Юрий Мейгеш - Жизнь — минуты, годы...

— Идемте-ка домой, — сказал он, стараясь придать своему голосу как можно более ласковый и в то же время ровный тон, сам дивясь такой интонации.

— Никуда я не пойду, — вызывающе ответил Сашко.

Антон Петрович, понимая сына, обратился к девушке:

— Видишь, каков он?..

Татьянка с недоумением смотрела на Сашка и его отца своими большими синими глазами и, потерявшись, готова была расплакаться.

— Ну, ладно, — сказал Антон Петрович, беря ее за худенькие плечи. — Мы пойдем, а он пусть остается здесь, если ему так хочется. Пусть прогуляется.

Сашко никак не ожидал такого оборота дела — до сих пор отец никогда так, как со взрослой, не говорил с Татьянкой.

— А почему бы нам всем не прогуляться? — уже примирительно ответил Сашко.

— Прогуливаться можно, но мать нас уже заждалась. Знаешь, какой сегодня день?.. — спросил Антон Петрович. И лишь теперь сообразил, на что ему намекала жена. — Десятое апреля… Забыл?.. — подсказал он невольно не только сыну, но и себе. И тут же заторопился, сказав требовательно и серьезно: — Ну, нечего время терять, идемте!

Десятое апреля было у них семейным праздником, и если кто-либо мог об этом забыть, то только не Анна Лукинична. Потому что на всю жизнь запомнился ей тот день, когда бородатый лесник открыл дверку маленького тесного подвала и сказал им, что можно выходить на свет. В эту дату вписалась и годовщина их свадьбы, которая фактически не обозначена ни точным числом в календаре, ни свадебной церемонией. К этой дате они со временем приурочили и приход в семью дочери, а затем и сына, которого тоже взяли из детдома — на этот раз по предложению Антона Петровича, который хотел хоть таким образом отблагодарить жену за все. И до сегодняшнего дня даже так было принято считать, что если дочь — его, то сын — ее, Анны. Антон Петрович и не думал, что когда-нибудь так глубоко взволнует его судьба приемного сына.

По дороге домой пошли по магазинам, чтобы купить матери какой-либо подарок. Возле «Березки» они увидели Литвака и Ольгу Лукиничну, которые были так увлечены друг другом, что шли, никого не замечая.

А дома было как всегда в этот апрельский день: по-праздничному убрано, со вкусом накрыт стол, сверкая расставленной на белой скатерти посудой. Анна Лукинична принарядилась и удивительно молодо выглядела; она действительно заждалась и даже упрекнула мужа в том, что долго заставил ждать гостей, о приглашении которых Антон Петрович и не подозревал. Так впервые на большой праздник семьи Павлюков пришли не только Сидоряк, но и Онежко, и Савчинец, и Рущак, и Волынчук. Как никогда ранее, Антон Петрович был рад коллегам. Такая неожиданность придала празднику еще большую яркость.

И вдруг Антону Петровичу подумалось, что в будничный день, в такое само собою разумеющееся семейное событие вошли перевоплощенные герои человеческой истории. Ведь всего только каких-нибудь два часа назад он видел их в других ролях, в других эпохах, в иной масштабности.

Жизнь — минуты, годы!

Единство этих понятий, хотя несколько и необычно, ощущалось посредством собравшихся здесь людей, осознававших себя неотъемлемой частицей чего-то большого, значительного, причастного к вечно живому процессу истории.

Киптарик — вид верхней одежды (закарпатск.) .

Незаконнорожденный (укр.) .