Георгий Лезгинцев - Инженер Северцев

И вот вчера — в магазине — произошла встреча, которой она так опасалась. Повернувшись от прилавка, Аня увидела, что на нее внимательным, изучающим взглядом смотрит высокая красивая женщина. И вдруг поверила в худшие свои подозрения, поняла, что в ее жизнь пришла беда. Она поспешила уйти и уже на улице мысленно ругала себя за глупое и унизительное поведение, — получилось, что она убежала, как виноватая!.. Поразил Аню спокойный взгляд больших глаз соперницы, — в том, что это и есть ее соперница, Аня не сомневалась! — поразило то, что глаза незнакомки смотрели на нее — или это показалось ей — честно и прямо, даже дружелюбно… В Москве Аня приучила себя презирать женщину, посягнувшую на ее семейное счастье, — если, конечно, такая женщина вообще существует!.. Мимолетная встреча в магазине обескуражила ее. Очень хотелось сразу поговорить с мужем и выяснить все. Но подходящего случая она не находила…

А сегодня, зайдя в приемную директора, она неожиданно опять столкнулась с этой женщиной. Орехов познакомил их. Малинина пожала Ане руку и все так же открыто и — уже несомненно — дружелюбно взглянула ей в глаза. Они обменялись несколькими незначащими фразами и, любезно улыбнувшись друг другу, разошлись. Аня негодовала: она подозревала, что Орехов действовал не без садистского умысла. Завтра по руднику поползут слухи и пересуды насчет мирной встречи директорской супруги с любовницей ее мужа!.. Вот тогда-то Аня и решилась немедленно, сегодня же говорить с Михаилом, узнать от него самого всю правду, добиться этого, раз он не нашел в себе мужества ответить на ее письма…

…В кухонке тепло. Пахнет свежевыпеченными булками и вареным мясом. Перед умывальником стоит голый до пояса Михаил — он моется, громко отфыркиваясь и брызгая водой на выбеленные стены. Обветренное лицо его небрито, давно не стриженные волосы можно заплетать в косу.

Разогревая на плите ужин, Аня говорит:

— Живешь в тайге и сам стал похож на дикобраза. Если завтра не подстрижешься — ночью так обкорнаю твои космы, что придется бриться наголо. Смотри, во что превратился: дьячок старообрядческий!..

Вытираясь, Михаил просит:

— Если кто придет ко мне, никого не пускай, скажи: из тайги не вернулся. Отоспаться хочу, даже есть не буду.

Аня понимала, что никакое объяснение с ним сейчас не получится.

Укутав голые плечи махровым полотенцем, он отправляется в спальню.

Не успел Севернее снять с кровати белое пикейное одеяло и кружевную накидку, как зазвонил телефон и Аня крикнула: «Просит Иван Иванович!»

Разговор шел все время о тоннеле. Северцев жаловался на проходчиков: когда он сидит в забое, продвижение идет нормально; как уехал, нормы нет. Кругликов предложил на завтра подменить его, так будет сподручнее, а затягивать проходку дальше действительно невозможно — автозимник ведь не работает, в магазинах уже нет многих продуктов. В горном цехе цикл в смену пока дает один Серегин, другие не укладываются. График все еще лихорадит.

Северцев перебил:

— Зачем отпустили Серегина? Он встретился мне в машине, которая ехала на перевал. Серегин бросил горный цех, сбежал. За это его придется строго наказать.

Он передал подробности своего разговора с Дмитрием. Как ни странно, но Кругликов принял сторону Серегина.

— Во-первых, Дмитрий не прогульщик, — ответил Иван Иванович, — он взял бюллетень. Во-вторых, ему нужно посоветоваться с Фролом насчет электроперфоратора, Серегин давно изобретает его. В-третьих, ты отказался перевести радистку Зину в Сосновку до окончания тоннеля, а в двадцать лет ради свидания с этой Зиной можно решиться даже на прогул. В двадцать лет я сам допускал по такому поводу подобные преступления. А тебе разве не приходилось?.. Кстати, хорошо ты поступил, что отдал свою комнату Столбову! Теперь нужно что-то придумать для Серегина. Тогда отпадет надобность наказывать за настоящую любовь…

Северцев рассмеялся, на душе сразу потеплело. Попрощавшись с Иваном Ивановичем, он вернулся в спальню. Облачаясь в ночной халат, сказал Ане:

— Запирай дверь на засовы, отключай телефон.

Теперь, после того как Михаил волей-неволей развеял сон, одурь, разговор с ним мог и должен был состояться.

Но в этот момент они услышали стук в оконное стекло.

Аня не пошла открывать.

— Пусть себе стучат сколько хотят, полуночники!

Северцев прислушался и нерешительно сказал:

— А все-таки посмотри. Может, что-нибудь важное с дороги?

Аня отрицательно покачала головой:

— Не открою… Я тоже имею право на директора рудника, хотя бы поздним вечером… — И решилась: — Мне нужно с тобой поговорить серьезно, Михаил. Поговорить о наших отношениях…

Стук в окно не прекращался, он становился все настойчивее. Накинув на себя толстую куртку, Северцев пошел открывать незваному гостю.

На пороге двери, распахнутой в холодную тьму, стоял маленький человек в мохнатой собачьей дошке и пыжиковой шапке, обернутой старым башлыком. Он был весь в снегу, с черных пимов отваливалась короста льда, чемодан заледенел — было видно, что гость издалека. Но кто это, Северцев разобрать не мог. Маленький человек принялся колотить себя крест-накрест рукавицами, потом с трудом размотал башлык, и на его правой щеке обнаружилось лилово-синее родимое пятно.

— Ба! Да это Обушков! Какой гость в ночную пору!.. В такую погоду путешествуешь! — стаскивая с гостя дошку, приговаривал Северцев.

— Еще не спите? — осведомился Обушков, прикладывая платок к нахлестанному студеным, колючим ветром лицу.

— Только что, можно сказать, ввалился в дом. Входи, входи, Василий Васильевич! Анна, встречай дорогого гостя! Сам директор Каменушки пожаловал к нам. — Он обнял Обушкова за плечи. — Проходи.

Северцев проводил гостя в столовую и пошел в спальню одеться.

Обушков, потирая с мороза руки, поклонился Ане:

— Здравствуйте, Анна Петровна. Надолго ли к нам?

Аня пожала плечами.

— В столице тоже ребятишек просвещаете? — расспрашивал Обушков.

Аня замялась.

— Не до этого мне, с квартирой вожусь и собственного сына воспитываю…

Она предложила гостю стул, извинилась: надо разогреть ужин.

Обушков прошел за ней на кухню прикурить папиросу.

— На Каменушке вспоминают тепло и вас и Михаила Васильевича, — рассказывал он. — Возможно, когда я уеду оттуда, и меня народ ругать перестанет… Как говорит ваш супруг: бывшего начальника всегда вспоминают куда лучше теперешнего.

Он осмотрел квартиру, похвалил Аню: наверно, самый уютный дом во всей тайге!

Из спальни появился хозяин, успевший натянуть на себя спортивный костюм и причесаться. Обушков, подмигнув ему, заметил:

— Вот оно как. Вот мы какие. Дорога эта самая, выходит, в пользу тебе пошла — брюшка-то как не бывало!