Владимир Монастырев - Ходи прямо, хлопец

— Вам холодно? — спросил Андрей.

— Нет, — ответила Надежда. — Мне хорошо. Тут очень хорошо. Давайте просидим здесь всю ночь.

— Ночи сейчас длинные, — сказал Андрей.

— Ну и пусть.

Андрей взял ее руку и поцеловал. Подвинулся ближе и поцеловал в губы. Рука у Надежды была холодная, а губы теплые, мягкие.

Они долго сидела под звездным зонтом, и Андрею уже не хотелось уходить отсюда. Но у Надежды стали слипаться глаза, и они побрели в свой цокольный этаж.

— Вы найдете дорогу? — спросила Надежда. — Я бы ни за что не нашла.

— Найду, — пообещал Андрей. — Я запомнил номер дома — тридцать семь.

Андрей нашел дорогу и дом под номером 37. Они тихо, на цыпочках, вошли в комнату. Говорили шепотом.

— Укладывайтесь, — сказал Андрей, — я выйду.

Он вышел и постоял у двери. Из комнаты не доносилось ни звука. Может быть, Надежда не собирается ложиться спать?

Андрей приоткрыл дверь и тихо спросил:

— Можно?

Ответа не последовало. Он вошел. Надежда лежала, укрывшись простыней до подбородка. Веки ее были накрепко закрыты. Со стены подозрительно смотрела на все самодовольная кошка.

Вторая постель тоже разобрана — простыня гостеприимно откинута уголком.

Надежда лежала, чуть согнув колени, плечо под простыней казалось острым и хрупким. Андрей ощутил нежность к этой девушке. Он мог бы сейчас сесть на пол у ее ног и сидеть так, не спуская с нее глаз, охраняя ее сон. Это чувство было огромно и радостно, Андрей такого никогда раньше не испытывал.

На цыпочках, еле слышно ступая, он подошел к Надежде и наклонился, чтобы поцеловать.

— Не надо, — сказала она, не открывая глаз. — Под этими ужасными коврами…

Андрей отшатнулся. «При чем тут ковры?» — подумал он. Сидеть у ног Надежды ему расхотелось. Он погасил свет и тихо лег.

Голова Надежды была где-то рядом — стоило протянуть руку, и он мог коснуться ее волос, ее щеки. Сначала он не слышал ее дыхания — она таила его. Но усталость взяла свое, и Надежда уснула, задышала ровно и один раз даже чуть слышно причмокнула во сне, как ребенок.

Андрей лежал, глядя в смутно белевший потолок. «А если бы здесь не было ковров или висели другие? — думал он. — И при чем тут ковры?..»

Когда Андрей открыл глаза, вторая постель была ужа пуста. Он вскочил, оделся и увидел Надежду — она только что умылась и вытирала лицо носовым платком.

— Полотенце в этой гостинице не полагается, — смеясь, сказала она, — а наши соленые.

— Как спалось? — спросил Андрей.

— Отлично. Мы все-таки вчера здорово устали.

— Хороший был день!

— Отличный! — подхватила Надежда.

Она была весела и разговорчива, и Андрея заразило ее веселье. На душе было легко, светло.

— Прощайте, спасибо, что не приснились ночью, — Надежда с комической важностью поклонилась кошке а красавице с ковриков. Выпрямилась и передернула плечами: — Бр-р-р!

Расплатившись и поблагодарив хозяев, они зашагали по улочкам, и Надежда сама безошибочно вывела Андрея к морю.

— Выкупаемся? — спросила она.

— А как же автобус?

— Успеем.

Они бросились в море и долго бежали наперегонки по мелководью, потом вместе нырнули, и головы их показались над водой одновременно.

— Они приняли нас за мужа и жену, — сказала Надежда, вышагивая по песку. Она шла впереди и говорила не оборачиваясь.

— Иначе бы, наверное, не пустили, — подтвердил Андрей.

— А мы даже на «вы» разговариваем.

