Николай Кузаков - Рябиновая ночь

— Товарищи, я хочу дополнить выступление Цыдыпа Доржиевича, — встал Аюша Базаронович. — Что такое потерять пять отар? Это значит, мы недодали больше ста тонн мяса, около шестнадцати тонн шерсти. Колхоз недополучил самое малое двести пятьдесят тысяч рублей. Вот во что обошлась нам и государству эта потеря овец. И это еще не все. Некоторые чабаны получили по шестьдесят — семьдесят ягнят от сотни маток. А куда же еще тридцать ягнят девалось? Мы списали на яловость овец. А на самом деле это скрытый падеж. Дальше так хозяйствовать мы не можем, не имеем права. Теперь о кормовой базе. Я не агроном, и мне трудно судить. Но вы все были на Мертвом поле и видели, какая там растет зеленка. А такой хлеб, как в отряде Огневой, я давно уже не видывал. Оказывается, у нас может расти и хлеб и трава.

— Еще как может, — заговорил Матвей Иванович. — В тридцатых годах мы по Урюмке на поливных лугах по два укоса сена брали. Я уже несколько лет говорю, восстановить надо оросительную систему. А меня слушать никто не хочет. В прошлом году Иван Иванович как мне на правлении ответил: «Устарел ты, Матвей Иванович. Время сейчас не то. Не тот размах нужен». Размах-то у нас большой, только удара нет. Мы с Петровичем обследовали всю оросительную систему. В этом году осенью думаем все низкие места полить, пустить воду на луга. А если еще весной полить, вот и трава на будущий год будет.

Нина Васильевна бросила быстрый взгляд на Алексея, нахмурилась.

— А сколь лугов в непригодность пришло, заросло кочками да кустарником, — продолжал Матвей Иванович. — По Журавлихе мы раньше, почитай, около тыщи тонн ставили. А теперь смечем зародчик-два и — все. Три пади в Алханае совсем бросили. Если хорошо подсчитать, так не одна сотня гектаров наберется. Вот оно где, сено-то. Почему мы так хозяйствуем? А вот почему. Все думаем наберем сил, накопим денег, тогда за степь возьмемся, чтобы гул на тыщу верст слыхать было. Вот оно и получается, как у того нетерпеливого чабана, который машину купить только еще подумал, а коня уже бросил. И ходит теперь пеший. Так вот и мы.

Правильно Петрович делает, что про луга и про оросительную систему вспомнил. Каждое большое дело-то с малого начинается. Тут, наверное, кое-кто не знает, а мы в овцеводстве после войны с трехсот баранух начинали.

И вот я о чем еще сказать хочу. В последние годы мы уж больно часто с протянутой рукой ходим. Нет сена — государство дай. На легкую жизнь перешли. А государство — не дойная корова. Опять же и денежки немалые платить приходится. А если с умом-то подойти к нашей земле, так денежки эти сохранить можно. И вот как ни крути, а за землю-то браться нам серьезно придется.

— Еще кто говорить будет? — обвел взглядом всех Аюша Базаронович.

— Я маленько скажу, — встал Батомунко. — Скоро овец совсем пасти негде будет. Пастбищу отдыхать не даем. Шур [18] Шур — курильский чай. (Примеч. автора.) шибко быстро расти начал. Беда идет. Думать надо, что делать. Еще совсем неправильно шерсть принимаем, за песок да грязь чабанам платим. Худой чабан, который совсем стыд потерял, что делает перед стрижкой? Овец по пыльным дорогам гоняет. Руно один песок становится, тяжелее, а шерсти мало. Надо за выход чистого волокна платить, тогда все правильно будет. Чабаны будут о качестве думать. У меня все.

— Что вы на это скажете, Цыдып Доржиевич? — спросил Аюша Базаронович.

— Правильно говорит Батомунко.

— Алексей Петрович, вам слово.

Алексей встал, потер кулаком подбородок.

— Видите ли, мне еще трудно говорить: результаты будут осенью. Но вы уже видели хлеба в отряде Огневой. Если мы удобрим поля и перейдем на безотвальную обработку почвы, на будущий год при любой погоде урожай будет не меньше двадцати центнеров с гектара. Проблема с кормами почти будет решена. Я говорю почти, потому что нужно еще сено, нужны пастбища, без них мы не обойдемся. А начинать надо с коренного улучшения и лугов и пастбищ. Сейчас я их обследую. И в скором времени представлю свои предложения. Меня, товарищи, поражает другое, — это равнодушие к делу.

Все с интересом посмотрели на Алексея.

— Мы с вами перед чабанами поставили задачу, чтобы каждый накосил не менее семисот тонн сена. Провели с ними несколько совещаний, разработали условия соревнования. И вот я вас всех, сидящих здесь, хочу спросить, для чего мы это делали?

— Что ты сегодня загадками говоришь? — не вытерпела Нина Васильевна.

— Пять чабанских бригад мы оставили без конных косилок. Три тысячи пятьсот тонн сева мы уже не накосим. Спрашивается, зачем огород городить?

— Я об этом не знаю. — Нина Васильевна повернулась к Ивану Ивановичу, который сидел через два человека от нее. — Иван Иванович, как это случилось?

— Нет сенокосилок в «Сельхозтехнике», — дернул нос-лодочку Иван Иванович.

— Неправда, — возразил Алексей. — Я звонил Борису. На центральной базе есть сенокосилки. Мне кажется, нам пора разобраться с Иваном Ивановичем. Все он делает через пень да колоду. Предстоит решить проблему создания кормовой базы. Это вопрос вопросов. И я считаю, что начинать надо с личной ответственности каждого, и прежде всего с вас, Нина Васильевна.

Нина Васильевна подняла голову.

— Да, да, с вас, — продолжал Алексей. — Поля мы отдали в лапы ветровой эрозии, а луга и пастбища — кустарникам. Выход я вижу в безотвальной обработке почвы. Вы эту систему берете под сомнение и ничего не предлагаете взамен. А на столь долгие раздумья жизнь времени не оставила. Возможно, не все у меня получится, как задумал, но я ищу путь к земле. Знаю, какую ношу взвалил на плечи. И не боюсь ответственности.

— Чего же ты от меня требуешь? — спросила Нина Васильевна.

— Элементарного доверия агроному.

Алексей сел. Нина Васильевна опять повернулась к Ивану Ивановичу.

— Иван Иванович, после заседания выедешь на базу. И чтобы послезавтра сенокосилки были во всех чабанских бригадах. А за невыполнение решения правления колхоза предлагаю товарищу Дорохову объявить выговор по партийной линии. Насчет ответственности. Я, Алексей Петрович, от ответственности никогда не бегала. А на разговоры, верно, времени у нас нет.

Выступило еще несколько человек. Аюша Базаронович встал с листом бумаги.

— Предлагаю небольшой проект решения.

Первое. После уборки урожая все звенья обеспечить безотвальными орудиями. И на будущий год полностью перейти на новую систему обработки почвы. Ответственные за это коммунисты Дорохов и Отрогов.

Второе. Отрогову разработать и представить детальный план по освоению лугов, пастбищ и оросительной системы.

Третье. Главному зоотехнику Доржиеву на будущий год организовать оценку шерсти только по выходу чистого волокна. С чабанами провести соответствующую работу.