Александр Золототрубов - След торпеды

— Ну, что тут у вас? — спросил капитан 3-го ранга.

Лейтенант обернулся и отошел чуть в сторонку, давая возможность командиру взглянуть на карту, где была обозначена прокладка курса. Но Марков смотрел не на карту, а на штурмана.

— Вы, Юрий Семенович, моя правая рука, — напомнил командир. — Я полностью полагаюсь на вас. Не забыли, что бой на море есть сочетание огня и маневра?

Руднев молча взял циркуль, дотянулся до карты.

— Вот здесь, справа от мыса Полярный, гряда отдельных банок, слева — узкая отмель, она тянется к острову Баклан.

Марков усмехнулся. Выходит, у противника один курс — идти к острову вдоль гряды банок? Об этом он сказал штурману. Тот пожал плечами:

— Возможно…

— Вы со мной не согласны? — усомнился Марков.

— Чует мое сердце, что сюда не пойдет. Слишком уж просто и никакого риска.

— Да, да — никакого риска! — воскликнул Марков.

Нет ничего тягостнее, чем неопределенность. Куда пойдет лодка? Он взглянул на карту. В верхнем ее углу чернел маленький крестик, сделанный штурманом. Марков долго смотрел на этот крестик и, кажется, понял, в чем дело. Руднев, видимо, считает, что противник пойдет более сложным и опасным, но надежным курсом — вдоль мыса. Там лодка свернет влево, к острову. А вдруг она не пойдет к острову? В душе Маркова шевельнулось чувство горечи и даже смятения: обстановка в дозоре изменилась. Что же предпринять? «Исполняй долг свой разумно, тогда и мысли родятся добрые…» Да, хорошо Громову рассуждать на берегу, а побыл бы сейчас на его месте, тоже небось не сразу бы нашелся что делать. Вести поиск подводного нарушителя морской границы для Маркова дело привычное, хотя и нелегкое. К тому же прежде чем приступить к каким-либо действиям, он всегда соизмерял, прикидывал всевозможные варианты, а уж потом отдавал приказ. Он любил свое дело, находил в нем смысл военной жизни на морской границе и никогда не сетовал на трудности — где их нет? Он был привязан к своему кораблю как к живому существу. У него даже в мыслях никогда не было, чтобы видеть в нем причину неудач и горестей, если они когда-либо всплывали наружу. Корабль и все, что связано с ним, стали частью его судьбы. Это он особенно остро понял, когда стал командиром. Еще когда женился на дочери моряка-пограничника, он сказал своей милой: «На первом плане у меня корабль. И, пожалуйста, не сердись. Если я потеряю корабль, я потеряю себя. Ты должна это понять, потому что твой отец — морской пограничник». Люба заметила ему с улыбкой: «Я не стану ревновать тебя к кораблю, я просто хочу, чтобы и в море ты помнил обо мне. Тогда на душе спокойнее и легче дышится».

«Эх, Люба, синеглазка, тяжко мне…» — вздохнул Марков. Его мысли невольно перескочили на лодку — не та ли, что сбежала в прошлый раз? Он снова заглянул в рубку штурмана. Лейтенант четко прокладывал курс противника. Да, Марков не ошибся — лодка шла к острову Баклан, который уже близко, даже было видно, как при свете луны шапками тумана накрыта его вершина. А куда лодка пойдет потом? Не станет же маневрировать у каменной гряды? Ему пришли на память слова комбрига: «У острова Баклан наших лодок нет. Могут быть только чужие». Чужая? Может быть. Тогда она постарается скорее уйти на глубину, чтобы скрыться, замести свои следы. Лечь на грунт в этом месте она не сможет, потому что кругом — подводные скалы. Чуть погодя штурман доложил, что лодка уходит к фарватеру, и это огорчило Маркова. Прошло некоторое время, и вдруг новый доклад — лодка снова повернула к острову.

— Загадочка! — воскликнул штурман, выглянув из рубки.

И тут же Маркову доложили: «Контакт потерян». Лодка куда-то исчезла, будто провалилась сквозь толщу воды. И надо же такому случиться! Командир приказал акустику вести поиск в другом секторе. Матросу Егорову, видно, передалось его волнение, он тут же заверил командира, что лодка не уйдет, она где-то здесь.

— Вы не напутали? — насторожился Марков.

— Ручаюсь головой, товарищ командир.

«Голову держи на плечах, а мне лодка нужна», — повеселел Марков. Ему стало как-то легко, свободно, и он уже не чувствовал того напряжения, которое еще недавно держало его в тисках.

Посмотрев на карту, где штурман вел прокладку курса лодки, командир мигом сообразил, что у острова Баклан лодка повернула вправо. «Вот здесь, у камней, она повернет немного влево, потом снова вправо и уйдет». Оставалось одно — увеличить ход корабля.

Расчет оправдался. Акустик вновь услышал шумы винтов подводной лодки. Марков усмехнулся, сказал вслух, глядя на вахтенного офицера:

— Надо задержать ее до входа в узкость… Мы зайдем ей с носа и начнем предупредительное бомбометание.

Ночную темноту осветило пламя. Ударили реактивные бомбометы. Бомбы взметнули столбы воды. Прошло какое-то время, и стало известно, что лодка вошла в узкость между двумя островами. На время Марков забыл о судне, хотя ему постоянно докладывали, где оно и каким идет курсом. Странным, однако, было то, что, когда раздались взрывы глубинных бомб, судно неожиданно повернуло к острову и теперь уже на полном ходу шло к узкости. И тут тревожная мысль кольнула Маркова: «А если лодка уже высадила где-то нарушителей и теперь уходит на глубину?»

На блекло-матовом горизонте вновь замаячило рыболовецкое судно.

— Иностранцы, товарищ командир, — разглядывая судно в бинокль, сказал вахтенный офицер.

«А не работает ли лодка с «рыбаками»? — Марков тут же включил радиомикрофон, вызвал на связь комбрига и не торопясь доложил о своих подозрениях.

— «Барс», я — «Стрела». Справа от вас по борту «Беркут». Он займется «рыбаками». Как поняли? Прием…

Марков вскинул к глазам бинокль. На западе небо посветлело, туман растаял. Там стоит застава его брата. Недавно Павел приходил к нему в гости. Игорь поздравил брата с присвоением ему очередного звания, а потом как бы в шутку спросил: «Не жалеешь, что попал на сушу?» Тот в ответ улыбнулся. «А чего жалеть? Тебе по душе море, мне — суша. Ты любишь чайку, а я не могу жить без берез. Гляжу на березку, а вижу родной дом, село наше, хлебное поле. И маму вижу. Она несет мне в кувшине теплое молоко…»

Надо бы съездить к нему на заставу. Дочурку его повидать. Да и мать просила проведать Павла…

Марков пристально вгляделся в далекое и мглистое море. На горизонте замаячил сторожевой корабль. Теперь ему стало понятным, почему «рыбаки» отвернули от острова, хотя по-прежнему часто меняли свой курс.

— Вижу зеленую ракету! — доложил вахтенный сигнальщик.

Ракету увидел и Марков. Она огненной дугой прочертила темноту где-то на берегу и угасла. Неужели там обнаружили нарушителя границы? Марков хотел было запросить берег, но в наушниках радиостанции услышал властный голос: