Леонтий Раковский - Блудный бес

Когда Шендер Фикс, ошеломленный случившимся, наконец пришел в себя, он сперва опрометью кинулся на крыльцо, думая нагнать этого злосчастного сельского исполнителя. Шендер Фикс хотел упасть перед ним на колени, плакать, биться о землю, только бы он избавил Шендера Фикса от такого позора на старости лет. Но, выбежав на крыльцо, Шендер Фикс увидел, что сельского исполнителя и след простыл: Стеклянная улица из конца в конец была по-всегдашнему пуста. И тут, на воздухе, Шендер Фикс как-то сразу отрезвел. Ему вдруг стало ясно, что так просто, как он решил в первую минуту, поправить дело нельзя. Шендер Фикс всю свою жизнь боялся власти. Раньше он почтительно снимал шапку перед всем местечковым начальством, будь то судья-помещик, выскочка-пристав или даже обыкновенный крестьянин — волостной старшина. Шендер Фикс считал, что все они, при желании, могут причинить ему неприятность, хотя судья у него одного покупал рыбу для своего любимого кота; пристав-ловелас при встрече с Шендером Фиксом со скабрезной шутливостью расспрашивал о последних похождениях Емарая Емаревича; а волостного старшину Шендер Фикс однажды зимой спас от смерти, подобрав на дороге мертвецки-пьяным.

Теперь же Шендер Фикс плохо разбирался во всех чинах. Для него было не ясно, кто, например, старше: председатель исполкома, кузнец Меер-Цон, или начальник волостной милиции, бывший почталион Сковорода?

Шендер Фикс, по старой привычке, боялся и того и другого. И хотя этот самый Меер-Цон когда-то сделал старику телегу на железном ходу и всякий раз ковал лошадь, но Шендер Фикс кланялся ему теперь еще издали и говорил соседу:

— Вот идет портфель!

Страх перед властью так вкоренился в Шендера Фикса, что даже своему родному сыну, Ицхоку, который служил в уездной милиции, старик никогда не признался бы, что он исподтишка торгует водкой. Потому Шендер Фикс побоялся разыскивать сельского исполнителя и вернулся в дом.

Когда Шендер Фикс пришел на кухню, мальчик сидел все в такой же невозмутимой, созерцательной позе. Он сосредоточенно разглядывал солнечные пятна на полу.

Шендер Фикс невольно усмехнулся: Ицхок в его годы давно изъерзал бы всю скамейку, вдоволь наковырялся бы в носу и переловил бы всех мух на окне. А большеголовый мальчуган, очевидно, даже не двинулся с места.

И, несмотря на то, что этот мальчишка принес ему самое большое несчастье, какое только мог себе представить Шендер Фикс, но в старике вдруг проснулось любопытство.

— Как твое имя? — спросил он, подходя к мальчику и в первый раз внимательно разглядывая его. Мальчик ничего не ответил, — только искоса поглядел на Шендера Фикса и улыбнулся.

— Вот деревенщина, — подумал Шендер Фикс. — Ицхок в одну минуту уже наговорил бы с три короба, а этот конфузится даже слово сказать! — Что ты — глухой? Как тебя зовут? — переспросил старик.

Мальчик припомнил, как ребята в деревне называли его и наконец выдавил:

— Ми-и-трополит!

Шендер Фикс в недоумении заморгал своими безресничными глазами. Он помнил, что у русских есть какое-то, очень похожее на это имя: чувствовал, что оно произносится не так, как сказал мальчик, но поправить его не мог. Имя, которое несколько минут назад называл сельский исполнитель, вылетело у Шендера Фикса из головы.

— Ну, Митрополит, а скольки тебе годов?

— Не знаю, — уже охотнее ответил мальчик. — Мальцы говорили мне много годов. В красноармейцы скоро заберуть!

И его лицо снова расплылось в улыбку.

Шендер Фикс пристально посмотрел на его голубые глаза, на скривленный всегдашней улыбкой рот и с тревогой задал другой вопрос:

— Слухай, Митрополит, а ты знаешь, какой сегодня день?

Мальчик обернулся к Шендеру Фиксу и, с манерой обычного словоохотливого собеседника, который не слушает другого, а говорит только о своем, оживленно сказал:

— А Егор мне в гаи гнездо берестяночки показал! Во и яечко! И мальчик проворно достал из-за пазухи довольно большое, голубое с черными крапинками, не зябликово, а явно воронье яйцо. Он повертел яйцо в своих тонких, длинных пальцах и сунул назад.

— А учора Григориха мне блин дала! Сма-ачный! — сказал мальчик и от удовольствия завертел своей рыжей головой.

Но Шендер Фикс уже ничего не слышал. Он встал и с тревогой глянул в окно, не идет ли кто-либо за водкой. Для Шендера Фикса стало ясно, что, в довершение ко всему, мальчик — придурковат. Убедившись, что на улице никого нет, Шендер Фикс подошел к мальчику и, тронув его за плечо, с таинственным видом сказал:

— Пойдем, Митрополит, я тебе что-то покажу!

Мальчик послушно встал и, смешно вывертывая колени в стороны, какой-то старческой, неспешной походкой пошел вслед за Шендером Фиксом. Шендер Фикс привел его в коридор черного крыльца и усадил у маленького окошка, заставленного старыми бутылочками от лекарств и прочим хламом.

— Вот посиди тут, а я скоро приду! — сказал старик и, выйдя, плотно закрыл за собою дверь. Шендер Фикс боялся, что сейчас кто-либо придет за водкой и увидит на кухне мальчишку. И он не ошибся: тотчас же стали приходить всегдашние клиенты.

И Шендер Фикс, понемногу забыв о своем горе, торговал до вечера — пока не вернулась с базара Сора-Лея.

Сора-Лея вошла в коридор черного крыльца поставить на холодок оставшийся хлебный квас и остолбенела: на полу коридора, раскинув босые ноги, спал какой-то деревенский мальчуган. Сора-Лея от неожиданности чуть не выронила из рук четверти с хлебным квасом и побежала к мужу.

— Что это такое? Кто это там лежит?

— Где? — забыв о мальчишке, спросил Шендер Фикс.

— Как ты не знаешь? На крыльцо забрался какой-то пьяный мужик и храпит!

— Какой пьяный, что ты выдумала? — раздраженно ответил Шендер Фикс. — Откуда могут быть пьяные на моем крыльце, если я за целый день не продал и трех бутылок!

И Шендер Фикс пошел посмотреть, в чем дело.

— Нет, нет, не сюда! — остановила его Сора-Лея, увидев, что муж направляется к другому крыльцу. — Кто это вон тут спит? — указала Сора-Лея на коридор черного хода.

— А-а! — как бы разочарованно ответил Шендер Фикс и сконфуженно затеребил бороду, не зная, что сказать жене.

— Что же ты смотришь? Говори, что это такое? — подскочила к мужу Сора-Лея, предчувствуя недоброе. — Кто это?

— Это — сумасшедший Митрополит, — спокойно ответил Шендер Фикс.

— Су-умасшедший? — удивленно протянула Сора-Лея. — А зачем же он здесь? Что у нас больница для сумасшедших, что у нас вторая Вилейка? Я его сейчас же выгоню вон!