Василий Золотов - Меж крутых бережков
- Название:Меж крутых бережков
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1971
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Золотов - Меж крутых бережков краткое содержание
Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни.
Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Меж крутых бережков - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Жадно, с тоской и болью смотрела девушка в заокскую сторону, словно навек хотела унести с собой в душе, навсегда запечатлеть взглядом родной край, с которым едва-едва увиделась и снова должна расстаться. «Уеду куда-нибудь подальше».
Ощущение пустоты и одиночества все время не оставляло Феню. Она вспомнила о Егорке и Маше, и сердце ее сжалось.
Начинало вечереть, а Феня все еще стояла у речного обрыва, не в силах оторвать взгляд от родных мест. Так она долго и пристально смотрела на далекие шевелящиеся огни приокских сел, разбросанных по косогорам, потом перевела взгляд на голубоватую звезду, мигавшую острым, холодным блеском с небесной вышины, — кажется, и там бушуют неспокойные ветры. Зябкая дрожь вдруг охватила Феню, и девушка заспешила по дороге, не зная, куда и зачем.
Вскоре повалил густой мокрый снег, лицо от прикосновения крупных снежинок зябло, слезились на ветру глаза. Уходя из дому, Феня забыла взять перчатки, рукам стало холодно. Ни огней, ни первых ранних звезд теперь не было видно. Феня пошла быстрей, чтобы хоть чуть-чуть согреться, но ее по-прежнему знобило. Так она шла минут десять, может, и больше и вдруг заметила, что опять топчется у обрыва. «Как я не сорвалась только?!» — подумала она с ужасом и вновь стала искать дорогу.
Влево за пеленой пурги лежало село. Феня слышала чей-то далекий глухой голос, но не пошла на него. Слегка подавшись правым плечом вперед, то и дело протирая глаза, она упрямо пробиралась к дороге, лежащей вдоль Оки, шаг за шагом одолевала напор студеного ветра. Неожиданно в белесой мгле смутно обрисовалась фигура идущего навстречу человека. Феня едва не столкнулась с ним.
— Кто это?.. — спросила она и различила в человеке, только что выбравшемся из метельной завесы, женщину.
— Свои, свои! — отозвалась женщина, утирая рукавом лицо. — Ты куда же, сердешная, на ночь глядя идешь-то? Страсть-то какая на улице — ни зги не видно! В такую погоду хозяин собаку со двора не выгонит.
Женщина смахнула липкий снег со лба, приблизилась к Фене и ахнула:
— Феняшка, да никак это ты?
Девушку тронул участливый голос незнакомки. Вгляделась хорошенько — так это же Матрена, мать Наташки, одной из школьных подруг! Всхлипывая, Феня промолвила с трудом:
— Я, конечно, я! Вот домой приехала, а отец…
— Зайдем-ка ко мне, в тепле все и расскажешь. — Тетка Матрена взяла девушку под руку. — Да я гляжу, у тебя и варежек нет. Руки поди окоченели, бери мои. Утром тепло, к вечеру холод — зима с весной сцепились.
Феня взяла варежки, надела и через некоторое время перестала всхлипывать.
— Откуда же вы сами-то в такую погоду, тетя Матрена? — спросила она.
— С фермы иду, коров доила.
Всю дорогу Феня расспрашивала у Матрены о Наташке — как учится, как живет.
Войдя в избу, тетка Матрена сразу же распорядилась:
— Раздевайся — и на печку!
А сама загремела сковородками и кастрюлями.
Наташки дома не было. Феня взобралась на печку, пригрелась. Запах сохнущего жита, сильный и сладковато-сытый, увел Феню в детство… Вот так же лежишь, бывало, на печи, зарывшись, как в горячий песок, в зерно, а покойная бабка рассказывает сказки. Чуть зашевелишься в полусне — зерно потекло на пол. Бабка толкнет тебя локтем — не озоруй!
Тепло расслабляло окоченевшее тело, щедро ласкало плечи и спину. Феня глубоко-глубоко вздохнула — чужие люди пригрели! — и тихо, совсем неслышно, всхлипнула в подушку. На крыльце послышались чьи-то шаги, кто-то, входя, звонким мальчишеским голосом сказал:
— Мам, есть хочу — ужас!
