.

— Подождем, — остановился Дедюх. — Пусть пройдет.

На пробегающие мимо вагоны он смотрел по привычке. Смотрел полузакрытыми глазами, уставшими за день от напряженной работы, от резкого морозного ветра, и будто ничего не видел. То ли глаза его, то ли слух что-то уловили, и Дедюх повернулся в сторону едва различимого конца темной вереницы глухо стучавших на стыках цистерн. Сколько раз в жизни он замечал в проходящих поездах подозрительные звуки и напрягался, вслушиваясь, чтобы не пропустить неисправного вагона. Замеченный вагон стремительно проскакивал мимо, всем нутром своим Дедюх чувствовал, что ничего неисправного нет, и был доволен ошибкой и считал, что все на свете правильно, только он в своей обостренной подозрительности выискивает неполадки, каких нет да и вряд ли могут быть.

Так было и сейчас. С мощным натужным гулом налетали цистерны, катились мягко, словно по шелку. Под ногами зыбко дрожала заледенелая дорожка, ветер залихватски-дико высвистывал над головой.

Дедюх щурился, прикрываясь плечом от холодного воздушного потока, терпеливо ждал последней цистерны. Вместе с ней окончательно оборвется рабочий день. Где-то в самом конце, наверно от второй или третьей от хвоста цистерны, дугой тянулась и раскачивалась то вверх, то вниз жиденькая проволока.

— Ты осматривал хвост? — недовольно спросил Дедюх. — Осмотрщик… Тебя надо поставить под эту проволочку.

Гришка тоже заметил ее и отошел подальше. Зацепит, порвет… Но это еще хорошо. А если по лицу, по глазам? И как он пропустил эту штуковину? Все сделал, что положено, осмотрел, подтянул, смазал. Небось десять раз пробегал под этой треклятой проволокой и — пропустил.

Дедюх сопел и бросал на Гришку косые взгляды. К чему-то готовился. Натянул поплотнее рукавицы. Наверно, задумал на ходу поймать проволоку и резко пригнуть к цистерне. Потом он предупредит по телефону, и поезд остановят. Но радости от этого мало. График отправления поездов будет нарушен.

Ближе и ближе подкатывала цистерна. Проволока, видимо, была длинной, от ее конца на междупутье отлетала снежная пыль. Дедюх пошел навстречу цистерне, потом резко повернул обратно. Это вовсе не проволока! Тонкая струя бензинового фонтана била из-под цистерны и пылила, дробясь о ледок междупутья. Дедюх мелко-мелко затрусил рядом с перегонявшим его поездом, оглянулся, побежал быстрее. Бросился на черную тушу цистерны, руки намертво вцепились в лесенку. Ноги потянуло под колеса, но Дедюх поджал их, на мгновение повиснув над убегающей землей, коленом оперся о нижнюю перекладину.

— Щучку-у-у! — закричал Дедюх стоявшему впереди осмотрщику. Тот нагнулся, поднял ключ и точно вложил в руку, протянутую от пробегавшей цистерны.

Дедюх по лесенке полез вверх. Ветер трепал мохнатые уши серой шапки. «Почему я не догадался? Почему не полез?» — напряженно пробегали Гришкины мысли. Дедюх откинул крышку люка. Сейчас он подтянет стопорный винт и бензин перестанет хлестать из цистерны. «Чего же я стою! Остановить поезд!» Гришка выждал последнюю цистерну, кинулся к тормозной площадке. Его рвануло, ударило боком о стойку. Выдержал, забрался. Посреди дощатой стены со стороны цистерны на верху выведенной из-под пола трубы вызывающе торчала рукоятка стоп-крана и болтался на ниточке свинцовый кружок пломбы.

Гришка придавил рукоятку вниз, под полом резко зашипело. Искры от тормозных колодок забросили к Гришке вонь чугунной гари. Цистерна будто осела, зацепилась за что-то на земле и потянула назад весь поезд. Тотчас от паровоза донесся мгновенно вспыхнувший гул, будто кто-то необычайно большой и сильный в одно касание открыл зев гигантской топки. Гришка взглянул и… оцепенел. Впереди огненным факелом катилась ослепительно яркая цистерна. Черными, ползущими к небу крыльями над ней взметались клубы густого облака.

Поезд остановился. Гришка побежал к горящей цистерне. На соседнем пути несколько человек забрасывали снегом что-то дымящееся, темное. «Дедюх!» — болью пронзила догадка. Конечно, Дедюх. Во впадине между шпалами валялась серая мохнатая шапка. Он лежал на спине, лицо было красным, опаленным. Черное сукно пиджака парило, сквозь выгоревшие полы вспухла рыжая вата.

— Хватит… К черту… — кашлял и хрипел Дедюх.

«Живой!» — обрадовался Гришка. Здесь управились без него. На междупутье было горячо. Пока пламя не перекинулось, надо расцепить состав. Но как? Факел на колесах на подпустит.

К поезду со всех сторон парка сбегались люди. На месте пожара оказался Топырев. Он лишь на секунду остановился, чтобы разобраться в обстановке. И опять побежал, на ходу расстегивая полушубок, чтобы легче подныривать под вагоны.

Кирпичная вышка маневрового диспетчера высокая, с трехэтажный дом. Топырев вбежал по лестнице одним духом и, толкнув дверь, закричал:

— Маневровые паровозы гони сюда! Расцепим! Надо оттянуть!

Маневровый диспетчер захлопывал форточки. Но черный дым лез в невидимые щели, дышать стало нечем.

— Сейчас!..

Он надавил на кнопку, поднял со стола микрофон. И тотчас по всему парку загремели слова:

— Машинист маневрового паровоза Куркин! Заезжайте на двенадцатый, заберите хвост горящего поезда! Повторяю…

На соседних путях стояли наливные составы. Их тоже надо уводить от горящей цистерны. С минуты на минуту можно ждать взрыва. И если цистерна взлетит, сколько новых очагов может вспыхнуть?

— Прикажи машинисту паровоза, что под поездом! Оттаскивай!..

— Сейчас… — Сухощавый, с бледными ввалившимися щеками пожилой диспетчер снова надавил на кнопку: — Машинист паровоза Щербатых! После расцепки состава выезжайте с вагонами…

В сердцах он швырнул микрофон на стол:

— Не работает!