Вячеслав Пальман - Девять хат окнами на Глазомойку

Спокойно выслушал задание Глебова знакомый нам начальник райсельхозтехники. У Степана Петровича ажур! Что есть из запасных частей и машин, то уже продано, а чего нет, так на нет и суда нет. Изготовить из железных бочек полозья под колеса комбайнов? Это можно, где-то лежали полозья с семьдесят четвертого, что ли. Сделаем еще. Поехать за резиной в область? С удовольствием, если будет письмо от райкома. Автомашины? Сейчас их готовят для перевозки зерна. Слово «герметизируют» Степан Петрович выговорить не мог.

Он вел себя послушно, и диалог между ним и Глебовым закончился мирно.

Затем, уже в более скором темпе, выслушивали задание представители птицетреста, скотооткорма, «Сельхозхимии», рыболовы, все быстро соглашались подготовить свои помещения для сушки зерна, сена и картофеля, выделить людей и машины. Привычное дело. Уже не год и не два…

Совещание закончилось около трех. Дьяконов вышел на улицу под дождь и пошел в райисполком, размышляя о происшедшем.

Он знал, что произойдет дальше.

Растревоженные неожиданными событиями, руководители учреждений, конечно, не станут торопиться исполнять задания. В конце концов поле с хлебом и картошкой, льном и травами, как и фермы с мастерскими, не относятся к их ведомствам. Вообще какой с них спрос за урожай, за продукцию? У каждого свой план, свои фонды, приказы и задания свыше. Если дело касается посильной помощи, вроде заготовки десятка тонн сена, то они готовы в меру возможностей, чтобы не ущемить планового дела. Однако сегодня случилось нечто новое. Затронута святая святых: дефицитные фонды. Непозволительно! Глебов задумал привязать их к полям и дорогам. Придется пораскинуть умом, как выкрутиться.

Сейчас они сядут за телефоны и горячо, не скрывая обиды и тревоги, станут докладывать о случившемся в тресты, главки, объединения, жаловаться на местничество и негодовать. Их выслушают с пониманием и намекнут, чтобы не торопились выполнять распоряжения райкома до получения санкций сверху. Затем соберут своих юристов и помощников, еще раз обсудят ситуацию, согласуют с кем надо и только тогда придвинут телефоны, чтобы спокойно или слегка иронично рассказать более высоким руководителям о происшествии в далеком Чурове. С подтекстом расскажут. Торопить с ответом не станут. Им не сразу ответят, потому что по другим телефонам, чьи номера состоят уже из семизначных цифр, через несколько дней станут многократно упоминать фамилию Глебова и вспоминать название района, где этот Глебов.

Быть может, не раз еще обратятся в районные свои конторы за разъяснениями, что конкретно делает Глебов и нет ли у него санкции от обкома. А потом Глебова должны пригласить в область. Без этого не обойдется. Какой получится разговор и в каком кабинете — сказать трудно. И каким вернется Глебов из области — дело вовсе не предсказуемое.

Далее Сергей Иванович терял нить рассуждений.

А пока события будут раскручиваться, ему надо успеть получить неожиданные блага для колхоза. Тут, милый, куй железо…

Через несколько минут Дьяконов уже сидел у председателя райисполкома, тот хмуро звонил в банк, а Сергей Иванович с телефона в приемной названивал в Кудрино, вызвал в район две машины с грузчиками, чтобы срочно, без задержки, аллюр три креста! Ни на шаг не отпустив от себя инженера межколхозстроя, быстренько оформил, оплатил кровлю, а заодно и рубероид из райсоюза. После этого несколько успокоенный и даже расслабленный, как солдат после выигранного сражения, он пообедал в столовой и пошел посмотреть, как грузят драгоценную кровлю. Увидел, пощупал плитки шифера в кузовах и уже не отходил. С этими же машинами вернулся в деревню, причем всю дорогу не спускал с них глаз и не давал шоферу своего газика обгонять.

— Мы — как конвой, — съехидничал тот.

Но председатель многозначительно промолчал. Он и сам еще не вполне верил, что удалось получить. Вдруг мистификация? Вот возьмет и исчезнет этот шифер?

Про все это он и рассказал за вечерним чаем Михаилу Иларионовичу Савину, своему заместителю.

— Чэпэ, как ты считаешь? — И прищурился, весьма довольным взглядом рассматривая лицо возмутителя спокойствия.

— Вот как повернулось, — раздумчиво отозвался Савин, имея в виду действия секретаря райкома. — На войне это называлось «беду огонь на себя».

— А чем кончится баталия? — Дьяконову хотелось услышать подтверждение своего взгляда.

— Будет громкий разговор в области. И, вероятно, восстановится привычная система взаимоотношений в районе. Нашему Аркадию Сергеевичу прочитают лекцию на тему о плановом хозяйстве, он возвратится тихим и слегка помятым. Будь уверен: с нас он не сведет придирчивого ока. Все-таки мы натолкнули его на столь решительные действия.

— А если не покается? Ну, скажем, по молодости? Возьмет и упрется на своем.

— Тогда непредвидимо. — И Михаил Иларионович задумался. — Тогда мы просто обязаны ему помочь.

— Чем же сможем?

— Делом, чем еще! Вот накроем сараи, будем сушить все мокрое — траву, зерно, картошку. Не позволим, чтобы пропало. И не будем молчать, как сохранили, чья помощь выручила. К нам с добром, и от нас добро. Так?

— Не всегда так, сам знаешь. — Дьяконов хмурился. Он подумывал и о крайностях, о непредвиденном. Возьмут и снимут секретаря за такие партизанские действия. Что тогда? Отдавать шифер? Ну, тут он уж костьми ляжет, а не вернет! Тут у него строго.

А Савин сказал, угадав мысли председателя:

— Пусть посредники помогают, а не командуют. Тоже обязаны отвечать за общее дело, а то ведь перестроились-то как? Вовнутрь себя, собой и занимаются, больше чем нами, делают поначалу, что на пользу своей конторе. А мы что? Мы лишились оперативного простора, все средства производства, кроме земли, не в наших руках. Ни запасных материалов, ни кровли, ни доски. Деньги в банке, под надзором. Это — купи, а это — не моги, так? Вот Глебов и понял. И встряхнул. Может, вернет нам право хозяйствовать на земле так, чтобы все другие подсобляли? Опыта не занимать, совесть есть. Сообразим что к чему, отдадим продуктами, добром на добро. Шаг он сделал правильный, хоть и рискованный.

— Затеял-то кто?

— Видно, Глебов тоже так думал. Просто сошлись точки зрения. Не в авторстве дело, Сергей Иванович. Трезвый взгляд все равно утвердится, будет Савин на месте или нет, будет у нас Глебов или кто другой.

— Я более всего рад, что кровлей обзавелись.

— Да уж, как с неба свалилось. — И пододвинул пустой стакан к самовару.

Савин взялся наливать чай. Пить так пить, пока горячий.

Погода не менялась, и сводки Гидрометцентра не обещали близкого улучшения. На телепрограмме вечером опять показали обширную синоптическую карту. Несколько сконфуженный специалист Гидрометцентра, словно повинный в плохой погоде, обвел тоненькой указкой границы обширного циклона. Он начинался где-то у берегов туманного Альбиона, закруглялся через Альпы и Адриатику на Киев и на Волгу, захватывал Каму, Беломорье и Скандинавию и возвращался опять к Англии.