«Наташка!» — догадалась Феня.
— Всегда ты так: бегаешь, бегаешь целыми днями, а домой заглянуть, щец хлебнуть — нет тебя. Где опять шуты носили?
— В конюшне была.
— Феня из Москвы приехала, — шепнула Матрена, думая, что Феня задремала.
— Правда? — обрадовалась Наташа и снова начала обувать валенки, брошенные у порога. — Я сбегаю на минутку, ладно, мам? Только погляжу на нее, ну хоть чуть-чуть, одним глазком, и обратно, — тараторила Наташа.
— Некуда бежать-то — вон она на печке, лезь к ней, согреетесь — будем ужинать.
Наташа, охнув, проворно вскочила на печь к подруге и стала тормошить ее:
— Феня, ты ли это? Вот молодец, зашла, я так по тебе соскучилась!
Наташа обняла подругу, приникла к ее щеке. От волос Фени пахло травой душицей. При свете электрической лампы Наташа стала рассматривать Фенино платье.
— Ну-ка, слазь поскорей, я погляжу, каким фасоном пошито. Ну…
— Что ты к ней пристала со своим фасоном! — сказала Матрена. — Девка перемерзла, как бы не заболела, а ты докучаешь.
— Я уже согрелась, тетя Матрена, только сердце что-то болит, — отозвалась Феня.
— Садитесь ужинать. А ты, Наташка, помолчи, видишь, у Фени горе…
Наташа, ничего не понимая, села за стол. Ели молча, потом тетя Матрена спросила:
— А в Москве-то что же, не понравилось?
— Домработницей тетка меня сделала, учиться некогда было, — ответила Феня.
— Ну, а мать что?
— Что же мать… молчит да плачет, а отец говорит, поезжай обратно к тетке. — Феня поковыряла ногтем скатерть, вздохнула: — Ты, Натка, счастливая, десятый класс кончаешь, а я все в девятом…
— Кончишь, — с уверенностью проговорила Матрена. — Вот схожу я в правление, заставят Акима образумиться.
— Не стоит, тетя Матрена, плетью обуха не перешибешь, я лучше пойду работать.
— А жить где будешь?
— Устроюсь…
— Тоже мне надумала: устроюсь! Поживи у нас в доме, школу кончишь, подберешь дело по сердцу.
Феня слушала тетку Матрену и размышляла: «Опять в люди, опять кусок хлеба украдкой, опять все время думать — не объесть бы, не опить кого-нибудь… Как у тетки Анны…»
И замялась:
— Спасибо, но я…
А Наташа, уже не слушая Феню, тормошила мать:
— Вот здорово-то, мам! Это же очень хорошо, очень! Мы будем помогать тебе. Веселей вдвоем. Правда?
Видя нерешительность Фени, тетка Матрена сказала:
— Ты не горюй, утро вечера мудренее.
Примолкшая Феня робко огляделась вокруг. Многое изменилось с тех пор, как она была здесь. Появилось электричество.
— А вот сюда повернись, — взяла за плечо подругу Наташа.
Феня обернулась и увидела телевизор.
Она ничего не сказала, но по ее лицу и по выражению глаз и Наташа и тетка Матрена поняли — Феня удивлена и рада.
— Мы хоть и рыжие, — подмигнула ей Наташа, — а добра у нас не меньше, чем в Москве.
Матрена рассмеялась:
— Ладно тебе, болтушка, хвастаешь богатством, а сама норовишь в город удрать, вместо того чтобы идти на ферму.
— Так ведь я же в ансамбль, а сюда буду приезжать гастролировать.
Феня, глядя на беспечную Наташу, свела брови. Чужое счастье коснулось ее своим крылом и разбередило душу. Нет у подружки отца, а она все-таки довольна и рада всему, и это вполне понятно: у Наташи есть мать, настоящая мать — смелая, прямая, и хоть жили они похуже Чернецовых, но никогда не унывали, а теперь вот и телевизор появился. «Не то что у нас — за копейку отец готов удавиться».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: