Василий Золотов - Земля горячая

— Молока-то хватает? — спросила я.

— Богато! Ще давай троих таких хлопцив. Я дуже молочная! — рассмеялась Дуся. — Приходилось сцеживать у больници.

Лена начала говорить о том, что ей неудобно — Дуся не берет денег, а Дуся, услышав это, сердито повела темными бровями.

— Грех за такое дело гроши брать! И не будем об этом бильше балакаты. От, колы б де поближе комнату пошукаты…

У меня почему-то сразу мелькнула мысль о комнате Шуры и Аллы. Но тут же эта мысль приняла другое направление: а почему именно комната Аллы и Шуры, а не моя?

Я посмотрела на часы: времени оставалось только добежать до управления. Чмокнув Ромашку, у которого уже слипались веки, шепнув Лене: «Зайду вечером», я открыла дверь.

Лена закричала мне вслед, что ей нужно со мной о чем-то посоветоваться, я кивнула головой в знак согласия, но уже не слушала ее. Вспомнился приезд в Усть-Гремучий, палатка и затем получение Валентином комнаты по блату… А что, если отдать сейчас ее Дусе? А самой куда? К родственникам Валентина? Нет… только не к ним!.. А что, если освободить комнату Аллы и Шуры? Согласятся ли они? Куда же в таком случае им притулиться? Шуру я могла бы взять к себе. Но тут же подумала: а если приедет Валентин?.. А куда девать Алку?

Погода стояла солнечная, тихая. Снег поскрипывал под ногами. Навстречу то и дело попадались рабочие, идущие на лесной склад. Встретились и ребята из моей подшефной бригады. Шли они гуськом: траншея в снегу узкая, попарно идти трудно.

— Галина Ивановна, привет! — поздоровался первым Покровский-Дубровский.

— Здравствуйте, ребята! Что сегодня делаете?

— Еще не знаем, — ответил за всех Кириллов. — Вот так каждый день — выходим на работу к восьми, а пока начальство очухается от сна и придумает для нас работенку, уже десять!

Жалобы, подобные этой, я слышала и от других бригадиров, но как-то не обращала на них внимания, считала, что это не мое дело. Но тут я подумала: ведь у них пропадают добрых два часа рабочего времени. Почему? Разве они виноваты в этом? Надо поговорить с Толей, пусть поставит вопрос об этом на партбюро.

Выбрав свободную минуту, перед самым обедом, я пошла к Толе. Мне не давали покоя мысли о комнате и двухчасовом простое рабочих.

— Булатов прилетел! — сказал Толя. — Зол на наших делегатов, как тигр, они, видать, ему дали дрозда, а тут как узнал, что утонул «Прибой», так и взвился. «Я, говорит, всех пересажаю! Вот вам и дипломированные ваши капитаны. Мои судоводители без дипломов и то не топят катеров, а ваш знаменитый Крылов опрохвостился…»

— Что, начнут следствие?.. — ужаснулась я.

— В этом разбирается капитан порта. Мне кажется, Алексею ничего не грозит, а пока…

— Что пока?

— Пока походит без работы, катеров-то лишних нет…

Толя задумчиво посмотрел в окно.

— Ну а ты зачем? Что-то за последнее время не больно жалуешь… Ты как-никак заместитель. С чем явилась?

Я коротко рассказала Толе о Лене и о том, что нашли кормилицу. Жена крановщика живет далеко, на частной квартире, в тесноте. И вот я подумала: нельзя ли как-нибудь выкроить в общежитии комнату для них? Я поведала Толе и о своих планах насчет этого: может быть, мне отдать ей свой уголок?

— А сама куда? А муж?..

Я замолчала. Откровенно говоря, мне очень не хотелось уходить из обжитого, хотя и маленького, но своего, уголка. А сказать о комнате Шуры и Аллы у меня не повернулся язык.

— Да, задача… — проговорил Толя.

В это время зазвонил телефон. Пышный выслушал кого-то:

— Хорошо, я иду. — И, положив трубку, сказал: — На удалось нам, Галка, поговорить — Булатов зовет.

— Зачем?

— Собирает начальников отделов давать накачку за прегрешения, совершенные в его отсутствие.

— Да, Толя, — вспомнила я о грузчиках, — мне бы с тобой надо потолковать насчет подшефной бригады…

— Что еще там случилось?

— Ничего не случилось, грузчики жалуются на простой.

— Слышал.

— Давай поставим вопрос на бюро.

— Хорошо, я посоветуюсь. Да, кстати, не забыть… Игорь письмо прислал на мое имя и на имя начальника порта, просит вызов. Как ты на это смотришь?..

Я смутилась. Но в это время опять зазвонил телефон. Толя взял трубку. Сказав: «Иду, иду!», он подхватил меня под руку, шепнул на ухо:

— Поторопилась ты с замужеством, Галка, ох как поторопилась!

Толя поспешил к начальнику порта, а я остановилась у выхода из управления. Передо мной открылась заснеженная река, на ней темнеют катера, баржи, плашкоуты. К ним протоптаны тропинки. Река сковала плавсредства льдом, пытается стиснуть, раздавить их, но люди не дают ей сделать этого: окружили катера и баржи майнами — небольшими прорубями, ежеминутно, ежечасно обкалывают лед. Вот так и идет жизнь.

Везде и всюду нужны забота и внимание. Стоит только перестать держать майну, как лед раздавит катер или баржу. Так и с человеком — оставь его с бедой один на один, и он опустит руки, впадет в отчаяние. В памяти возник штормующий океан, три наших мечущихся суденышка, растерянность… Не будь мы наготове, не поддерживай друг друга, что бы тогда было?..

С этими мыслями я зашла в коммерческий отдел. Дудаков встретил меня новостью: ожидается сокращение штатов, Булатов дал указание упразднить в управлении восемь должностей.

— В каких отделах?

— В плановом, отделе труда и зарплаты и в бухгалтерии. Я думаю, если уж сокращать, так сокращать надо тех, кто не нужен.

— А что, разве Батя замахнулся на что-нибудь толковое?

— Да, приказал в отделе труда и зарплаты сократить старшего инженера.

— Шуру?

— Ее. Говорит, должность эта не нужна.

— Но ведь в отделе труда и зарплаты есть еще и вакантная должность инженера, можно было бы ее сократить?

— Не в этом дело. Сокращать есть что, но…

Я впилась глазами в Дудакова, ожидая разъяснений. Помедлив, он проговорил:

— Шура чем-то крепко насолила ему, вот он и лютует.

— Черт возьми, это же произвол, — стукнула я кулаком по столу.

— Эх, Галина Ивановна, какой вы еще ребенок… Разве есть для таких, как Булатов, что-нибудь законное, да еще на Камчатке!

— Где же тогда справедливость?

— Не беспокойтесь, Булатов всегда справедлив! Ведь он печется о государственных интересах. Сокращать штаты — значит, экономить средства. За это иных руководителей похваливают. Да что там говорить! — Дудаков махнул рукой, нервно прошелся по кабинету. — Царек Кучум, вот кто он! Что хочет, то и делает, приехал — винит всех в самоуправстве, а тут еще и катер…

— Что катер?

— Да вот оформляю исковое заявление.

Я даже вздрогнула…

— На Крылова?

— Да.

— Разве капитан порта уже дал свое заключение?

— Нет, он сейчас ругается из-за этого с Булатовым, у меня в ушах звенит от их крика.

В голове неотступно вертелись сокращение Шуриной должности, комната, Лешка… Да что же это такое, почему все так сразу в один клубок скрутилось, как распутать его, как помочь друзьям?