Фёдор Пудалов - Лоцман кембрийского моря

Елизавета Пименовна рассмеялась:

— Сказка!

— Сказка, — подтвердил Сеня. — В наказание летчики сорвали дым из труб над самыми крышами. Самолет плюхнулся в озеро, толпа с воплями разбежалась. Пилот сам удивился и сконфузился. Он не разбил самолет благодаря только небольшой высоте падения. Над озером, очевидно, был сильно разреженный воздух, но кто мог ожидать?

И вот огромная птица с ужасающим ревом, поднимая гору брызг, ринулась к берегу навстречу толпе. Женщины и дети снова попрятались, воины отступили за деревья.

Пилот выключил мотор и поспешно сбросил меховую куртку. Помощник сказал, отирая пот: «Фу, меня даже в жар бросило».

Пилот в насмешку: «Испугался?»

«Они нас постреляют, высунем только нос».

Пилот взял ружье: «Пару лебедей на ужин, они сразу поймут русский язык».

Тут я вмешался: «Это же русские люди, что вы, не видите?»

А по алюминию звякают стрелы.

«А вот они подырявят нам целлулоид, — сказал пилот. — Что за черт, откуда такая жара?»

Но теперь они больше всего смотрели на девушек.

«На картинках не видал таких красавиц, — сказал помощник. — Не в рай ли мы залетели, Яша?»

«Не верю, это адский агитпункт».

«Ну как, Семен?.. А ты уже до белья разделся. Останешься? Женишься здесь…»

Я сказал: «Всю жизнь мечтал попасть сюда, начиная с августа прошлого года».

«Не остри, идиот, мы за тобой не прилетим сюда».

«Письмо возьмете?»

«Иркутскому ГПУ, с жалобой на нас и с указанием твоего почтового адреса?»

«Моему товарищу в Алексеевку на Полной — о том, что меня сюда доставили-таки согласно билету…»

«Скажи, паря, может, ты убил десять человек?»

«Граждане, я польщен».

«Посмотрим, что он напишет?»

Я подал заготовленное письмо. Прочли, переглянулись.

«Чепуха какая-то, бред».

Пилот особенно злился из-за жары и духоты. Оба летчика разделись до трусов.

«Это не озеро, а кастрюля с кипятком».

«Повезем дальше».

«Но я же говорю: согласно билету!»

Но эти слова они не удостоили внимания. Делать нечего, предъявил документ, выправленный в Якутске во время нашей довольно продолжительной стоянки. «Прошу не оскорблять», — сказал я. В документе указано, что С. А. Тарутинову, орденоносцу республики, предоставляется бесплатный проезд на всей территории республики всеми видами транспорта, а также самолетом за счет СНК ЯАССР до Русского жила, на родину.

Ох и обругали они меня.

«Проклятье! — зарычал пилот. — Еще отвечать придется за несчастного зайца!»

«Но он уже не заяц, и мы не зайцевозы, — сказал помощник. — Ай да Сеня! Расстаемся друзьями!»

Но пилот спохватился:

«Ни черта не стоит твой билет. От Иркутска до Усть-Кута — это не по территории республики, и ты все равно заяц».

Но тут пилот сам вступился:

«Так-то так, а придется оставить здесь… Хотя билета у тебя нет. По этой бумаге ты должен был выправить в Якутском агентстве билет на наш рейс. Ну, черт с тобой. Бумагу твою отберем у тебя».

Не жалко, в Якутске другую сделают… если выберусь отсюда.

«Жара ударила тебе в голову, паренек, — сказал помощник. — Я бы не рискнул пожизненным заключением ради твоей идейки».

«А вы ради какой идейки залетели в эту трущобу?»

«Мы, брат, кукушечники. В гражданскую летали на гробах».

Я вижу, стали меня уважать. Говорю им:

«Если меня не подстрелят из этих детских игрушек, тогда вы сможете ночевать. У меня здесь блат. И если мне посчастливит в эту же ночь — возьмете меня с собой».

