Сулейман Рагимов - Сачлы

— Конечно, после того как ты отравил здешний воздух, он стал вреден! съязвил Субханвердизаде. — Когда труп разлагается, он заражает все вокруг себя, в том числе и воздух, — врем это известно!

Алияр не смел поднять глаз от пола.

— Обижаете вы, меня, товарищ Гашем… А ведь я всегда…

Субханвердизаде не дал ему договорить:

— Сам ты себя обижаешь, милок! Меньше бы гулял и пил, меньше бы волочился за юбками — так и здоров был бы!.. Ну, хорошо, об этом мы еще поговорим. Скажи мне вот что… Много ли у тебя дел в производстве?

— Есть несколько…

— «Несколько»! — передразнил Субханвердизаде. — Вот видишь?! Ты даже не знаешь точно, сколько у тебя дел!.. Работать надо, красавчик, работать, а не спать!

— Трудно, товарищ Гашем… Дела очень сложные, уголовные… — пожаловался Алияр.

— Трудно потому, что ты сам уголовник! — рявкнул неожиданно Субханвердизаде. — А раз ты уголовник, как тебе можно поручить расследование уголовных дел?! Место уголовника — за решеткой! Понял?.. Тебя следует препроводить в КПЗ к Абишу. Вы, я вижу, два сапога — пара… Он — твой дружок!..

— Так ведь я сам лично его того… арестовывал… — пробормотал Алияр.

— Ты его арестовывал!.. Лично!.. Ерунда!.. Это я приказал тебе арестовать Абиша и заключить под стражу. Я вам сказал: вот он — преступник, взломщик сейфа, берите его!.. А ты, Алияр, мне сдается, не прочь присвоить чужие лавры, приписать это дело на свой счет, а?.. Ну, хитрец!.. Ловкач!.. Проходимец! Наверное, ты уже и в центр успел написать, мол, смотрите, какой я герой, выявил преступника?.. О повышении мечтаешь?! Сознавайся, писал в Баку или нет?

— Нет, не писал.

— Не верю!

— Честное слово, не писал, товарищ Гашем…

— Почему?

— Так ведь дело еще не закончено… Изменились обстоятельства, как вы знаете: Абиш тронулся умом… Не знаю, как быть, что делать?.. Действительно, налицо попытка взломать сейф, но мы не знаем, с какой целью намеревался Абиш сделать это. Я как раз хотел посоветоваться с вами по этому вопросу, товарищ Ташём… Что вы думаете?

— Об этом у нас еще будет разговор впереди! — важно ответил Субханвердизаде. — Ты мне сейчас вот что скажи… Где находится дело, которое ты завел на ту девушку?

Алийр сделал удивленные глаза:

— На какую девушку?

— Чего прикидываешься непонятливым? Я говорю про Сачлы… Или забыл?

Алияр поспешно закивал головой:

— Нет, нет, помню… Протокол мы тогда составили, обыск произвели… Тайный, конечно… Нам помогла Гюлейша… Была обнаружена порванная кофточка…

Субханвердизаде хлопнул ладонью по столу, закричал:

— Протокол!.. Обыск! Ты мне скажи бумажная твоя душа, зачем вы завели на Рухсару Алиеву дело?.. Какое ты имел право?..

— Так ведь на это было ваше указание, товарищ Гашем…

— Врешь! — оборвал Субханвердизаде. — Ничего я тебе не говорил! О каком таком моем указании ты болтаешь?

— Мне тогда товарищ Дагбашев сказал, что это ваше указание.

— Наврал тебе Дагбашев! Оба вы — жулики!.. Однако у тебя-то есть своя голова на плечах?! Отвечай мне, на каком основании ты завел дело на эту девушку?

