Семен Бытовой - Ночью скалы светятся

А вот и другие контрасты: на песчаной отмели лежит огромный скелет кита, выброшенный прибоем; по длинному хребту «царя морских животных» мирно разгуливают обыкновенные домашние куры во главе с огненно-рыжим петухом. А на хвосте кита сидят чайки-мартыны, только что прилетевшие из открытого моря.

Здесь можно увидеть много удивительного, не привычного нашему глазу, но об этом в другой раз...

Не надо, однако, думать, что Горохов прибыл на Безымянный остров специально для того, чтобы вместе с Ирганцевыми отпраздновать день рождения Леночки и полюбоваться природой. По тому, как Александр Петрович торопился попасть сюда, я понял, что он хочет соединить приятное с полезным: выполнить служебное задание и заодно присутствовать на семейном торжестве.

Ирина Павловна вернулась в комнату, глянула в окно, — не видно ли катера с начальником заставы. Туман немного поредел, ветер угнал тучи дальше в открытое море; дальний край неба опять осветился солнцем.

— Что-то давно Васи нет, — с беспокойством сказала Ирина Павловна, отойдя от окна и расстилая на столе белоснежную скатерть.

— Скоро, должно быть, приедет, — отозвался Горохов. — Как же, в Леночкин день...

— Садитесь к столу, — предложила она и принесла из кухни на подносе завтрак. Здесь были свежие крабы, которых только сегодня утром во время отлива подобрали на песчаной отмели и сварили в морской воде, чтобы, как выразилась Ирина Павловна, краб не потерял своего естественного вкуса; глазунья из десятка яиц, посыпанная зеленым луком и укропом. — От собственных кур, — подчеркнула Ирина Павловна. — Вот они на ките разгуливают, — и показала в сторону береговой отмели. — А помидорчики в этом году у нас особенные.

Пока мы завтракали, она все время поглядывала в окно. Ей, конечно, очень хотелось, чтобы муж сейчас приехал и вместе со всеми сел за стол. И потому, что его нет и неизвестно, когда он вернется, она загрустила. Может быть, Ирина Павловна вспомнила день, когда должна была родиться Леночка. Ведь и тогда муж уехал на катере по тревоге, обещал вернуться через час, чтобы отправить ее в больницу, а вернулся на третьи сутки.

...Испытывая радостное и вместе с тем тревожное чувство, Ирина Павловна встала в то утро раньше обычного, собрала в чемоданчик все необходимое, чтобы взять с собой в больницу. Муж еще спал. Вчера до трех часов ночи он занимался в своей крохотной канцелярии, дежурил на проводе, ожидая каких-то важных служебных указаний. Вернувшись домой уже в четвертом часу, он наскоро поужинал и лег спать.

Погода с самого утра выдалась хорошая, на море был полный штиль. Ирина Павловна ждала пробуждения мужа, чтобы на катере отправиться в поселковую больницу.

— Смотри, как раз и погода чудесная, — сказала она, когда он встал.

— Вот и отлично, сейчас пойду распоряжусь.

Минут через двадцать он вернулся, и по его озабоченному, замкнутому лицу жена сразу догадалась, что случилось что-то важное.

— Васенька, что-нибудь произошло? Ты не можешь дать катера? Я ведь вижу, что не можешь.

И Ирганцев признался:

— Я на часик отлучусь, Иринка, — очень срочно нужно. Я думаю, что за часик ничего ведь не случится, — верно?

Ей оставалось согласиться, и она на всякий случай попросила, чтобы муж, уезжая, хотя бы сказал о ней дежурному по заставе.

— Это я уже сделал. И дежурный все знает, и Коля Громов в курсе дела.

Поцеловав жену, Ирганцев кинулся к вешалке, схватил плащ-палатку и выскочил на берег. Ирина Павловна видела из окна, как он бежит по тропинке к морю, подвешивая на ходу маузер в блестящей дeревянной кобуре.

Ирина Павловна села у окна и стала ждать. Она не сомневалась, что на этот раз муж непременно через час вернется, не допускала даже мысли, что он может задержаться дольше. Однако время тянулось слишком медленно. Чего только Ирина Павловна не передумала за этот «часик» ожидания!

Во-первых, подумала о том, что совершенно напрасно не поехала заранее в город, где могла пожить у знакомых в ожидании этого важного дня. Но она ведь не виновата, что начались штормы и за весь июнь не было ни одного парохода. Потом пошли предположения, что за ней прилетит самолет, а когда в поселковой больнице, куда недавно ездил муж, уверили, что оставят для нее место, она совсем успокоилась.

В душе Ирина Павловна радовалась, что ребенок родится здесь, на острове, вблизи бурного и сурового океана. Он и вырастет, думала она, смелым, сильным, бесстрашным; и это ему впоследствии пригодится. И тут же Ирина Павловна подумала, что смешно и наивно забегать вперед и вовсе незачем предаваться мечтам; дай бог, чтобы все прошло благополучно и, главное, чтобы Вася скоро вернулся.

В дверь постучали. Ирина Павловна даже вздрогнула от неожиданности. Вошел Громов, комсорг заставы.

— Пришел узнать, как вы себя чувствуете, Ирина Павловна.

— Сама не знаю, — кажется, пока ничего...

— Раз ничего, я загляну попозже!

Ирине Павловне показалось: Громов что-то знает, но не хочет ей говорить.

— Коля! — остановила она его, — начальник звонил?

— Звонить звонил, а насчет вас ничего особенного не сказал. Только очень просил, чтобы не проморгали прилив в случае чего.

От этих слов у нее упало сердце. Она поняла, что муж задержится, что он поручил Громову сопровождать ее в поселок задолго до начала прилива, чтобы они успели пройти горную тропу еще до того, как ее начнут захлестывать волны.

— Как это ужасно! — тяжело вздохнула она. — Даже в такой день, в такой день!

— Ничего, Ирина Павловна, все будет в полном порядке. Все будет так, как просил капитан.

— Когда же начнется прилив?

— Да вы, Ирина Павловна, сами отлично знаете, ведь не первый день на Безымянном.

— Может быть, сегодня, как на грех, что-нибудь изменится. Кто знает? Видишь, как море бушует...

— Обычный штормик, Ирина Павловна, а прилив начнется, как всегда, вовремя. — И погодя добавил: — Так что, Ирина Павловна, скоро мы с вами отправимся, — чего зря время терять. Через полчасика за вами зайду.

...Когда они медленно шли по тропе и Громов слегка поддерживал ее за локоть, она вспомнила, как он впервые появился у них на заставе, застенчивый, тихий, и как через месяц сказал про него Ирганцев: «Этот новенький, Громов, добрый будет пограничник». Потом Ирина Павловна вспомнила, как однажды зимней ночью, во время страшной пурги, рискуя жизнью, Громов провел группу бойцов верхней горной тропой и как перед строем капитан объявил ему благодарность. Вскоре Громова избрали комсоргом заставы, и он очень привязался к начальнику, став его первым боевым помощником. Ирина Павловна подумала, что муж не зря попросил именно Громова сопровождать ее, зная, что он сделает все так, как нужно.