Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России (1849-1855 г.)

"Все упомянутые народы гостеприимны, ласковы, кротки, трусливы и так трудолюбивы, что редко можно застать их утром без дела. Дома их состоят из юрт, обставленных столбами и досками и покрытых корьём; посредине юрты очаг, а по стенам лавки, на которых спят; пол устлан досками. Летом они перекочёвывают на рыбные промыслы. Японцы нанимают их за водку, табак, рис и домашнюю утварь для ловли рыбы, но это вознаграждение слишком ничтожно сравнительно с работой; кроме того японцы обращаются с ними как со своими рабами, так что туземцы не любят их и изъявляли мне удовольствие за то, что мы поселяемся у них. Религия их, а равно и одежда, такая же, как и у населения Приамурского края.

"На всем обследованном мной пространстве острова Сахалина нет ни одного места, удобного для якорной стоянки судов; в отношении же возможного основания земледельческих поселений самыми лучшими местами являются: долина озера Тарайска, между селениями Котан-Туру и Тарайска, долины рек Кусунай, а на восточном берегу Мануе, Найбу и Иноно-Снай. В особенности замечательны долины озера Тарайска и Кусунай — на западном берегу, и Найбу — на восточном. В протоку Тарайска и реки Кусунай и Найбу, в большую воду, могут свободно входить суда, сидящие в воде до 11 футов (3,35 м). От селения Венду-Эси до реки Котан-Туру встречался в большом количестве и хорошего качества точильный и осадочный камень и жёлтая охра".

Командир транспорта «Иртыш», лейтенант Гаврилов, в сообщении от 26 ноября, писал, что на пути из Петровского к заливу Анива транспорт был задержан противными свежими ветрами, так что только 1 октября он достиг мыса Анива. В транспорте открылась значительная течь и повреждение в руле. Кроме того начала болеть команда. Принимая во внимание все эти обстоятельства, он никак не мог решиться итти в таком положении и в такое позднее время в Петропавловск. Обо всем этом он доложил начальнику Муравьёвского поста Н. В. Буссе, объясняя, что так как около поста и вообще в заливе Анива нет ни одного места, удобного для зимовки транспорта, то необходимо итти на зимовку в ближайшую к нему Императорскую Гавань. Он просил Н. В. Буссе, согласно данным мной приказаниям, заменить больных людей здоровыми, снабдив их одеждой и всем необходимым для зимовки; но Николай Васильевич не принял во внимание его просьбу и отправил его без всякого снабжения, несмотря на то, что в посту было всего в изобилии. "Мне предстояло, — пишет Гаврилов, — или погибать в море, на пути в Петропавловск, или выдержать в Императорской Гавани все трудности зимовки без надлежащего снабжения. Я был вынужден избрать последнее и 10 октября едва добрался до Императорской Гавани. Течь в транспорте с каждым днем усиливалась, а руль почти бездействовал, так что перед входом в гавань мы должны были править румпельталями 161 . Больных людей Буссе также не заменил здоровыми, отзываясь, что у него должны быть не больные, а здоровые люди. Несмотря на все заботы начальника Константиновского поста Н. К. Бошняка достать свежей провизии у туземцев и облегчить участь больных, ни того, ни другого сделать было невозможно. С 1-го же ноября появились первые больные скорбутом. Количество их в настоящее время достигло почти трети команды, одного мы уже потеряли".

Командир корабля «Николай» Клинковстрем сообщал, что наступившие жестокие противные ветры, поздний приход транспорта (11 октября) в Императорскую Гавань, недостаток команды и, наконец, неизвестность Татарского пролива и наступившие внезапно морозы понудили его остаться на зимовку в этой гавани. "Впрочем, — заключает Клинковстрем, — команда имеет в изобилии как продовольственных предметов, так и одежды, а потому я надеюсь, что зимовка эта минует благополучно. В настоящее время больных в команде нет, и корабль стоит почти вплотную около берега, на котором расположен Константиновский пост".

Начальник Константиновского поста лейтенант Бошняк в то же время сообщил мне, что внезапное скопление более 70 человек в месте пустынном, где предполагалось зимовать только 8 человекам (для которых была выстроена еще летом изба), недостаток в необходимых запасах для команды «Иртыша», который явился сюда буквально почти безо всего, с появившеюся уже среди членов его команды цынгою, и наконец, наступившие морозы до 25° с метелями и снегами, препятствующие доставить что-либо от населения с реки Тумнин (которые, наравне с окрестными жителями гавани, из-за неприхода осенней рыбы и сами голодают), — ставят его в самое критическое положение. "При таком положении вещей, — писал Бошняк, — надобно ожидать весьма печального исхода этой зимовки, особенно относительно команды «Иртыша», которую Буссе не позаботился снабдить всем нужным и не сменил даже больных людей". Шхуна «Восток» заходила на одни сутки в Императорскую Гавань. Командир её Римский-Корсаков, сочувствуя такому недостаточному снабжению команды транспорта, уделил всё, что у него было: как-то: сахара, чая и 12 банок консервов, но всего этого было далеко не достаточно даже для больных, которых в то время, из команды «Иртыша», было уже 12 человек. "Внутренние бухты гавани, — сообщал Бошняк, — 17 октября покрылись прочным льдом, а с 20-го числа этого месяца мы уже ходили по льду. Через две недели свежим северным ветром разломало лед в Александровской бухте, море уже в двух милях от гавани совсем не покрывалось льдом. Такой жестокой зимы, какая ныне, местные жители не припомнят.

"Все эти обстоятельства заставляют меня просить, — пишет Бошняк, — об оказании нам возможной помощи, главное в медикаментах, чае, свежей провизии и теплой одежде, хотя надежда на возможность доставки весьма сомнительна. При всем старании моём нанять туземные нарты никто из туземцев не взялся ехать не только с грузом, но и на легких нартах. Путь как через Тумнин, так и через Хунгари затруднителен, во-первых, по глубоким в хребтах снегам, а во-вторых, из-за отсутствия на этих путях корма для собак (вяленой рыбы).

"Команда транспорта «Иртыш» в настоящее время живёт еще на судне, но через два или три дня для неё будет готово помещение, разумеется, сырое и тесное. Команда «Николая», имея камин и хорошую теплую одежду, устроилась на зиму на корабле".

При этом Д. И. Орлов объяснил мне, что внутренний летний путь в Императорскую Гавань удобнее зимнего. Летом ездят на лодке из озера Кизи по рекам Хоюль и Яй, поднимаются до хребта, переваливают через него и спускаются по реке Тумнин до моря, а оттуда в Императорскую Гавань. Для сообщения же зимой необходимо запасти на реке Тумнин, по крайней мере в трёх местах, корм для собак. По словам мангунов, объезжать стороною крутой подъём на хребет с севера из долины реки Яй является вполне возможным, так что при условии Предварительной заготовки корма для собак можно совершить весь путь в течение 8 или 9 дней от Кизи. "В настоящую зиму, — пишет Бошняк, — впредь до того времени, пока на хребте не уляжется снег, то-есть до исхода февраля, переехать через него из Кизи не представляется возможным". Для доставки в Императорскую Гавань главных и необходимых запасов: белой муки, чая, сахару, водки, уксусу и медикаментов, оставалось одно, хотя и не совсем верное средство, — отправить их на оленях с тунгусами через Хунгари, ибо путь этот, по словам туземцев, менее затруднителен, чем тот путь, которым следовал Д. И. Орлов.