Отиа Иоселиани - Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина
- Название:Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Мерани
- Год:1978
- Город:Тбилиси
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Отиа Иоселиани - Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина краткое содержание
Звездопад. В плену у пленников. Жила-была женщина - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
То, что Штуте не предатель, еще можно доказать. Клаусу трудно будет жить без друга. Но еще страшнее умереть в одиночестве.
Это поняла и пленница. Как только вода появилась, она напоила раненого, а ведь она ненавидит его: в конце концов, это он взял ее в плен… Но в него выстрелили, он при смерти, так что они в расчете. И теперь раненый, беспомощный, юноша хочет надеяться на жалость и снисхождение.
Подул ветер и занес в маленькую пещеру капли дождя. Брезент, закрывавший пещеру, прошили длинные темные штрихи. Их становилось все больше, и скоро они слились в сплошное темное пятно. В горах прогрохотало.
Раненый раскрыл глаза.
— Стреляют?
— Не бойся.
— Боюсь… — сказал Клаус в упор глядя на Ганса.
«За меня боится…» — с болью подумал Ганс.
Бауман повернул голову к пленницам.
«И за них боится… Он сейчас ближе всех к смерти и лучше знает, что это такое…»
— Гроза, — объяснила Гуца.
— Знаю, — ответил Клаус с улыбкой, как бы говорящей: «гром от выстрела я пока что отличаю».
— Знаю, — повторил он строже и нахмурил брови.
Гансу не понравилась его улыбка и его самолюбие.
«Перед смертью человеческие права потребовал»…
— В чем дело, Ганс? Война кончилась, или я просто не слышу выстрелов? Наши отступили?
— Наверное.
— Ты должен вернуться в Германию, Ганс.
— Да, — глухо отозвался Ганс. Он не сказал: «И ты тоже вернешься», — все равно Клаус не поверил бы ему. — Я знаю, что ты хочешь сказать…
— Не знаешь. Ты должен вернуться…
— Я вернусь.
Клаус опять улыбнулся.
— Ты этого не знаешь, Ганс.
«Он умрет, — подумал Ганс, глядя на строгое и ясное лицо Клауса, — он умрет».
— Я хотел сказать, вернусь, если сумею.
— Ты должен постараться. Очень постараться.
Ганс хотел запретить Клаусу говорить, но это было его последнее желание, надо было слушать. Терпеть и слушать.
— Постараюсь.
— Ради нас обоих.
— Я постараюсь, Клаус… ладно, будет тебе…
— Нет, послушай…
— Клаус…
— Послушай, или я опять укушу тебя…
— Ну, ладно, слушаю…
— До окончания войны моя мама будет надеяться…
— Она может надеяться всю жизнь.
— Нет, Ганс, ты не знаешь мою маму. Когда война кончится…
— Я повидаю ее…
— Повидай, Ганс, и, знаешь, что скажи? Что я жив и скоро вернусь, нет, нет. Этому она не поверит… скажи, что меня ранили…
— Скажу.
— Что меня ранили и что мы вместе лежали в госпитале, в одном из немецких городов, где-нибудь подальше от нее.
— Разве не все равно?
— Нет, Ганс, чем дальше, тем лучше. Больше времени пойдет на дорогу.
— А зачем ей туда ездить?
— Как ты не поймешь, Ганс? Я умер в том городе, в госпитале, ты укажешь ей какую-нибудь безымянную могилу.
Штуте внимательно всмотрелся в друга.
— Все равно, чью; ведь она будет меня оплакивать. А в долгой дороге боль притупится. Она будет думать… будет готовиться…
— Клаус, я все сделаю, ты только не разговаривай.
— Я больше ничего не скажу. — Он замолчал.
Гуца плакала. Таджи расширившимися глазами смотрела то на нее, то на немцев.
— Фрейлейн! — улыбнулся опять умирающий. — Я ведь не для того, чтобы вы плакали. Я знаю, так лучше для меня… Тебя не удивляет, Ганс, что мать не может меня оплакать, а оплакивает пленница, которая, казалось бы, должна радоваться моей смерти…
Штуте не удивлялся. Он понял, что бедняга Клаус за несколько дней прожил целую жизнь и все знал.
Гуца закрыла лицо руками.
— Вы правда плачете? — с радостным изумлением спросил Клаус. — Когда мужчинам тяжело, я не вижу, они скрывают боль. А моя мама плакала даже от радости.
Вдруг он нахмурился. На лице обозначились морщины. Теперь он не был похож на мальчика.
— Воды…
Ганс обернулся, ища котелок.
— Погоди, — Клаус остановил его слабым движением, — не обижайся, Ганс…
Штуте не понял его.
— Не обижайся… — Клаус смутился, опять становясь похожим на застенчивого отрока.
— Говори, Клаус, я не обижусь…
— Пусть фрейлейн подаст мне воду…
— Ладно, Клаус, — сказал Ганс и умоляюще взглянул на Гуцу.
Гуца взяла котелок и поднесла к губам умирающего, но у того не хватило сил, и он наверняка уронил бы голову, если б Гуца не поддержала ее, когда она поднесла котелок к губам, Клаус взглянул в глаза молодой женщине и, не пригубив котелка, улыбнулся:
— Вы думаете, я пить хотел?..
Гуца смотрела на него, исполненная скорби и сожаления, и еще противоречивых, тяжелых чувств, разрывавших ей сердце. Потом наклонилась и тихо сказала:
— Я хочу поцеловать вас, Клаус.
— Да, фрейлейн, меня никто не целовал, кроме мамы.
Ветер занес в пещеру холодные капли дождя.
Сумерки сгущались.
Глава одиннадцатая
Двое немцев вынесли завернутого в шинель покойника и на веревках спустили с площадки. Опускали так бережно, словно в шинель был завернут новорожденный младенец. Опустили на всю длину веревки, а сами пошли по тропинке. Высокий, тот, который ходил на родник, шел так неосторожно, что несколько раз чуть не сорвался с тропки. Второму, приземистому и поджарому, стоило больших трудов добраться до низу. Но прежде, чем он одолел спуск, высокий, как ребенка, принял на руки завернутое в шинель тело и пошел по усыпанному щебнем склону. Он все шел и шел, разглядывая склон, словно не находил подходящего места для могилы, пока второй не догнал его и не потянул за рукав. Они положили тело на землю и вдвоем долго рыли могилу.
Потом высокий опять поднял на руки завернутое в шинель тело, присел на край могилы, свесил в нее ноги, спрыгнул, очень осторожно и бережно уложил мертвого на дно могилы и поправил ему голову. На мертвом не было шапки; из шинели высовывалась светлая, коротко остриженная голова. Высокий рассеянно пошарил руками по мундиру, потом снял с головы пилотку и накрыл ею лицо мертвеца, застегнул на нем шинель доверху, выпрямился и все стоял и стоял. Второй немец, оставшийся наверху, кивнул ему на скалу, пора, мол, возвращаться.
Высокий вылез из могилы и сел возле нее. Поджарый перекрестил мертвеца и хотел засыпать, но высокий схватил его за руки и повел за собой. Они отобрали в ущелье плоские камни покрупнее, подтащили к могиле. Пожилой остановился, видимо, запыхавшись, молодой опять пошел к скале. Он выложил могилу камнями, долго подгоняя и переставляя их, потом поспешно вылез и стал торопливо засыпать. Невысокий холмик еще раз обложили камнями. К изголовью прикатили обкатанный валун, выкопали под него лунку, утвердили, примяли землю вокруг и пошли назад.
Перед уходом пожилой еще раз перекрестил могилу и побрел вслед за молодым. Тот больше не оглядывался.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава первая
В большой пещере знали, как пережил Штуте смерть Баумана. Даниэль со слезами на глазах рассказал все:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: