Сулейман Рагимов - Сачлы

— Тогда почему он не с нами, не здесь? — выкрикнул неугомонный Кривой Али. — Почему он не сидит у этого костра, как мы?

Глаза атамана сердито сверкнули. Он сплюнул на землю, и выругался:

— Ты — дурак, Кривой!.. Для нас в тысячу раз выгоднее, если этот человек будет находиться в городе, а не здесь, с нами!.. Если бы не он, мы бы уже давно подохли с голоду!.. Через кого мы получаем оружие?.. Кто нас снабжает патронами?.. Он!.. Все он — наш благодетель!.. Кто нам дает золото, без которого нельзя жить на той стороне, за Араксом?.. Опять же он!.. А ты, Кривой, говоришь, почему он не здесь… Да, он — не здесь, но он — с нами!

— Что же мы должны теперь делать? — спросил медленно, растягивая слова, Медведь. — Ты говоришь, на нас готовят нападение?

Зюльмат кивнул:

— Да, нас хотят уничтожить! Мы пришли сюда, в эти глухие горы, чтобы ищейки татарина Гиясэддинова потеряли наш след… Теперь мы будем уходить! Он умолк.

Юноша, лежавший на земле у его ног, поднялся, сел. Положил руку на его плечо, спросил:

— Куда отец?

Зюльмат, сбросив с плеч бурку, встал с камня, на котором сидел. Произнес задумчиво:

— Мы должны двигаться на юг…

— Будем драться? — спросил юноша.

— Нет, будем заметать следы, уходить от татарина! Сейчас нам не выгодно драться, Хейбар.

— Значит, мы хотим всего лишь перехитрить его?.. — В голосе юноши прозвучало разочарование.

— Вот именно, сынок! Надо перехитрить и татарина и судьбу!.. Завтра мы уйдем отсюда и подадимся к Красным скалам… Там переждем немного и, как только представится случай, махнем за Аракс! — Зюльмат опять медленно, словно гипнотизируя, обвел взглядом лица бандитов, спросил: — Может, кто против?..

— Ты прав, Зюльмат! — подал первым голос Медведь. — Завтра двинемся к Красным скалам!.. Перехитрим татарина!..

— Решено! — отрубил атаман. — Укладывайтесь спать, ребята! — Он повернулся к юноше, сказал неожиданно ласково: — И ты ложись, Хейбар, пора, сынок…Нагнувшись, начал расстилать на земле косматую бурку.

Хосров подумал: «Все. Надо уходить. Скорей в город!..» Спустя полчаса он был у впадения ручья в Акеру, там, где они недавно перекусывали. Рашид-киши ждал его. Их руки слились в крепком мужском пожатии.

Среди ночи Рухсару разбудил настойчивый стук в дверь. Открыв глаза, она замерла, прислушалась. Вот опять постучали. «Кто бы это мог быть?» — подумала она. Осторожно, стараясь не разбудить спавшую рядом мать, откинула одеяло, встала с кровати, подошла к двери.

— Кто там?

— Это я, Рухсара… — негромко ответили за дверью. — Я, Хосров!.. Пожалуйста, извините за беспокойство. Вас срочно вызывают…

— Куда?

— В райком.

Девушка недоумевала. Спросила после небольшой паузы:

— Который час, Хосров?

— Только что минула полночь…

— А зачем — в райком? Что случилось? Нельзя ли утром?

— Нет, велели передать, чтобы вы пришли сейчас. Оденьтесь потеплее!..Помолчав, Хосров добавил: — Вам предстоит поездка в горы… На несколько дней… Предупредите маму… Вы одевайтесь и выходите, я вам здесь все объясню.

— Хорошо, Хосров, я сейчас.

Рухсара кинулась зажигать лампу. Подумала про себя: «Наверное, кто-нибудь в районе заболел, нужна срочная медицинская помощь…»

Ей вспомнилось их недавнее путешествие с Хосровом в деревню Чанахчи.

Проснулась Нанагыз. Взволновалась:

— Ты куда собираешься, доченька? Ночь на дворе, темно… Что случилось?

— К больному вызывают, мама, — объяснила Рухсара. — Из райкома прислали за мной… Видно, кто-то в горах тяжело заболел. Уезжаю на несколько дней. Ты не волнуйся за меня. Постараюсь вернуться как можно скорее.

Она быстро оделась, поцеловала мать и вышла во двор, где ее ждал Хосров. Здесь было холодно и неуютно. С гор дул пронизывающий ветер, гнал по улице сухие листья.

«Осень… — подумала Рухсара. — Вот и осень пришла… Летит время…»

Во дворе райкома партии собралось много народу. Здесь, как говорится, яблоку негде было упасть.

Секретарь райкома обратился к бойцам отряда с короткой напутственной речью, пожелал успехов.

Худакерем Мешинов, решив ответить за всех, выкрикнул:

— Мы не подведем, товарищ секретарь райкома! Нам не страшны ни горы, ни реки!.. Кто-то поддел его:

— Погоди хвастаться!.. Реки еще впереди, Худакерем…

В толпе засмеялись.

Демиров, сойдя с крыльца, приблизился к большой группе коммунистов, прибывших из деревень.

— На вас, товарищи, рассчитываю особо!.. Ведь для вас горы — что дом родной… Вы — боевое ядро нашего отряда!

Вперед выступил Годжа-оглу:

— Не подведем, товарищ Демиров! Уничтожим банду, не сомневайтесь! Никуда зюльматовцы от нас не денутся!..

Демиров крепко пожал ему руку. Тихо сказал:

— Надо отомстить за Сейфуллу Заманова.

— Потому мы и взяли в руки винтовки, товарищ секретарь райкома! торжественно произнес Годжа-оглу. Гиясэддинов зычно скомандовал:

— В колону по четыре становись!.. Конники — вперед!..

Построившись, отряд вышел из ворот райкомовского двора на темную улицу. Колонну возглавляла группа бойцов на лошадях. Позади всех шла Рухсара с санитарной сумкой через плечо. Рядом с ней шагал Хосров, ведя своего Сакила в поводу.

В ту ночь Гашем Субханвердизаде долго не мог заснуть. Мешали тревожные мысли.

Он упустил время и сейчас сожалел об этом. Надо было сразу же, после того злополучного бюро райкома, на котором было принято решение о создании коммунистического боевого отряда, не теряя ни дня, отдать распоряжение Зюльмату уходить за Аракс. Почему он не сделал этого? Почему лишь ограничился тем, что предупредил Зюльмата: «Прячься, уходи подальше в горы, на вас готовится облава!..» Почему он не предусмотрел всего?.. Почему?.. Почему?.. Были на это причины. Во-первых, он до последнего момента не терял надежды на то, что подвернется случай и удастся ликвидировать Демирова и Гиясэддинова. А во-вторых, если бы он даже приказал Зюльмату уходить за Аракс, тот наверняка отказался бы выполнить это без «подъемных», потребовал бы «желтенькие», без которых за кордоном не проживешь, а золотом он, Гашем, был уполномочен заплатить Зюльмату лишь в том случае, если будут убиты Демиров и Гиясэддинов.

Словом, время упущено, и вот результат: дни зюльматовской банды сочтены. В этом Гашем не сомневался. Что же теперь будет?.. В лучшем для него, Гашема, случае Зюльмата убьют в перестрелке, или, если бандиту повезет, он скроется от преследователей, перейдет границу, спрячется от возмездия на той, иранской стороне. Это в лучшем случае… А в худшем?.. Что, если Зюльмат попадет в руки Гиясэддинова живым?.. В последние недели эта мысль не давала Гашему покоя ни днем ни ночью, повергала его в трепет.