Владимир Ухли - Шургельцы

— Ну что ж. Сделаю.

Об избрании Салмина секретарем он, наверное, узнал из газет, — значит, был где-то недалеко, в республике. «Согласятся ли? Туда, наверное, не всех направляют», — подумала она и поначалу решила поговорить с Еруслановым. Встретила его во дворе фермы. Показала ему письмо.

— Ну что ж, пусть. Поможем, — сказал он.

Почти все парни и две девушки — Манюк и Хвекла — поступили на курсы трактористов и второй месяц учились в Буинске. Этому Ерусланов очень радовался, выписывал им продукты, чтобы питались как следует. Скоро ожидали их домой. Может, и сегодня даже.

Из коровника вышел Кутр Кузьма.

— Корова отелилась! Краснуха, — сказал он торжественно. — Помнишь, та, которую Елвен в болоте бросила Ночью, волкам на съеденье. Да ты сам ее, никак, пригнал, не забыл небось?

— Помню, как же. Я в тот день из армии пришел.

Время было еще раннее, и ноги сами понесли Ванюша по знакомой тропе. Утро выдалось морозное. Вот он подошел к маленькому могильному холму, совсем занесенному снегом. Постоял лицом к востоку, как живую увидел перед собой Сухви и вспомнил, как тогда, ночью, она стояла на пригорке, вся облитая голубым лунным светом. Только счастья того, которое он испытал однажды, не мог он почувствовать. Все вытеснила грусть. «Пусть земля на твоей могиле будет легкой. Вечный тебе покой, моя Сухви». Он постоял еще, не в силах заплакать, на сердце все был тот же тяжелый и холодный камень.

Шел он невесело без дороги, без следа, с непокрытой поникшей головой. Только у колодца очнулся, услышал музыку, песню, шум. Он знал: надо торопиться.

Перед клубом, как на богатой свадьбе, народу тьма-тьмущая. Лучшие лошади запряжены, к дугам подвешены расшитые руками девушек полотенца, носовые платки — подарки парням от девушек. Не глядя на мороз, под гармошку Ягура молодежь плясала так лихо и ловко, что смотреть загляденье.

Александра Егоровна открыла митинг.

— Отцы, матери, вот и дождались мы — свои дети будут у нас хозяйничать, свои дети! Наши с вами сыновья, дочери, да не серые воробьи, а специалисты по всем статьям берут наше хозяйство в свои молодые сильные руки. Теперь и нам вздохнуть можно. Теперь жизнь пойдет…

— Жизнь пойдет, жизнь идет, идет жизнь, — безотчетно, беззвучно повторял Ванюш, смотрел в молодые, радостные, торжественные, замирающие лица и чувствовал себя таким старым, умудренным…

— Ванюш!

Окликнули его девушки и парни, бросились к нему, окружили, взяли за руки.

— Вот он, Ерусланов наш…

«Жизнь пойдет, жизнь идет, идет жизнь», — все повторял про себя Ванюш безотчетно и почему-то счастливо. Идет жизнь!

Да, жизнь идет.

1952—1957

Бюрганы — Чебоксары

Уйран — кислое молоко, разбавленное водой.

Тахтаман — персонаж поэмы чувашского классика К. В. Иванова «Нарспи».

Аншарлы — самогон.

Тыхырьялы — округа, 9 деревень.

Майра — русская женщина.

Хушпу — старинный женский головной убор, украшенный монетами и бусами.

Сурбан — женская головная повязка.

Тевет — широкая лента, украшенная посредине крупными, а по краям мелкими монетами и бисером, надевается через левое плечо.

Шульгимэ — монисто из монет.

Хуплу — пирог с мясной начинкой.