Сулейман Рагимов - Сачлы

Нет, нет и нет!.. Гашем не допустит этого!.. Он уже все продумал, все предусмотрел. Он вывернется и здесь… Если Зюльмата поймают, он сделает так, что бандит умрет еще до того, как его поведут на допрос к Гиясэддинову. Он, Гашем, найдет возможность отправить Зюльмата на тот свет, пока его будут вести к городу. Кто Гашема остановит?! Даже если захотят — не успеют. Это дело нескольких секунд. Он подскачет на коне, выхватит маузер и пошлет в Зюльмата три пули да еще крикнет при этом: «На, бандитская морда, получай!.. Подыхай, вражина!.. Знай, как идти против советской власти!» И все увидят его гнев, его ненависть к Зюльмату… Люди поймут его… И многие даже одобрят его поступок…

Не будет в живых Зюльмата — не будет самого главного свидетеля его, Гашема, деяний. Самого главного!.. А кто не главные?.. Есть такие… Например, Беюк-киши Баладжаев. Кто поручится, что он будет молчать до конца, а не придет с повинной к Гиясэддинову?.. Баладжаев — трус, и, если Гашему придется туго, он может предать его. Упадет на колени, скажет слезливо: «Я ни при чем… Гашем Субханвердизаде шантажировал меня и принудил послать ночью к нему, здоровому человеку, юную фельдшерицу Сачлы…» Такое признание Беюк-киши Баладжаева будет стоит ему, Гашему, карьеры. Да и посадить могут, скажут: «Насильник!» Словом, пока Баладжаев жив, он представляет для него, Гашема, опасность. Значит, следует подумать, какие есть возможности отправить Беюк-киши в землю…

Да, такова жизнь!.. Ни на одного из своих живых друзей он, Гашем, не может положиться. Доверять можно лишь покойникам… Уж они-то не предадут, не проболтаются…

На Дагбашева и Алияра тоже нельзя полагаться полностью. Но эти пока не так опасны. Сейчас для него главная угроза — это Зюльмат. Ясно, если бандита схватят, он не станет молчать, заявит Гиясэддинову: «Ошибаетесь, гражданин начальник!.. Главный бандит — не я… Главный бандит — вот он, господин Гашем Субханвердизаде!.. Это он купил меня и отправил скитаться в горы!. Он и его хозяева!.. Он принудил меня, он обманул меня, он посулил мне золотые горы!.. Можете меня расстрелять, но я хочу, чтобы вы знали, кто он — этот Гашем Субханвердизаде!..»

Говорят, одна гора преграждает дорогу сразу к десятку ущелий. Такой горой для Гашема, преградой на его пути, угрозой для его жизни, стал сейчас Зюльмат. Гашем должен во что бы то ни стало, любой ценой срыть этот холм!

Утренний рейсовый автобус доставил в городок прокурора Дагбашева и следователя Алияра.

У Дагбашева все обмерло внутри, когда он от телефониста Тель-Аскера, встретившегося ему у чайханы, узнал, что всего несколько часов тому назад в горы на поимку Зюльмата ушел вооруженный отряд коммунистов и комсомольцев района.

Дагбашев позвонил в райисполком — ему никто не ответил. Тогда прокурор решил пойти домой к Субханвердизаде. Ему пришлось долго стучать в дверь. Измученный бессонной ночью, Гашем никак не хотел просыпаться. Наконец прокурор услышал за дверью шлепанье босых ног.

— Открывай, Гашем, это я, Дагбашев!.. — сказал он нетерпеливо.

Субханвердизаде отпер дверь, впустил гостя.

— Явился? — глухо спросил, щурясь от бившего ему прями в лицо неяркого осеннего солнца.

— Как видишь… — угрюмо буркнул Дагбашев.

Они помолчали, буравя друг друга взглядами.

— Проходи в комнату, Дагбек, — сказал наконец хозяин.

Сам пошел первым, Дагбашев — за ним. Гость без приглашения подсел к столу и сразу же, достав из кармана коробку «Казбека», начал торопливо закуривать.

