Сулейман Рагимов - Сачлы

Женщины городка говорили между собой:

— Счастливая будет та девушка, которую Хосров полюбит и возьмет в жены… Редкой красоты парень!.. И добрый, умный — золотой характер!

Женщины у источника досаждали Фирюзе.

— Женить надо твоего молодца!.. Зря пропадает мужская красота и сила!..сокрушалась одна. Другая подхватывала:

— Нехорошо!.. Ах, как нехорошо!.. Сама подумай, ай, Фирюза, аллах создал мужчину в паре с женщиной!.. Зачем же оттягиваешь свершение доброго, богоугодного дела?! Поторопись, Фирюза, поторопи сына!

Вмешивалась третья:

— Посмотри, Фирюза: разве мало у нас в городе красивых девушек из хороших семей?.. У меня у самой две дочери… А не нравятся городские — возьми невестку из деревни. Любая пойдет! Полетит на крыльях!

Другая советовала:

— Сама не можешь найти невесту сыну — нам скажи, нас попроси, ай, Фирюза!.. Выберем самую достойную — и лицом пригожа будет, и хозяйка хорошая в доме, и тебя будет уважать и любить… Найдем такую, у которой в роду и по отцу, и по матери до седьмого колена не было ни припадочных, ни слабоумных!.. Найдем такую, что сразу, нарожает тебе внучат — одних мальчиков, а уж пятой или там седьмой родит дочку — себе и тебе помощницу!..

Фирюза вздыхала, жаловалась женщинам:

— Сама об этом мечтаю, дорогие! Не раз говорила ему… Да разве нынешние дети слушаются своих родителей?.. Недавно разговаривала с ним… Хосров, говорю, сыночек, давай подыщу для тебя пригожую невесту!.. Слава аллаху, двадцать два тебе уже минуло!.. Пора обзавестись своей семьей… И работаешь ты на хорошей работе, и люди тебя уважают…. Самая красивая девушка в районе посчитает за честь породниться с нами… Как-никак мы — ахмедлинцы!.. Да и парень ты видный — высокий, крепкого здоровья… А он, Хосров, мне в ответ: я, говорит, мама, женюсь только на той, которую люблю… Есть, говорит, такая девушка… Да только она, говорит, мама, меня не любит…

Женщины переглядывались, делали большие глаза, качали головами:

— Кто же она такая, ай, Фирюза?..

— Имя-то ее он назвал тебе?

— Да неужто в нашем городе есть дура, которая отворачивается от такого красавца джигита?! Ведь в твоем сынке, Фирюза, без малого два метра росту!.. На днях встретила его на улице, честное слово — глаз не могла оторвать.

— Кто же она — эта недотрога? Не догадываешься, ай, Фирюза?

— Не знаю, не знаю… — пожимала плечами мать и опускала глаза. — Не догадываюсь… Не говорит он мне, таится… Весь в отца своего… Покойный Али-Искендер, да упокоит аллах его душу, тоже был скрытный человек, дома все больше молчал… — Сделав паузу, Фирюза добавляла: — Недаром говорят: настоящий мужчина в деле — скор, на слова — ленив.

Фирюза не была искренна до конца с товарками. Скрывала правду от досужих, болтливых женщин. Она не только догадывалась- совершенно точно знала, кто была мечтой ее сына, в кого он был влюблен.

Часто во сне Хосров произносил имя этой девушки. Мать услышала его вскоре после приезда в их город юной фельдшерицы из Баку Рухсары Алиевой — Сачлы.

В любви юного человека бывает пора, когда важно только одно — то, что существует она.

Она может быть женой другого, любить другого, рожать другому детей. Она может не знать, не замечать тебя, это неважно!

