Сулейман Рагимов - Сачлы

— Я тоже вернусь.

— Сюда, к нам?

— Возможно. Приеду — буду работать в местной больнице хирургом.

Дорога сделала очередную петлю и, когда кончился поворот, пошла под уклон.

— Вот и Умудлу! — сказал Хосров. — Считайте, Рухсара, мы проделали десять километров, то есть треть пути. — Он поднес к лицу руку с часами.

— Сколько мы уже идем? — полюбопытствовала девушка.

— Сейчас — половина второго. Мы вышли из города около одиннадцати. Вот считайте…

— Значит, мы в пути два с половиной часа, — подытожила Рухсара. — Время бежит незаметно.

— Так всегда, пока путник не устал, — объяснил молодой человек. — А когда устанет, время ползет, как черепаха.

— Нам нельзя уставать! Нас ждут…

— Идем неплохо, — заметил Хосров. — Как бойцы в походе!.. К нашему счастью, Рухсара, деревня Чанахчи находится примерно на той же высоте, что и наш городок. Труднее всего идти в гору. Здесь, в Умудлу, дорога кончается. Дальше пойдет тропа. Однако тропа неплохая, как говорят у нас в горах — битая, то есть исхоженная. Она не хуже, чем дорога. По тропе, по-моему, даже мягче идти.

Они вошли в деревню, которая расположилась по обеим сторонам неглубокой лощины, защищенная со всех сторон от ветра густыми рядами деревьев и зарослями орешника. Очевидно, когда-то вокруг деревни был густой лес.

Деревня спала. Молодые люди не заметили ни одного светящегося окна. Изредка из-за заборов доносилось ворчание собак.

Они пошли по деревянному мосточку. Улица начала карабкаться по косогору, и вскоре дома остались позади.

Выйдя из лощины на бугор и очутившись на уютной, залитой лунным светом полянке, примыкавшей своей правой стороной к каменной горе, молодые люди услышали журчание воды. Это был родник, бивший из расщелины скалы.

— Здесь мы немного передохнем! — объявил Хосров решительным тоном, исключающим всякие возражения. — А заодно выясним, что за воду пьют жители Умудлу? Чья вкуснее — наша или ихняя?

Рухсара не стала протестовать.

Хосров снял с Сакила хурджун, вынул из него чемоданчик Рухсары. Хурджун свернул вчетверо и постелил на плоский камень у самого родника. Сказал шутливо:

— Вот ваше кресло, Рухсара!

— Спасибо, Хосров! — Девушка присела.

Он устроился напротив на камне.

Луна, двигаясь по дуге в южной части небосклона, уже поднялась довольно высоко и светила им прямо в глаза. Они хорошо видели лица друг друга.

Напились. Вода им понравилась.

Рухсара нарушила молчание:

— Вот вы, Хосров, говорили про мечту и натуру человека… Вы сказали примерно так: мечта, и не одна, вмещается в натуру человека, но одна-единственная мечта не способна вместить в себя всего человека с его сложной душой.

— Да, я это сказал, — подтвердил молодой человек. — А что? Может, вы не согласны со мной, Рухсара?

— Нет, почему же, согласна… Это очень правильная и интересная мысль. Я не собираюсь ее оспаривать. Я — о другом. Когда вы сказали так, мне вдруг вспомнились знаменитые строки нашего поэта Насими… К сожалению, я не помню их доподлинно, не могу процитировать. В них тоже говорится о сложности человеческой натуры.

Хосров улыбнулся, закивал головой:

— Да, я знаю, какие строки вы имеете в виду, Рухсара. Мой дед Чираг большой знаток поэзии, любит Физули, Вагифа, Сеид-Азима Ширвани, Хюсейна Джавида, Сабира и конечно же Насими. Строки, которые вам вспомнились, я знаю наизусть с детства, дед их часто любил повторять. И сейчас повторяет. Их даже моя бабушка знает. Да что бабушка — все наше селение Ахмедли. Старики любят заглянуть к деду, он им часто читает что-нибудь вслух. Возможно, Рухсара, именно эти мудрые слова Насими когда-то подсказали мне мысль о величии и неизмеримости человеческой души.

— Прочтите мне эти строки, Хосров, — тихо попросила Рухсара. — Но после них ничего не говорите. Помолчим немного, насладимся их ароматом! Подумаем о них. Договорились, Хосров? Ну, скажите же их!

Выдержав паузу, молодой человек произнес негромко:

Они снова помолчали.

— Вы любите книги, Хосров? — спросила Рухсара.

— Очень. Это моя первейшая страсть! Как я уже сказал вам, мой дед Чираг большой любитель стихов и вообще книг. Он и меня с детства пристрастил к этому. Хотя вкусы у нас с дедом разные. Его любимцы в поэзии — Ширвани и Сабир. Он читает сборник стихов Сабира «Хопхоп-намэ» почти ежедневно, хотя мог бы, мне кажется, и не открывать его. По-моему, дед знает всего Сабира наизусть.

— А кто ваш любимец среди поэтов? — поинтересовалась девушка.

Подумав немного, Хосров ответил:

— Я люблю многих, Рухсара. Но мой самый любимый поэт- это, пожалуй, Хюсейн Джавид.

— Я тоже очень люблю Джавида, — призналась Рухсара. — Согласитесь, Хосров, приятно думать и знать, что у нас, у нашего народа есть такие поэты, как он!

— Да, и как Хагани!.. И как Вагиф! — подхватил Хосров.

— И как Сабир! Как Физули! Как Сеид-Азим Ширвани! Как Насими! — докончила Рухсара.

— А вы знакомы с русскими поэтами, Рухсара? — полюбопытствовал вдруг Хосров.

— Да, конечно. В школе мы многих проходили… У меня есть свои любимцы. А вы, Хосров, знаете русскую поэзию? Кстати, в какой степени вы владеете русским языком?

— Три года в армии я жил среди русских. Это вам все должно объяснить. В первое время, когда я разговаривал, мои товарищи посмеивались надо мной. Школьных знаний русского языка оказалось явно недостаточно. Но через полгода я уже читал книги по-русски. У нас на погранзаставе была неплохая библиотека. Читал я много. Прочел Толстого, Гоголя, Чехова, Бальзака, Диккенса, Золя. За три года я проглотил уйму книг. И конечно же читал русских поэтов.

— Кто же вам из них больше всего пришелся по душе?

— Прежде всего — Пушкин и Лермонтов, — ответил Хосров, не задумываясь. — И еще — Александр Блок…

Он тихо продекламировал:

Рухсара сказала:

— Приятно, что Пушкин и Лермонтов очень любили наш Кавказ. Не правда ли, Хосров? У них столько прекрасных стихов, посвященных Кавказу!

Вместо ответа он снова начал негромко декламировать:

— Да ведь это мое самое любимое стихотворение! — воскликнула Рухсара. — Вы что, Хосров, умеете угадывать мысли других?

Он пожал плечами, усмехнулся:

— Не знаю, Рухсара. До сих пор не замечал за собой такой способности. Наверное, все гораздо проще — наши вкусы совпадают, Рухсара! Да это и не удивительно: у нас с вами одна родина, за плечами — одна школа, мы с вами люди примерно одного поколения… Исходя из этого — наши вкусы и взгляды на жизнь должны совпадать.