— Ну, джигит, хвастайся, какие новости привез? — спросил Субханвердизаде нарочито бодрым голосом. — Как успехи?

— Ничего хорошего…

— Понятно! — многозначительно протянул Субханвердизаде. — Я слышал, Дагбек, ты добиваешься перевода отсюда… Верно это?

Дагбашев немного смутился. Губы его искривила жалкая улыбка:

— Кто тебе сказал об этом, Гашем?

— Я все знаю!.. — сказал хозяин сердите. — И не только это, кое-что и другое… Значит, крысы покидают корабль?..

Дагбашев потупился.

— Подавал заявление, Гашем, да что толку — отказали…

— Значит, бежать хочешь?

— Почему же бежать?.. Куда тут убежишь? — Дагбашев вздохнул, пошутил мрачно: — Или, может, в горы, к нашему лесному другу?..

— А почему бы и нет?! — зло бросил Субханвердизаде, все больше и больше накаляясь. — Тебе в самую пору бежать куда-нибудь без оглядки. Алеша Гиясэддинов давно точит на тебя зуб!..

— По закону они не могут мне ничего… — забормотал Дагбашев.

— «По закону, по закону»! — бесцеремонно перебил его Субханвердизаде. — О чем ты болтаешь? Ты лучше ответь мне, кто ты такой?

Дагбашев недоуменно захлопал глазами:

— Как кто?.. Прокурор…

— Чепуха, враки! Никакой ты не прокурор, понял?

— А кто же я тогда?

— Спроси об этом Алешу Гиясэддинова, он тебе скажет! По их мнению, ты мусорные отбросы! Ясно тебе?

Дагбашев вспыхнул, вскочил со стула:

— Почему же это я — мусорные отбросы?

— Да вот так — мусорные отбросы! — Субханвердизаде тоже повысил голос и, положив руку на плечо гостя, бесцеремонно, толчком усадил его на место: — Ты, Дагбек, сиди, не вскакивай! Или забыл, кто ходил на встречу с Зюльматом, кто доставлял, бандиту патроны?!

Дагбашев заерзал на стуле:

— Гашем, но ведь это ты меня посылал… Как же ты мо. жешь теперь?.. Разве это честно?.. Ведь это ты…

— Молчи, дурак! — прикрикнул на него Субханвердизаде. — Кто тебе поверит, что я, председатель райисполкома, знался с вражескими элементами, кулацкими выродками, нашими классовыми врагами?!

Дагбашев окончательно пал духом, взмолился:

— Прошу тебя, Гашем, не шути так!.. Я ведь ничего не знаю, только что приехал…

— Ты приехал, а вот они — уехали! — Субханвердизаде кивнул на окно. Догадываешься, о ком я говорю? Уехали на охоту за волком… И мне сдается, охота у них будет удачная.

— Я знаю об этом… — еле слышно прошептал Дагбашев, растерянно хлопая глазами. — Встретил на улице Тель-Аскера, он сказал мне: большой отряд ушел этой ночью в горы, хотят поймать. Зюльмата…

— И поймают! — зловеще изрек Субханвердизаде. — И привезут сюда!.. И попросят его рассказать им всю правду!.. Алеша Гиясэддинов заставит Зюльмата развязать язычок!..

— Ну и пусть!.. Мне-то что?.. — притворяясь равнодушным, не глядя на Субханвердизаде, сказал Дагбашев.-.Меня это все не касается, Гашем…

Лицо Субханвердизаде сделалось пунцовым от гнева.

— Не касается?! Ты говоришь, не касается?! Врешь, Дагбек!.. Очень даже касается, красавчик!.. — Он понизил голос; — Вспомни Чайарасы, смерть Заманова!.. Или тебе память изменила?..

В глазах Дагбашева мелькнул испуг. Он простонал:

— Гашем, но ведь это ты… Ты захотел… Ты приказал Зюльмату…

— Врешь! — оборвал Субханвердизаде. — На встречу с Зюльматом ходил ты… Ты указал ему маршрут Сейфуллы, день выезда, где Сейфулла остановится… Или забыл?