— Давайте на «ты», — предложил Андрей.

— Я попробую, — согласилась Надежда, — только не знаю, получится ли.

— Если очень хочешь, получится.

Песок кончился. Под ногами была твердая земля. Надежда повернула к Андрею серьезное лицо и спросила, будто подбирала фразу на чужом языке:

— У тебя есть часы?

— Есть, — без улыбки ответил Андрей.

— Сколько на твоих часах времени?

— Без двадцати минут девять.

— Тогда пойдем поскорее на автостанцию.

— Нет, — сказал он, — мы пойдем сначала в кафе, а то я умру от голода. А ты?

— И я, как ты, — сказала она и не смогла удержаться от смеха.

Грустно Иванцову. В голову лезут неуютные мысли о старости, о неблагодарности людской. Вот Андрюшка Дугин фыркнул и ушел. Носа не кажет. И зло на него берет, и сердце о нем болит. Себе-то может Иван Филиппович признаться — не просто ученик для него Андрей. Больше чем ученик. Привязался к нему Иванцов. Сам не ожидал, что может вот так привязаться к парню. Есть ученики у Иванцова. Были и еще будут. Но такого, как Андрей, не было и не будет! Нет, не будет!

Недели три, борясь с собой, томился Иван Филиппович, наконец не выдержал и пошел к Андрею. Было эта на другой день после отъезда Надежды.

Андрей сидел дома вялый, грустный. Для него со вчерашнего дня словно опустел город, потускнел мир.

Они поздоровались, прошли в комнату Андрея.

— Садитесь, — пригласил хозяин.

— Спасибо, — Иван Филиппович сел в креслице.

Были ранние сумерки, в комнате стоял реденький, кисейный полумрак.

— Зажги свет, — попросил Иван Филиппович. Он хотел видеть лицо Андрея.

Лицо ему не понравилось — то ли задумчивое, то ли равнодушное. Не тот Андрей, скрутила-таки его Белая шапочка.

На столе — учебники, над столом — расписание. Иванцов даже привстал — потянулся к листочку.

— Следуешь? — кивнул он на расписание.

— Следую, — ответил Андрей. Он стоял, привалясь к дверному косяку. — Чаю согреть или за коньячком сходить?

— В честь чего же это — за коньячком?

— Давно не виделись.

— Смеешься?

— Да нет, я серьезно спросил, — Андрей оттолкнулся от косяка.

— А ты что, выпиваешь?

— Нет, я для вас.

Вроде бы и правда не смеется. Иван Филиппович успокоился.

— Не надо, — сказал он. — Я ненадолго. Так, зашел навестить. Давно не видно тебя, думаю, не случилось ли что? Женился, может?

— Что вы! Не на ком.

— А с кем это ты по Красной шел?

— Когда?

— Не очень давно, не помню точно когда. Такая, в зеленом костюмчике с тобой была.

— Надежда, — улыбнулся Андрей. — Да вы ее должны помнить: Белая шапочка, из Ленинграда. Помните?

— Белая шапочка? — Иван Филиппович сделал вид, что припоминает. — Это к которой ты на экзамены ездил, что ли?

— Она.

— Ты посмотри! Как же она сюда попала?

— В кукольном театре работала: оформляла спектакль.

— Ты говоришь — работала?

— Работала, — вздохнул Андрей. — Вчера уехала. А вы не знали? — Ему вдруг показалось, что Иван Филиппович про Надежду знал. И что она уехала — знает. Поэтому и пришел сегодня.

Услышав, что Белая шапочка уехала, Иванцов готов был порадоваться, но последние слова Андрея огорчили его.

— Не знал я, что она уехала, — сказал Иван Филиппович, понурив голову. — Когда встретил вас на улице, узнал ее, это уж скрывать не буду. А справок о тебе, Андрюша, я не наводил. Ждал — сам придешь, расскажешь. Напрасно ждал. Выходит, чужой я тебе человек. Вовсе чужой, я тебе скажу.