Константин Губаревич - Анютина дорога

И решил Василек незаметно следовать за партизанами. Уж они-то знают наиболее безопасный путь через лес, знают, куда идут... Придет и он за ними куда-то, ну, а там будет видно...

И пошел. Не выпуская из поля зрения удалявшихся партизан. Переходя от дерева к дереву. Прятался, когда партизаны останавливались передохнуть или лучше приспособиться нести своего товарища.

...Шли долго. Полдня. Вечер. Началась ночь. Васильку пришлось сократить дистанцию, чтобы в темноте не потерять партизан из виду...

...К утру перешли в какой-то другой лес. Все чаще и чаще отдыхали... Мальчишка тоже устал. Он не привык к такому трудному переходу. Без сна и отдыха.

К середине дня Василек и партизаны со своей тяжелой ношей уже еле-еле плелись...

Но случилось то, чего паренек уж никак не ожидал. Вдруг рядом с ним вырос человек с винтовкой и сразу схватил Василька за ворот:

— Ты чего?..

— Что — чего?— не понял Василек.

— Следишь за ними?

— Я не слежу.

— А почему крадешься?

— И не крадусь я!

— Пошли.

— Куда?

— Куда надо.

Человек взял Василька за воротник. На всякий случай завязал ему глаза. Вел его долго, специально плутал по лесу. Видимо, хотел, чтобы мальчишка подумал, как далеко они зашли. И вот партизанский лагерь.

Из штабной землянки вышел партизан, в руки которого Василек попал, убегая от полицая.

— Петро!

— Га!

— Ты кого ведешь?

— Сцапал на посту. Шел за вами. Выслеживал…

— Не может быть!

— А вот в штабе пускай разберутся — может или нет. Партизан подошел к Васильку, снял с его глаз повязку.

— Музыкант! Милый ты мой!..— поднял мальчишку на руки и так ввалился с ним в штабную землянку.— Вот он!— крикнул сидящему за столом командиру отряда.

Командир поднялся навстречу.

— Ну... здравствуй, артист...

— Я не артист...— потупился Василек.

— Да нет, братец... Ты настоящий артист... Даже, пожалуй, почище... Не всякий артист так бы справился...

Василек ничего не понимал. Какое там справился, когда дорогу партизаны не перешли и одного своего товарища потеряли.

— Дяденька...— осмелел паренек,— вы не успели перейти дорогу?

— Ничего,— улыбнулся партизан.— В следующий раз успеем...

— Ну так что будем делать дальше?— спросил командир Василька, присев с ним рядом.

— Пойду снова играть.

— Куда?

— Мне все равно. Только покажите дорогу...

— А у нас не хочешь остаться?

Василек был озадачен:

— А разве берете таких?

— Почему бы и нет!

— Я же... не умею воевать,

— Умеешь. Да еще как!

Мальчику показалось, что над ним просто шутят. Ну какой из него вояка! Смешно даже. Но остаться ему так хотелось! Кое-что он слыхал про партизан. В его представлении это были люди смелые, как герои. Немцы боятся их, а они немцев — нисколько. Да, но просто так остаться, ни с того ни с сего... Ведь привык зарабатывать свой хлеб сам. А тут где заработаешь? Не брать же с них...

— Что ж задумался, музыкант?

— Я... останусь...

— Ну и лады.

— А... если я захочу есть?

— Накормим, конечно.

— А если я каждый день захочу?

— Каждый день будем кормить.

— Просто так?

— То есть, как это — просто так?— не понял командир.

— Мне давали есть, когда я играл.

— Ну и нам сыграешь. С удовольствием послушаем. Хлопцы наши соскучились по музыке.

— Я стану играть вам... Каждый вечер.

— Там видно будет. А пока дядя Максим сводит тебя в столовую. И поселишься у него. Он дядька — ничего. Подружитесь.

— Мы уже подружились...— улыбнулся Максим.— С первой же встречи крепко обнялись... Правда, рот пришлось зажать. Чтобы не крикнул на радостях...

...Максим в своей землянке ладил топчан для Василька. Василек вертелся около, стараясь хоть чем-то помочь.

Управившись с топчаном, партизан начал раздеваться.

— Ты тоже разоблачайсь...— предложил Васильку.— У нас такой порядок: вернулся с задания — полагается поспать.

— А я не был на задании...

— Как так не был? А пойти к немцам и отвлечь их музыкой?.. Теперь ты такой же партизан, как я.

— А почему вы не взяли меня с собой?

— Тут, браток, мы и сами не знали, вернемся ли... А вдруг бы немцы пустили по нашему следу собак? Ну, мы погибли — это одно. А тебе с нами зачем голову ложить?..

— Вы одного дяденьку несли... Убили его?

— Ранили.

И когда уже улеглись, Василек спросил:

— Дядя Максим, а еще задание дадите мне?

— Посмотрим. Спи пока.

...Спать долго не пришлось. Посыльный командира срочно вызвал Максима в штабную землянку.

— Тут, Максим, такое дело...— не теряя времени, начал командир.— Наша железнодорожная разведка сообщила: на станции девять эшелонов с боеприпасами и горючим. Цистерны с горючим стоят между вагонами с боеприпасами. Словом — пробка. Пока не починят мост. Упустить такой случай, как ты сам понимаешь, нам нельзя... Тем более что есть у нас магнитная мина с часовым заводом.

— Понял,— сказал Максим.— Выполню.

— Как?

— Буду думать.

— Единственно, над чем тебе следует поломать голову — как пронести мину в город.

— А там?

— Передашь ее одному железнодорожнику. А он будет знать, что дальше делать.

— Как-нибудь пронесу.

— Как-нибудь не получится. После взрыва моста немецкая охрана насторожилась. Проверяют каждого входящего в город. На всех постах. На бесконтрольных участках — засады. А медлить нельзя. Вот-вот починят мост, и эшелоны уйдут... Понимаешь? Уйдут из-под нашего носа...

— Понимаю.

— Давай вместе думать…

...Максим и Василек идут по проселочной дороге. Максима не узнать. Он — в поношенной рваной свитке. В лаптях. С костылем. Одна нога «не гнется». Через плечо — большая торба. Словом, побирушка-нищий. Калека. Василек шагает рядом, критически поглядывая на Максима.

— Дядя Максим...

— Я для тебя сейчас не дядя Максим, а батя. Ты — мой сынок. Забыл? Ходим вот, побираемся... Со скрипочкой... И потом — немой я! Немой! Запомни... При людях ничего у меня не спрашивай, я же немой! Даже с этой минуты — никаких разговоров! Привыкай!

Вот так и поковыляли дальше.

...А на всех подъездах к городу действительно посты. Но Максим с Васильком идут к посту, ничем не выдавая своего опасения...

Подошли. Обождали, пока постовые обыскивали какую-то телегу и едущую на ней женщину.

— Куда?— хмуро спросил полицай, когда подошла их очередь.

Максим промычал что-то, показывая на Василька.

— Мы, дяденька, в город с батей, идем к доктору, он лечит ему ногу,— ответил Василек.

— Сами кто такие?

Мальчик вынул из шапки «документ»:

— Вот... Господин староста тут все написал...

Полицай повертел «документ», вернул обратно.

— А в этом ящике что?— спросил, показав на футляр,

— Скрипка...— Василек открыл футляр.

— Чего тащишь ее с собой?

— А мы ходим с батей... Я играю, и нам дают... поесть…