Владимир Чекменев - Оторвановские новости

Батюня остался у порога. Никита бодро расхаживал по кухне, положив ладонь на кобуру, набитую тряпками. Он остановился напротив хозяйки дома и сказал:

_ Ну, вредная бабка, показывай, где самогонку прячешь. Где аппарат?

Старуха молчала.

— Запираться бесполезно. — проговорил с порога Батюня. Мы все про тебя знаем. Нам сообщили по телефону… Собирайся, в район тебя повезем, в милицию.

Бабка встала.

— Все вы про меня знаете, Все, да но все. У меня правнук в КГБ работает. Так он меня кой о чем просветил… Разрешение прокурора на "собирайся бабка" у вас есть?

Такого оборота дола мужики но ожидали. Они надеялись на старость бабки Апроськи, на ее необразованность. А она вон как себя повела…

— У нас все есть. — сказал Моторин,

— Вот и покажи мне, раз есть. — Старуха подошла к Никите совсем близко, прищурилась, впилась взглядом в его лицо. — Не отворачивай морду-то, не оторачивай, гляди на меня. Ну-ка, поморгай, повращай белками-то… А-а. вон чего-о… Вон ты какой минцанер-то, басурман одноглазый. Давно мой чапельннк по тебе плачет. — Бабка метнулась к печке, где стоял чапельник.

Никита и Батюня кинулись в проем двери, наталкиваясь друг на друга. В сенцах они лихорадочно искали на уличной двери щеколду, но она никак не попадалась под руки. Наконец Моторин нашел ее, рванул вверх. В это время он получил удар в спину. Друзья выскочили на крыльцо, и тут чапельннк бабки Апроськи опустился на Батюнино плечо.

— Я вам покажу самогонку! — ругалась старуха, — Я вам покажу "в район тебя повезем"! Самозванцы чертовы! Я вас быстро упеку куда надо!..

Никита и Батюня побежали в проулок.

Там наконец остановились, отдышались, долго молчали. Сели на траву, закурили.

— Чертова старуха, — заговорил Моторин — Ишь какой грамотной оказалась… Угадала нас все-таки. Плохо мы с тобой подготовились, поспешили…

— Да, сорвалось, — вздохнул Батюня, держась за ушибленное плечо. — Чуть ключицу не перебила… Ломовая лошадь, а не старуха…

К вдове Лапшовой они пробрались огородами В деревне никакого шума не было слышно, и они пошли в избу.

— Как прошла операция? — поинтересовалась Лапшиха. — Лучше некуда, — соврал Никита, — Напужали старуху до полусмерти. Тыщу рублей нам предлагала, но мы не взяли. Сказали ей, что на днях арестуем ее.

Из района в Оторвановку приехал лектор. Тема лекции "Вред алкоголя". В назначенное аремя клуб наполнился народом, пришли также старики и дети: по окончании лекции обещали бесплатное кино по названием "Самогонщики". На передней скамейке расположилась бабка Апроська, опершись на палку. Никита Моторин и Батюня держались подальше от бабки Апроськи. Они решили не садиться, стали у стены поближе к двери.

Лекция продолжалась минут сорок пять. В клубе стало жарко, дверь открыли настежь, распахнули форточки. Рассказав оторвановцам о вреде алкоголя, о болезнях, которые могут приключиться с пьющим человеком, лектор показал несколько плакатов, где были изображены неизлечимые больные.

Батюня не выдержал, недовольно крикнул:

— Нечего ним такие страсти показывать! Чем картинками глаза мозолить, лучше бы сказал кому следует, чтобы прекратили выпуск спиртного! А то со всех сторон только и слышно: не пей, не пей! А водку в магазины машинами прут!

— Водку выпускают не для пьянства, а для разумного употреблении! —громко сказал лектор, поправив очки. — Прекратить ее производство нельзя! Сами знаете: свадьбы, дни рождении, праздники разные… Нельзя без разумного веселья. Представьте на минуту, что будет, если уничтожить все спиртное и прекратить его производство. Предстаньте, например, что будет в вашей деревне!..

В клубе все притихли, все представляли. И вдруг к этой тишине раздался громкий смех бабки Анроськи. Она ничего не сказала, только от души рассмеялась, но все поняли, о чем она подумала, всем стало ясно, что будет в Оторвановке, если государство прекратит производство спиртного… За бабкой Апроськой захохотал весь зал.

— Вот видите, — возликовал лектор. — Смеетесь — значит поняли, что прекращение выпуска спиртного это не борьба с пьянством. Понимание вреда алкоголя, бережное отношение к своему здоровью — вот главное оружие! Поймите меня правильно, товарищи! У нас отличные врачи, внимательные, заботливые, хорошо лечат больных. Но самый отличный врач для самого себя — это ты сам! Будешь беречь свое здоровье — доживешь до глубокой старости, а не будешь — ни один хороший врач тебя не спасет!.. Сгниешь раньше времени!..

Батюня поежился, глянул на Никиту. Тот переступил с ноги на ногу. Бабка Апроська закашлялась, потом застучала палкой по полу.

— Все понятно, — сказала она. — Пить нельзя, есть нельзя, кино глядеть можно. Давай кино, хватит нас пужать! Тут пужают, там пужают… Наказанье господне!

Перед началом кино Батюня сказал Никите:

— Ну и лектор, каналья… Направдок все резал, безо всяких намеков… Вдумаюсь в его слова, вспомню плакатные страсти, меня изнутри корежить начинает, дурнить… Ощущение такое, будто живую лягушку проглотил… Еще одна лекция — и я, чего доброго, вроде тебя, только по праздникам начну ее употреблять, и то через силу… Не приведи господи такое наказание. Лучше не задумываться…

Через четыре дня после лекции в Оторвановку приехали два милиционера — настоящие. Они пришли в правление колхоза перед заходом солнца и сказали председателю:

— У нас есть ордер на обыск у самогонщицы. Нужны понятые, не меньше двух человек.

Подшивалов посоветовал им взять с собой Никиту Моторина и Батюню, которые в это время находились в правлении. Те согласились идти, но с неохотой, не хотелось им лишний раз встречаться с бабкой Апроськой.

Отправились к самогонщице. Угодили к ней как раз в то время, когда она наладила аппарат, и самогон тоненькой струйкой потек в эмалированную поллитровую кружку. Милиционеры вошли первыми. Никита и Батюня замешкались в сенцах. При виде милиционеров стапуха усмехнулась и взяла в руки чапельник.

— Опять переоделись, бродяги…

Но тут вошли в кухню понятые, и она охнула, поняла, что ее сегодня не разыгрывают, опустилась на скамейку, оперлась на чапельник. Аппарат разобрали. Бутыли с самогоном поставили к порогу. — Бабка продолжала молча сидеть, плотно сжав губы. Потом она оправилась от испуга, вскочила, как молодая, замахнулась чапельником на Никиту и Батюню:

— Добились своего, неприятели! Добились, шпиёны проклятые!

Милиционер стал на бабкином пути, усадил ее на прежнее место, отнял чапельник. Никита и Батюня оправдывались, крестились:

— Не мы сообщили… Не мы, теть Апрось. Вот те крест.

Второй милиционер произнес:

— Зря ты на них ругаешься, бабусь. Сведения мы получили из другого источника. И уже не первый раз. Не стыдно на старости лет заниматься такими делами?