Главное — она есть, она живет на свете! И ты изредка ее видишь… Впрочем, это последнее не так уж важно. Ты увидел ее однажды — и с того момента ты с ней не расстаешься, она словно вошла в тебя, растворилась в твоей плоти. Она об этом и не догадывается. Ты можешь не видеть ее днями — и все-таки невозможно находиться к тебе еще ближе, чем она. Она — в тебе!

Да, есть такая волшебная, ни с чем не сравнимая на свете пора в любви молодых. Название ей влюбленность.

Когда молодой человек просто счастлив в своей судьбе — это хорошо. Ощущение счастья — вообще приятное чувство. Но влюбленность юных — по силе и своеобразию ощущения — выше счастья, она — тоньше, нежнее. Она — как прекрасное безумие…

Час назад из-за горной гряды на востоке поднялась чуть ущербная луна, похожая на надрезанный лимон. Залила спящий город и горы вокруг тусклым, призрачным светом.

Ночь была безветренная, сравнительно теплая, и все-таки хорошо, что Хосров догадался, пока одевалась Рухсара, разбуженная им, забежать к себе домой и захватить овчинную безрукавку матери.

«В горах будет холодно, особенно под утро… — рассудил Хосров; это он, горец, знал по личному опыту. — Рухсара может замерзнуть…»

Утра для этого ждать не пришлось. Едва они, выйдя из городка и спустившись по крутой, извилистой дороге, очутились в широкой долине реки Акеры, Рухсара начала зябнуть.

— Холодно! — призналась она своему провожатому, который безмолвно шел рядом с ней. — Надо было мне надеть под пальто шерстяную кофточку. Как я не сообразила?!

Хосров остановился, достал из хурджуна, притороченного к седлу лошади, которую он вел в поводу, овчинную безрукавку и молча протянул девушке.

Рухсара на миг растерялась, но безрукавку взяла. Для нее были неожиданными внимание и заботливость ее серьезного спутника. Безрукавка оказалась ей в самую пору, плотно облегла ее худенькую фигурку поверх демисезонного пальто.

И сразу же ей стало тепло и уютно. И даже захотелось заговорить с этим спокойным, сдержанным молодым человеком, который, хоть и был немного скован, смущался ее (Рухсара это угадывала каким-то внутренним чувством), однако держал себя с большим достоинством.

Они все еще продолжали стоять на дороге, освещенной луной. Сакил изредка пофыркивал, тянулся мордой к траве на обочине.

— Это ваша безрукавка, Хосров? — спросила простодушно Рухсара, вскинув глаза на своего провожатого, которому она едва доставала головой до подбородка, и тут же сама поняла нелепость вопроса; она словно впервые увидела мощный торс этого человека, в ладной гимнастерке, с ремнем наискось через грудь, с коротким карабином за спиной.

Хосров сверху вниз смотрел ей в лицо серьезным, немного грустным взглядом, медленно покачал головой:

— Нет, Рухсара, безрукавка не моя. Она — мамина. — Хосров вдруг весело, по-мальчишески рассмеялся: — Да разве эта штука налезет на меня?.. Она впору ребенку!

Рухсара тоже заулыбалась. Однако была смущена. Сказала тихо, чтобы хоть что-то сказать:

— Как же она тогда оказалась у вас в хурджупе?

— Я взял ее для вас, — просто ответил молодой человек. — Знал, что в горах будет прохладно. — И, протянув руку, сказал:- Давайте, Рухсара, ваш чемоданчик, пусть Сакил помогает нам, потрудится. — Девушка молча повиновалась, а Хосров, укладывая чемоданчик в хурджун, продолжал: — Конь идет за нами и, наверное, удивляется, думает: почему это они, странные люди, не сядут на меня? — Он ласково похлопал Сакила по шее: — Верно, дружище, удивляешься? — Помолчав, добавил шутливо: — Ничего, погоди, придет и твой час — сядем на тебя!.. А пока, Сакил, наслаждайся природой, любуйся лунной ночью, дыши горным воздухом!.. Тебе это тоже полезно, как всякому живому существу!