Владимир Исаков - Дом на берегу

— Как же вы кладете рыбу в тесто? Прямо сырую? А варить перед этим не надо? Неужели она пропекается?

Рыбный пирог делается так. Берется простое тесто (каждая хозяйка, впрочем, заводит тесто по-своему, и от этого уже зависит большая доля успеха). Берется и обыкновенно чистится рыба — скоблится чешуя, вынимаются потроха. Голова, хвост и плавники у рыбы оставляются на месте — для того, чтобы она не теряла своего естественного вида. Тесто раскатывается на два больших прямоугольных пласта — настолько больших, насколько позволяет противень. Противень смазывается маслом, и на него кладется первый пласт теста. Затем по тесту раскладывается рыба. Если огромный лещ — то один, если поменьше — два, если небольшие — по числу гостей. Между рыбой рассыпается лук и лавровый лист. Добавляется немного подсолнечного масла. Сверху кладется второй пласт теста, и пирог защипывается по краям. Теперь его осталось поставить в духовку или в русскую печку, и через двадцать минут пирог готов.

Есть рыбный пирог — тоже искусство. Вынув из печки, его ненадолго оставляют на кухне и покрывают чистым полотенцем, чтоб отошел. Потом пирог несут на противне и ставят посередине стола. Хозяйка берет нож, распарывает защипанные края и торжественно снимает верхнюю крышку. Вся комната наполняется при этом неописуемым духом рыбного пирога — горячим запахом рыбы, лаврушки, печеного теста. Рыба в пироге так горяча, что ей надо дать немного остынуть. Поэтому рыбу пока только созерцают, а разрезают и едят верхнюю корку. Затем разрезают остальной пирог — так, чтобы каждому досталось по целой рыбине или по огромному куску.

Рыба в пироге очень хороша, но самое лучшее в нем — само тесто. В жару печки оно насквозь пропитывается вкусом и запахом рыбы и становится необыкновенно душистым и сочным.

Может быть, есть и другие рецепты приготовления рыбных пирогов, но, во всяком случае, так их пекут у меня дома.

Понятно, что в этих историях с праздничным рыбным пирогом мне тоже отводится некоторая роль — я должен поймать рыбу. Для пирога нужен обычно лещ. Но если уж печь настоящий шедевр в этом роде — для собственного удовольствия или для того, чтобы поразить чье-то воображение, то вместо лещей еще лучше положить в пирог судаков.

Мне как-то никогда не приходилось есть пирог с судаком, но однажды, по какому-то торжественному случаю, я подумал, что, собственно, давно бы пора попробовать…

Селигерский судак — знаменитая рыба, которой теперь, к сожалению, осталось не так уж много. Здешнего судака когда-то возами возили в Петербург. Вообще на прежних натюрмортах, если изображали рыбу, то любили изображать судака, с пером зеленого лука во рту. Классик нашего рыболовства Сергей Тимофеевич Аксаков пишет, что судак — «лакомое блюдо», «необходимая принадлежность хорошего стола», и даже считает его родственником форели. Словом, это во всех отношениях настоящая царская рыба.

Пожить на Селигере и поймать судака — тайная мечта почти всякого рыболова. Тем не менее поймать его удается не очень многим. Это единственная по своей трудности добыча, благодаря которой вы сразу поднимаетесь у всех в глазах, вызывая зависть даже видавших виды рыбаков.

Дело в том, что судак — не та рыба, которую можно взять голыми руками. Повадки его плохо известны. На нем не набьешь руку, как набивают на щуке или леще. Даже теория, которая вдоль и поперек описала других рыб, дойдя до судака, начинает существенно хромать. Не говоря уж о второстепенных авторах, сам С. Т. Аксаков отказывается признать себя специалистом по судаку и ограничивается его описанием да коротким советом, что судака лучше ловить на живца. Перелистав порядочно литературы, я дошел наконец до новейшего «Разностороннего рыболова» Макса Пипера. Пипер, слывущий сейчас авторитетом в Европе, тоже дает не очень много советов. Известно, что молодой судак питается планктоном, а с возрастом превращается в хищника. Образом жизни он похож на щуку, но больше любит глубину. Любит также твердое дно и прячется меж камней, в углублениях. По ночам выходит на мелководье, на зорях и в пасмурную погоду иногда поднимается и ходит в верхнем слое воды. Ловится судак на глубине у самого дна, предпочтительно на живца, к которому имеет обыкновение подкрадываться сзади.

На этом, собственно, теория кончается. Пипер лишь подтверждает, что судак по-прежнему остается загадкой наших водоемов.

«Среди рыболовов, — говорит он, — есть специалисты по ловле судака, которых привлекает не только большая ценность этой рыбы, но и обилие задаваемых ею загадок. В этом спортсмены видят особую прелесть».

Поняв, что из теории много не выжмешь, я пошел на берег посоветоваться с ребятами. На берегу, среди лодок, у нас состоялся промысловый совет. Ребята, то есть тертые рыбаки лет по пятьдесят, начали с некоторых дельных поправок к теории. Если кто ловит на Селигере судака, то не на живца, а «трясучкой» — на судаковую блесну. Ловить надо, конечно, на глубине, на середине плеса, но и так, чтобы невдалеке от мели. Наконец, для этой рыбалки нужны время и терпение.

— Можно просидеть неделю — и ничего не поймать. А то вдруг поймаешь, когда уже и не ждешь…

Советы советами, но главное состояло в том, чтобы, как говорится, знать места. Это мне и надо было выжать из рыбаков. Они не то чтобы скрывали эти места, но не ручались, что там обязательно можно поймать судака. Наконец мне назвали несколько мест, на которые можно было более или менее положиться.

— Попробуй. Не выйдет — не пеняй. Дело такое…

Примерно с неделю я терпеливо рыскал по озеру и возвращался по утрам под настороженными взглядами всего берега. Наконец мне начало это надоедать. Азарт стоил слишком много времени. С гонкой за судаком надо было кончать.

Но тут знакомый рыбак, встретив меня на берегу, дал дельный совет.

— Ну как, все гоняешься за судаком? — поглядывая на пустой садок, спросил он. — А ты попробуй: пусть он за тобой гоняется.

Я не оценил юмора и мрачно усмехнулся!

— Ладно. С меня хватит.

— А хочешь, пойдем вместе?

На другое утро мы на двух лодках выехали от своего берега.

Есть на озере такое место — Чертовы ворота. В проливе между двумя островами, Кличеном и Городомлей, даже в тихую погоду дует крепкий сквозняк. Если выключить мотор и лечь в дрейф, лодку начинает быстро и бесшумно нести по волнам. На этом и основывается хитрость охотников за судаками.

Войдя в пролив; мы выбросили за борт самую простую блесну, покрепче намотали леску на кулак и, нахлобучив штормовки, стали дрейфовать, куда гнал ветер. Все дело было именно в нем. Чем свежее, опасней ветер, тем больше было шансов, что судак бросится в погоню за быстрой, неуловимой блесной.