— Но ведь она путалась с Абишем… Так показали свидетели… Абиш и порвал ей кофточку… Словом, эти два дела связаны… Мы располагаем такими данными…

— Ерунда! Глупости болтаешь!.. Мне кажется, ты, развратник, заришься на эту бедную девушку… Слышал я про твои делишки!.. Все знают, что ты бабник!.. Мы бьемся, проводим среди женщин разъяснительную работу, уговариваем их снять чадру, а что в результате?.. Стоит только девушке сбросить с себя чадру, как вы стаей коршунов налетаете на нее… Может ли одна бедняжка выдержать натиск сотни таких лоботрясов, как ты?! Совести у вас нет!.. Разве так можно? Это же безобразие!.. Мы стараемся, готовим для родины молодые женские кадры, а вы позорите честных людей, черните невинных девушек, словом, перечеркиваете всю нашу работу! До каких пор это будет продолжаться? Есть у вас совесть или нет?!

Алияр не знал, что ответить. Он переминался с ноги на ногу и в страхе таращил на Субханвердизаде глаза.

— Так ведь я действовал по распоряжению свыше… — снова начал было он.

— Может, ты считаешь меня своим сообщником?! — возмущенно воскликнул Субханвердизаде. — Меня, председателя райисполкома?!

— Никак нет, товарищ Субханвердизаде… Никак нет… — бормотал Алияр. Но и вы поймите меня…

— Может, ты делишься со мной взятками, которые получаешь от своих жертв?! Ну, отвечай — делишься, делился когда-нибудь?

Холодный пот прошиб Алияра. Он готов был провалиться сквозь землю.

— Что вы!.. Что вы!.. Не было такого… Да и разве я сам позволю?.. При чем здесь взятки?

— Молчи, не оправдывайся!.. Мне ли не знать тебя, жулик?! Ну, довольно болтать!.. Ступай, принеси мне дело этой самой Сачлы!

— Товарищ Субханвердизаде, я не имею права выносить из прокуратуры дела!.. Ведь я за них головой отвечаю!.. Пожалейте меня! — взмолился Алияр. — Честное слово, не имею права!..

— А какое у тебя было право порочить чистую, как весенний цветок, дочь нашего народа?.. Как ты посмел бросить на нее тень?! Иди, иди, немедленно принеси мне ее дело, иначе я сотру тебя в порошок… Ступай! — Видя, что Алияр не двигается с места, Субханвердизаде протянул руку к массивному мраморному пресс-папье, лежавшему на груде бумаг на столе. — Ну, ты пойдешь, преступник?!

Алияр бросился к двери.

Дойдя до прокуратуры, он хотел было позвонить домой Дагбашеву, но потом раздумал, решил: «Эх, будь что будет!» Достал из шкафа папку с делом, заведенным на Рухсару Алиеву, и поплелся назад в райисполком.

Заполучив папку, Гашем Субханвердизаде объявил:

— Дело останется у меня! Ступай!

Алияр робко спросил:

— Товарищ Гашем, а когда можно будет забрать у вас дело назад?

— Никогда!.. Эту папку надо сжечь, предать огню!.. Ясно тебе?

— Не губите меня, товарищ Субханвердизаде! — взмолился Алияр, едва сдерживая слезы. — Если дело пропадет, меня отдадут под суд! Ведь дело зарегистрировано, оно числится у нас под номером…

— Ты стоишь этого, жулик! — Субханвердизаде начал листать дело Рухсары, пробежал глазами некоторые страницы. — Боже, какой кошмар!.. Какой вздор!.. И тебе не стыдно было писать такое?! Тьфу!..

Он подошел к стенной кафельной печи, открыл железную дверцу. Достал из кармана спички, поджег страницы дела и, когда вся папка занялась, сунул ее в печь.

Через несколько минут дело Рухсары превратилось в кучку пепла.

В недавно созданном (можно сказать — новорожденном) колхозе деревни Эзгилли приступили к осеннему севу. На плечи Тарыверди, который был избран председателем колхоза, лег немалый груз новых, непривычных забот. К чести Тарыверди следует сказать, что он с большим рвением взялся за дело. Теперь у него не было покоя ни днем ни ночью.