Василий Золотов - Земля горячая

Вдруг страшный крик потряс воздух. Почти на краю причала стоял кран, и как-то так получилось, что буксир зацепил тросом за стрелу. Когда капитан дал команду: «Полный вперед!», буксир едва не стащил кран в воду.

Ерофеев вскочил на кран и резко опустил стрелу. Послышался скрежет надломившейся мачты, кран отсоединился. Все облегченно вздохнули. Я увидела Ерофеева, слезавшего с крана. Он был бледен.

— Вот это мужик! — восхищенно сказал Покровский-Дубровский.

Вскоре грузчики весь груз перетащили на указанное мной место.

Часам к трем шторм утих. На причалы было страшно смотреть. Особенно досталось нашему «Богатырю». Он был наполовину залит водой, и когда его поставили на прикол, старое судно обиженно склонилось набок.

Булатов был с утра не в духе. Увидев меня, он сразу ощетинился:

— Где Кущ? Долго спите, коммерсанты!..

— Да она здесь с семи утра носится — организовала неработающих грузчиков на спасение клепки и пиломатериала! — вступился за меня Бакланов.

Булатов хотел что-то возразить, но махнул рукой и понесся в развевающемся плаще к бригаде Кириллова.

Диспетчерский час вместо одиннадцати утра состоялся только в пять часов вечера. Когда Кущ вернулся с него, я уже собиралась уходить домой.

— Галина, тебя включили в комиссию по определению убытков, — сказал Кущ, снимая пальто.

Я выслушала его и задумалась. Убытки от шторма порт понес огромные. На втором причале нельзя было обрабатывать баржи — причал подмыло, въезд автомашинам на него запретили. Подошедшие на рейд суда требовали разгрузки, а что мы могли в такой обстановке предпринять?

С грузом все обошлось более или менее благополучно. Пострадала только соль — добрую половину ее слизнула жадная волна…

Едва минули сутки после шторма на океане, как начался другой, не менее грозный шторм — в управлении порта. Наконец-то Ерофеев решил дать кое-кому бой…

Контора капитана порта, или, как у нас ее называют, портнадзор, получила от него приказ не выпускать в океан катера, на которых судовая команда укомплектована двухсменной вахтой. В Усть-Гремучем, нечего греха таить, катера все до единого имели команду лишь по шести, а то и по пяти человек. Как же скомплектуешь из них три смены? Работа в порту приостановилась. В управлении порта явно запахло грозой. Кущ с диспетчерского часа пришел злой-презлой.

— Паны дерутся, а у холопов чубы летят! — ворчал он.

— А что случилось? — спросил Дудаков.

— Суда простаивают — штраф идет: грузчики лежат, дожидаются, когда начальство помирится…

— Кто же с кем дерется?

— Да Ерофеев с Булатовым.

— На чьей же вы стороне?

— Оба неправы. Нашли время, когда спорить!..

Зазвенел телефон. Кущ взял трубку и тут же передал ее мне. Я услышала голос Толи Пышного. Он сообщил, что сейчас, сию минуту, начнется срочное заседание партийного бюро.

— Иду, — ответила я.

В парткабинете за длинным столом сидели Минц, Ерофеев, Бакланов и Пышный. Булатов же, покрасневший, взвинченный, бегал из угла в угол по комнате и все старался в чем-то убедить сидящих за столом:

— Нет, вы поймите — каждая минуту решает судьбу плана порта, каждая минута обходится нам на вес золота. Я повторяю — каждая! Я уже не говорю о простое катеров, барж и грузчиков, я напоминаю о самом главном — о только что пришедших судах. На рейде их сейчас два, к вечеру подойдет еще одно, а любой час простоя одного только судна влетает нам в изрядную копеечку. Я еще раз прошу привлечь Ерофеева к партийной ответственности и заставить, — да, да, заставить его выпустить катера на рейд!..

Пышный забегал глазами по лицам присутствующих. С Ерофеева взгляд его перескочил на меня, с меня — на Булатова.

— Как вы думаете, Илларион Ерофеевич? — спросил Толя у Ерофеева.

— Работы хватит и в порту, надо сперва ликвидировать последствия шторма… А катера… Ни одного катера не выпущу, пусть хоть десять пароходов стоят на рейде!

— Вот вам и государственный подход к делу! — возвысил голос Булатов. — Почитали бы новую Программу партии! И какого черта вы притащились сюда, на Камчатку! Сидели бы себе во Владивостоке на пенсии, цветочки разводили да посматривали бы в окошечко на Золотой Рог…

— Сами отправляйтесь туда. А насчет новой Программы КПСС — я как-нибудь знаком с ней не луже вас!

— Если знакомы, чего же вы подставляете ножку всему коллективу? Люди взяли обязательства, у нас есть план…

Ерофеев резко вскинул голову.

— Уважаемый Семен Антонович, — сдержанно проговорил он, — вы думаете только о плане. А кто же будет думать о людях? О них-то вы и забыли.

— Это я забыл?.. — Булатов даже потемнел от гнева. — А вон домики стоят, посмотрите! — задыхаясь, крикнул он. — Кто позаботился о людях, кто построил дома? Не спишь день и ночь, все голову ломаешь… Лес нужен северу Камчатки — Олюторке, Корфу, Усть-Хайрюзову. Люди под открытым небом там, дети буквально на снегу… а вы устраиваете саботаж, не даете грузить суда. Возьмем хоть и нашу долину: не отправь я по реке баржу с мукой в Пристань, жители опухли бы с голоду. Что же такое получается, товарищи! Ведь это вредительство, непонимание задач сегодняшнего дня! Я предлагаю голосовать за выговор саботажнику!

— Подождите-ка немного с голосованием, рановато еще, — спокойно произнес Бакланов, вмешавшись в перепалку. — Не надо утрировать. На Пристань, пожалуйста, посылайте хоть сию минуту баржи, но ведь грузить-то их негде. Грузчики простаивают, дорогой Семен Антонович, только по вашей вине и по вине диспетчеров. Дайте им работу на пирсах, пусть ремонтируют их, пусть занимаются уборкой территории после шторма. В остальном, я считаю, Ерофеев прав. Вы прекрасно знаете, товарищ Булатов, что команды на катерах работают по трое суток. А разве может человек без отдыха простоять на вахте семьдесят два часа? Нет, не может. Ежечасно, ежеминутно жди аварии из-за переутомления людей. Я за то, чтобы не посылать на рейд катера с такими командами.

— Организуйте у себя на флоте так, чтобы люди работали меньше. Эта ваша забота, товарищ Бакланов, как начальника портофлота, а не моя.

— А вы подскажите: как это сделать? Разве укомплектуешь из пяти человек экипажа три смены?..

— Я подскажу, как это сделать, — вмешался Минц. — Надо организовать курсы по совмещению профессий. Команда катера в таком случае будет состоять их тех же шести человек: капитан — он же старший механик, старпом — он же второй механик, второй помощник — тоже по совместительству механик, плюс три матроса. Вот вам и три смены.

— Я согласен. Это выход из положения. Но пока идет обучение людей, катера с двухсменной вахтой в океан не выпущу, — настойчиво проговорил Ерофеев.

Я следила за перепалкой между начальством и думала о том, что Булатов в какой-то степени прав — нельзя же так, вдруг, застопорить работу порта! В то же время все мои симпатии были на стороне Ерофеева. Все-таки он правильно ставит вопрос. Команды катеров должны быть укомплектованы полностью!