Николай Зарудный - На белом свете. Уран

— Доброго здоровьишка! — тенорком протянул Подогретый, стараясь отыскать какие-то изменения во внешности Снопа, заглянул в коробы сеялок. — Пусто, Нечипор Иванович?

— Горючего нет, — ответил Сноп. — Семян нет и горючего нет…

— Вы что же, пустые сеялки волочили?

— Волочил… Идем, старик, — легонько дернул за уздечку коня.

— Видите, какой переполох подняли, — Макар показал на людей, которые черными цепочками растянулись на холмах. — Неправильно это, Нечипор Иванович.

— Что «неправильно»? — безучастно спросил Сноп.

— Ну, что вы, значит, таскаете пустые сеялки и сбиваете народ с линии…

— Макар, помолчи, ради бога! Сейчас я тебе не могу ничего сказать, — подавлял свою печаль Сноп.

Архимандрит послушно пошел за хозяином.

Мария увидела, что муж спустился с холма.

— Нечипо-о-ор! — замахала ему платком. — Что ты тут делал? Такого наслышалась!

— Прощался с Выдубом… Поедем, Маруся.

Нечипор усадил жену на линейку, кинул на ее плечи фуфайку: стал накрапывать дождь.

А тем временем Макар Подогретый, со всех сторон окруженный сосенцами, преодолевал Выдубецкие горбы и долины.

— Еще раз говорю вам, — уже хрипел Макар, — что товарищ Нечипор Сноп жив и здоров! И в сеялках было полно зерна.

— Ой, боже мой, что ж там уродит!

— Уже отродили свое Выдубецкие холмы…

— Погибель наступает!

— Вы сознательные или несознательные? — допрашивал людей Макар. — Говорю вам, что все идет по плану…

— Ой, поле ж ты, наше поле, а мы твои колосочки! — залилась слезами Текля. — Никто ж тебя не засеет, никто не увидит, как цветешь ты…

— Чего дерешь горло, Текля?

— Пусть бы они провалились, чтоб я за теми горбами плакала!

— Ты такая, что и огород свой отдала б!

— Макар, что ж оно будет на тех горах?

— Индустрия! — многозначительно провозгласил Макар. — Мы с Гайвороном все вам расскажем, а сейчас я не могу, а то из меня пар идет.

— Меньше надо сала есть.

— Это у меня от сердца, а не от сала.

Толпа постепенно редела. В сельсовет Макар пришел один. Позвонил в контору колхоза:

— Где Гайворон?

— На бюро райкома.

Карта занимала почти всю стену в кабинете Мостового. Это было первое, что увидел Платон, открыв дверь.

— Извините, что опоздал, — обратился Гайворон к Мостовому.

— На бюро райкома не опаздывают, — изрек незнакомый седой мужчина, постучав карандашом по столу.

— Я знаю, — Гайворон растерянно смотрел на присутствующих, — но приехать раньше не мог.

— Садись, — сказал Мостовой.

— Я прошу дать объяснение, почему вы опоздали? — настаивал седой мужчина. — Кстати, где вы работаете?

— Это председатель сосенского колхоза, Гайворон, — пояснил Мостовой.

— Тем более. Когда вас вызывают в райком, нужно бросить все и… нас не интересует, что вы делали.

— Зря не интересует… Извините, не знаю, кто вы, — присаживаясь в углу, ответил Платон.

— Это товарищ Валинов, заместитель председателя облисполкома по промышленности, — отрекомендовал Мостовой, переглянувшись с Турчиным, стоявшим у карты.

— Тем более вы должны знать, чем я занимался, товарищ Валинов! — сказал Гайворон. — Я стоял на дороге и поворачивал обратно машины с семенами, чтобы Нечипор Сноп не засеял Выдубецкие холмы… Не желал бы вам побыть на моем месте…

— Продолжайте, Арсен Климович, — оборвал Гайворона Мостовой.

Платон смотрел на карту, узнавая контуры полей, извилистое русло Русавки, Выдубецкие холмы, леса и луга, улицы села… Гайворон мог бы рассказать все о своей Сосенке, о том, что уже сделано, о чем мечталось. Но карту комментировал Арсен Климович Турчин — начальник строительства сосенского рудника, или объекта под названием «Факел».

— Выдубецкие холмы оказались щедрыми, — продолжил рассказ Турчин, — и мы будем разрабатывать залежи открытым способом. Это даст огромнейший экономический эффект, если учитывать, что сосенская руда имеет высокую валовую ценность. Этим термином мы обозначаем отпускную цену металла, который содержится в одной тонне руды… Строительство начнем с сооружения помещений для рабочих и служащих, детского сада, магазинов. План нашего города готов, — продолжал рассказ Турчин, — и вскоре архитекторы смогут доложить вам подробнее… Уже этой осенью начнем прокладывать железную линию от Косополья к Сосенке и развернем строительство плотины на Русавке, чтоб весенние воды заполнили водоем.

— Какую площадь займет Русавский водоем? — спросил Гайворон.

— В границах пятисот гектаров, — Турчин обвел карандашом площадь на карте.

— В предыдущем проекте водоема не было, — напомнил Гайворон.

— Да, Платон Андреевич, не было, — согласился Турчин. — Но сейчас появилась необходимость построить и обогатительную фабрику… Воды надо — море!.. У вас еще есть вопросы?

— Есть. Сколько гектаров земли займет «Факел»?

— Я уже говорил, что первая очередь строительства — карьерные поля и обогатительная фабрика со всеми службами — займет свыше тысячи гектаров.

— Ясно? — спросил Валинов.

Гайворон не ответил.

— Правительство республики обратилось к колхозникам Сосенки, — заговорил Мостовой, — и к районным организациям с письмом, надеясь, что все мы правильно поймем важность для страны «Факела» и передадим эти земли в распоряжение соответствующего министерства. Я ознакомлю вас с письмом, прежде чем вручим его членам колхоза «Родное поле». Весь урон, причиненный артели строительством объекта, государство компенсирует.

— Что скажете, товарищ Гайворон? — поинтересовался Валинов.

— Пока ничего.

— Как это понимать? — Валинов всем телом повернулся к Гайворону. — Вы обязаны доложить бюро, как идет подготовка к строительству, и так далее.

— Ничего я не могу вам доложить, потому что сам только сейчас узнал о масштабах строительства. Я думал, что речь идет о ста пятидесяти — двухстах гектарах, а получается, что мы должны отдать почти все наши поля.

— Что за настроения? — поднялся с места Валинов. — Вам что, жаль земли, товарищ Гайворон?

— Жаль.

— Слышите? — Валинов обратился к Мостовому. — Это говорит не обыватель, а председатель колхоза, член бюро! Это же хуторянская психология. Моя земелька, мой садочек…

— А вам не жаль земли? — тихо спросил Платон.

— Нет. Раз надо, значит надо, — отчеканивал каждое слово Валинов. — У нас земли хватит.

— Мне, например, жаль сосенских полей… — Гайворон услышал голос Турчина. — Я понимаю душевное состояние людей, которые выросли на этой земле. И Гайворона понимаю.

— Конечно, конечно, Арсен Климович, — оправдывался Валинов, — но сейчас нам не до лирики. Надо решением бюро обязать товарища Гайворона обеспечить в Сосенке организованную встречу первых строителей, подготовить соответствующие выступления и вообще атмосферу, настроение… и немедленно провести собрание…