Степан Сарыг-оол - Повесть о светлом мальчике

— Дядя Шевер, а ты какой?

— Как это «какой»? — удивился дядя.

— Ну, белый или красный?

— Ну и сказал же, умник! Ведь только что обо всем мы с тобой перетолковали, выяснили все. Настоящий мужчина должен сокровенные мысли крепко про себя держать. А ты тут же все запамятовал и хлещешь напрямик, что в голову взбредет. Ведь и у тебя, я надеюсь, не пустой деревянный хумун на плечах?

— Хорошо, хорошо, понял, какой ты! Я ведь тоже такой, я просто так спросил! — заключил я наш разговор и побежал к дружкам рассказать им кое-что.

Шло беспокойное время, и все мы, так или иначе, участвовали в событиях, словно наблюдали схватку сказочных великанов — сына Земли Черзи-Моге и отвратительного чудовища Адыгыр-Кара-Мангыс, страстно желая победы, конечно, сыну Земли.

Вдруг до нас дошло удивительное известие: в долине Уюк, в местечке Кара-Ыяш, создано первое Всенародное Танну-Тувинское аратское правительство. Тот, кто принес это известие, произносил еще такие слова: «Тысячелетия томившийся в темноте и бесправии народ Тувы впервые обрел самостоятельность и взял власть в свои руки!»

Эти выражения, никогда ранее нами не слыханные, были, правду сказать, не очень-то понятны, не очень-то мы могли представить себе, что такое за ними стоит, какая такая новая жизнь для нас начнется и скоро ли. Вроде вчера только люди произносили привычные слова: «Я, черноголовый данник белого царя и великого хана, я, человек, подданный Эжена — живого земного бога…», а сегодня они уже говорят о тувинской революции, о новом законе, принятом первым Народным правительством, по которому все человеческие права принадлежат простым аратам. Невозможно представить, что можно будет забыть о тужумете — важном чиновнике с перьями на шишке шапки, о ламе с косой красной нашивкой на халате, что можно будет забыть так часто повторяемые до сей поры молитвы и просьбы к хуулганам — чудотворцам, живым богам.

«А может быть, сбылись наши моленья? — думал я иногда. — Ведь недаром так часто повторяли мы вслед за бабушкой: «Пронеси мимо нас эженского посла, избавь нас от посланника ада!…» Змеиная кожа слезла, суровая година миновала, хорошее повернулось лицом в нашу сторону!..»

Стали доходить до наших аалов не только новые слова, но и песни. Раньше у нас пелись песни чаще всего там, где шаманили шаманы, да еще молодежь на гуляньях пела не только старые знакомые песни, но и сама сочиняла. Но песни, дошедшие до нас из большого мира, как бы принесли в наши степи дыхание этого мира: «Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!..»

Это было почти про меня. Может быть, поэтому я теперь особенно много размышлял об услышанном, об этих песнях и еще о человеке, которого звали Ленин.

Все говорят, что у русских Ленин изменил жизнь, что теперь там все живут по-другому, все сыты и счастливы. Про него рассказывают много удивительных вещей, как про сказочного героя, но он не сказочный герой, он живой человек — вот что самое удивительное!

Я представлял, как Ленин приехал сюда, к нам, и тоже совсем переменил нашу жизнь. И что я сыт и одет и обут не в рваное, а в красивую новую одежду и обувь. Смешные мечты голодного, оборванного мальчишки, но что я знал тогда, какой еще мог придумать свою будущую счастливую жизнь!.. Сыт, обут, одет…

Ну, а что произошло с Тувой и тувинцами на самом деле, не могло никому из нас присниться даже в светлых снах. Про себя же я и подавно подумать не мог, что стану тем, кем стал теперь, что проживу такую жизнь, какую прожил.

Но об этом и об установлении народной власти в Туве я расскажу в следующей книге.

Биография Степана Агбановича Сарыг-оола типична для старшего поколения тувинской интеллигенции. Он родился в 1908 году в дореволюционной феодальной Туве, в семье бедняка-кочевника. Нелегкое детство в большой семье оборвалось слишком рано: умерла мать, а затем и отец. Семилетнему мальчику пришлось идти в люди — зарабатывать на пропитание. Жизнь ребенка, полную всяческих лишений, скрашивали сказки, слушать которые он мог бесконечно, да любовь к природе и умение наблюдать ее, но больше всего — мечты. Мечты порой уносили мальчика так далеко, что он забывал о тяжелой действительности. Он то становился народным героем, храбрым и сильным Тана-Херелом, победителем злых и жадных богачей, то перевоплощался в воинственную красавицу Бора-Шелей, которая, переодевшись в мужское платье, храбро сражалась, победила убийц своего брата и оживила его. Порой ему приходили в голову мечты постигнуть язык птиц и животных или нестерпимо хотелось заглянуть в душу шамана и увидеть, где у него хранятся такие складные слова и песни. Иногда ему думалось: «А вдруг у меня вырастут крылья и я смогу, так же как птицы, свободно парить в небе?».

Время шло. В 1921 году пришла революция. Но не вдруг изменилась жизнь безвестного сироты, еще долго бродил он по аалам в поисках заработка. Потом его взяли на работу — курьером, уборщиком и поваром. Привыкший к любому труду, паренек неплохо справлялся с возложенными на него обязанностями; занятость не помешала ему крепко привязаться к букварю монгольской письменности.

Вступление в члены Союза революционной молодежи помогло быстрее отыскать дорогу к знаниям. В 1928 году юношу направили на учебу в Кызыл, в партшколу, а затем в Москву, в КУТВ (Коммунистический университет трудящихся Востока).

1930 год стал для тувинского народа годом создания национальной письменности. В этом огромном событии принял участие и молодой коммунист Сарыг-оол.

О первых своих шагах в литературе сам Сарыг-оол рассказывал так:

«В первый год учебы в КУТВе преподаватели читали нам стихи Пушкина, Лермонтова и песни на русском языке. Русского языка мы еще не знали, и песни нам стали доступнее раньше всего. Их ритм и напевность как-то незаметно толкали к импровизации. Я стал записывать эти свои назойливо появляющиеся ритмы русскими буквами. Порой желание писать принуждало покидать среди ночи постель. Писал что-то наподобие песен, какие поет на гулянках молодежь, или письма девушкам, но отсылал их по одному адресу — в огонь. Однажды наш учитель, покойный профессор А. А. Пальмбах, «конфисковал» одно из моих «творений». Я замер в ожидании насмешки, но… последовали одобрение и совет, как и что переделать. Вскоре в газете появилось стихотворение под заголовком «Эрге шоле» — «Свобода».

Это первое произведение Сарыг-оола стало народной песней. Был 1934 год.

С тех пор Степан Сарыг-оол написал немало стихов, поэм, рассказов, очерков, несколько новостей. Последняя из них, автобиографическая — повесть об Ангыр-ооле.

О популярности произведений Степана Сарыг-оола среди родного народа лучше всего говорит то, что многие из его стихов стали песнями. Большинство его произведений вошло в школьные учебники.