Михаил Шитов - Свидания в непогоду

— Помалкивай, дядя Костя, — сказал он, когда, уже чуть ли не к полуночи, въезжали они в «Зарю». — Получу экспромтом права — пусть дивятся люди: когда это управляющий успел?

Семен Семеныч Бидур листал перед сном «Огонек». Черные, с проседью, запорожские усы его свисали над страницами журнала, брови то хмурились, то взлетали к вискам. Зеленоватый свет от настольной лампы под абажуром падал на выцветшие стены комнатки Семена Семеныча, отгороженной от столовой вагонкой, на окно, завешенное тюлем. В столовой тикали ходики, скрипела половицами хозяйка.

Издали, с улицы, послышался шум мотора; он приближался, и Семен Семеныч, подняв голову от журнала, стал соображать: машинный двор в другом конце деревни, выезд на проселок там же; значит, кого-то нелегкая несет к нему. А мотор совсем близко, и вдруг примолк под самыми окнами. Семен Семеныч щелкнул выключателем лампы, — в комнату скользнул свет фар. Залаяла, гремя цепью, собака.

— К тебе, видно, — приоткрыла занавеску жена.

Не одеваясь, Бидур выскочил к калитке. За нею мнется рослый человек, руки положил на штакетник.

— Не узнаёшь, Семен Семеныч?.. Извини поздних гостей.

— Шустров? Арсений Родионыч! — Бидур откинул задвижку. — Как не узнать! Не заблудился ли случаем?

— Нет, по делу. Ты уж извини: в дороге из-за машины задержались. Думал к вечеру быть.

— Давай, давай, успеем поговорить… Кто там еще с тобой?

Дядя Костя подогнал машину поближе к окнам, и все вошли в дом.

— Стеснять вас не стоит, — сказал Шустров, входя за хозяином на кухню. — Может, где в другом месте заночуем?

— Мой дом — мои и гости, — ответил Семен Семеныч. — Всем место найдется.

Не очень близки были между собой Шустров и Бидур, хотя и бывали в хозяйствах один у другого, вместе доводилось высиживать на заседаниях, коротать время в дороге. О случае с продажей «натика» они друг другу не напоминали, — было недоразумение и сплыло. К тому же с той поры Шустров старался не обходить Бидура ни дефицитными запчастями, ни машинами, и они ладили.

— Я к тебе, Семен Семеныч, по важному делу, — говорил за чаем Шустров. — Мастерские, видал, как мы налаживаем? Еще немного, и закрутится конвейер — только успевай машины подавать. Во всей области не найдешь таких… Но тут, главное, так дело поставить, чтобы и загрузка была круглый год, и техника вовремя ремонтировалась. Короче, составляем мы такой график на весь год, с учетом потребностей хозяйств.

— Це добре, — сказал Бидур. — По-заводскому, значит? С размахом?

— Да. Каждое хозяйство в определенные месяцы должно будет поставлять на ремонт строго определенное количество машин. Частично мы на ближайшие месяцы уже наметили.

Бидур, подкручивая ус кверху, спросил:

— И меня не обошли?

— Никого не обошли. Все будете довольны.

— Так… Як же вы, скажем, с моими машинами распорядились?

— Точно сейчас не помню, Семен Семеныч, но и они расписаны.

— Гарно! — сказал Бидур и, допив чай, отставил стакан. — Давай-ка, Арсений Родионыч, на боковую. Ранок вечора мудренее.

Гостям постелили в столовой. Ложась спать на узкой и короткой банкетке, Арсений не думал о неудобствах; первая поездка за рулем притомила его, а начало делового разговора с Бидуром показалось убедительным, и он заснул с надеждой на успех предприятия.

— Что-то вы дуже хитрое загадали, — сказал утром Семен Семеныч, показываясь из своей комнаты. — Цельный час ночью голову ломал — никак вразуметь не мог, что к чему.

— Это так кажется, Семен Семеныч, пока не прояснится, — сказал Арсений и полез было в папку за бумагами, но Бидур остановил его:

— До конторы, Арсений Родионыч, а не то до машинного двора. Там всё на месте и обговорим.

После завтрака пошли в контору. В кабинете у Семена Семеныча лежали на столе конторские книги, счеты, мешочки с семенами, — всё разложено аккуратно. Шустров закурил; достав свои бумаги, принялся за годовой график.

— Обожди, — сказал Бидур. — Что ты по графику собираешься робить, честь тебе и хвала. Ты конкретно говори: что з меня требуется?

— К конкретному, я, Семен Семеныч, и собираюсь перейти, — ответил Шустров, задетый бесцеремонностью председателя. — Вот примерный перечень на полугодие: сколько тебе машин на капремонт поставить.

— Так… Февраль — три ДТ, два ХТЗ. Март — «Универсал». Апрель — пусто… — Семен Семеныч откинулся на спинку стула. — Не зря, значит, справки запрашивали? Расписано верно, как в аптеке. Климушкин, поди, расстарался?

— Не обошлось и без него.

— То-то дывлюсь: заглянул к нему раз — сидит с аршинной линейкой в руках, очи на лобе, а барышни без передыху арифмометрами щелкают. — Семен Семеныч звучно дунул в усы, словно мешок свалил с плеч. Сказал решительно: — Вот, Арсений Родионыч, и до меня, кажись, доходит. Обижайся не обижайся, но сдается, что это не график, а, извини, филькина цидулька… Райком-то как — санкционировал?

— Райком пока не рассматривал, — сказал, меняясь в лице, Шустров. — Но что-то ты больно смело — «цидулька». Как это понять?

— А очень просто. Вот у тебя здесь «Универсал» значится, да еще в марте. А он, между прочим, уж и в расход списан.

— Твои же сведения, Семен Семеныч.

— Мои. Да жизнь-то, вишь, не стоит на месте: вчо́ра одно было, сегодня другое… Давай теперь дальше побачим. — Бидур придвину лсчеты, откинул костяшки. — Вот три ДТ на февраль. Один, пожалуй, хоть и сейчас дам — всё одно стоит. А в феврале ни единого: самая вывозка торфа пойдет! И в марте, и в апреле ни единого. Как же это так: машины на ремонт, а в поле с чем?

— Но ремонтировать-то всё равно нужно?

— Кто спорит! И график нужен. Но не так, как в народе говорится: «Сбил, сколотил — есть колесо! Сел да поехал — ах, хорошо! Оглянулся назад — одни спицы лежат».

— Больно уж ты мрачно всё представляешь, Семен Семеныч. Без перспективы, — возразил Шустров. — Ремонт на год мы всё равно распишем. И область такую директиву дает.

Семен Семеныч собрал на лбу мелкие морщинки:

— Значит — пой песни, хоть тресни? — Помолчал. — А вот я бы, Арсений Родионыч, на твоем месте на годовой-то сразу бы не замахивался. Того гляди, надорвешься… Сам прикинь: тебе на весь год надо рассчитывать, — значит, и нам, в хозяйствах. В точку тут никак не угодишь.

— Не обязательно в точку, — согласился Шустров. — Давай, что не так, сразу и поправку внесем.

Семен Семеныч усмехнулся:

— Швыдкий ты, однако ж… На эти-то месяцы можно, пожалуй, и дать поправку, а дальше поглядим, як дело покажет.

— Ладно, — переждал Шустров, закуривая новую папиросу. — Ну, а как ты смотришь насчет того, чтобы автотранспорт всех хозяйств объединить? Одну колонну на весь район, а то и на два-три района?

— Слышал, — сказал Семен Семеныч. — Читал… Ты-то с якого боку здесь?