«Это справедливо, как в кукушку, — сказал пилот. — Но только ночевать мы здесь не будем, из-за жары и влажности, вредно для машины».

«Надо выяснить причину», — сказал помощник.

Помощник открыл дверцу, в самолет ворвался аж пар и влетела длинная деревянная стрела с белым опереньем и крики:

«Антихрист прилетел!»

«Матушка, Горяче-озеро, погуби! Живую свари!»

«Русские люди, бей антихристову птицу!»

Гуси, лебеди, собаки, дети, женщины гоготали, лаяли, плакали, причитали. И еще девочка кричала все время: «Это какая страсть!»

«А крылья не складыва-т! — кричал малец. — Дверца под крылом!»

«Человек в пузе у ей!..»

«Это какая страсть!» Девочка закричала мне изо всей силы: «Дяденька, не прыгай, сварисься!»

«Зачем ревешь? Антихрист тебе дяденька. Пускай сварился бы».

«А может, не антихрист?» — пожалела девочка.

«А кто же?»

«А сам царь!.. Вишь, ладный!»

«Дура Маруська, царя-то нету больше, дяденька Миколай сказывал».

«Гляньте, гляньте, братцы!»

Из птичьего пуза спустили ведерко на веревке, зачерпнули, подняли и скоро выплеснули остатки.

«Нахлебался, видно!»

«Ой, владычица!..»

Великая птица заревела гласом великим, в мегафон:

«Товарищи, уберите собак!»

Никто и не подумал убирать собак, все ошалели, услышав необыкновенный голос, да еще «товарищи» — от антихриста. Птица изрыгнула огонь с громом, одна собачка на берегу стала корчиться и подыхать. Хозяева кинулись и увели живых.

А тогда в дверце показался им одетый по-ангельски — во все белое.

«Сестрицы, шепетко́й!» — закричала та же девочка Маруся. Это значит — безумный.

Я вышел на крыло, перемахнул через воду у берега, яко сам воскрылил, — и сразу повернулся спиной к поселку, лицом к самолету. Птица же, вещая, возгласила громко:

«Русские люди, не стреляйте в спину, подходите смело!»

Но подошли одни мальчишки и девчонки и смелая Маруся, одна она постарше. Окружили меня на безопасном расстоянии. Белый ангел протянул им руки и стал отступать спиной к поселку, и дети за мной. Самые маленькие пленились моим светлым обличьем и захотели узнать, отчего оно такое белое. Я обнял детей, повернулся к поселку лицом и пошел со всей гурьбой. Тут и Маруся подбежала и положила руку на плечо мне.

— Я вижу, Маруся заинтересовала вас, — сказала Лидия.

— А теперь скажите нам, — попросила мелодичным и коварным голоском Елизавета Пименовна, — сколько в этом сказки и сколько вашей фантазии?..

Сеня улыбнулся. Савва пылко прошептал, удерживая голос:

— Взаболь, как есть!

Лидия вступилась за своих друзей:

— Мама, неужели ты не можешь поверить?

— Елизавета Пименовна, у вас такой молодой голос, — сказал Сеня, — неужели вам не мечтается о сказке?

— Я люблю сказки, но не мечтаю, конечно! — Елизавета Пименовна смеялась.

— Ах, любите, — значит, мечтаете!

Начальник Главзолота безмолвно и не глядя слушал гневную речь Зырянова. По правую руку от начальника сидел Меншиков и слушал с неподдельным наслаждением.

— Все? — спросил начальник и, как будто он не слышал ни слова из речи Зырянова, сказал безучастным, металлическим голосом: — Вы покинули работы на Полной, чтобы преследовать начальника экспедиции. Товарищ Меншиков спешил доставить в Москву старшего инженера экспедиции с образцом найденного ею драгоценного газа. Вы же под влиянием гнусной ревности, особенно недопустимой для коммуниста, сорвали миллионное предприятие, порученное вам. Вы будете отданы под суд.