Аркадий Львов - Двор. Книга 2

— Значит, — сделала вывод бабушка Оля, — теперь Сталин должен приехать на встречу со своими избирателями.

Старый Чеперуха ответил, что если товарищ Сталин будет ездить на каждую встречу со своими избирателями, ему не хватит времени застегнуть китель на все пуговицы и надеть ордена.

Катерине не понравились слова свекра, и она сказала: во-первых, хотя Сталин генералиссимус, он носит китель, как обыкновенные маршалы, во-вторых, ордена ему рисуют только на портретах, а в жизни он их вообще не надевает.

Да, подтвердил Зиновий, это действительно так, французский писатель Анри Барбюс еще двадцать лет назад написал про товарища Сталина: человек с головой ученого, в шинели простого солдата. Старый Чеперуха стал оправдываться, что он ничего такого не имел в виду, просто неудачно выразился, а скромность товарища Сталина все люди знают, дай бог нашему начальству хотя бы один процент, но Катерина уже набросилась с новым упреком: почему он пришел в дом и начал с неприятностей, вместо того чтобы сразу доставить своей семье радость!

Старик на секунду опешил, в глазах появился нехороший блеск, и сказал спокойно, но так, что от этого спокойствия могли мурашки забегать по спине: если он еще раз в доме у своего сына услышит такие обвинения и претензии, его ноги здесь больше не будет.

Отец вышел, с грохотом захлопнул дверь, Зиновий сказал Катерине, чтобы позвала обратно, но она даже не пошевелилась, больше того, полностью оправдывала себя и при этом сослалась еще на товарища Дегтяря: правильно говорит товарищ Дегтярь, что старому Чеперухе надо укоротить немного язык.

— Слушай, — закричал не своим голосом Зиновий, серые глаза, особенно выражение, сделались похожи на папашины как две капли воды, — я вас всех к чертовой матери выгоню отсюда, а свои шушуканья с Дегтярем можете передать в другом месте!

Катерина сбросила передник, стала переодеваться, мальчики заплакали, просили маму не уходить, бабушка Оля заломила руки и закричала про своего мужа, что этот пропойца всю молодость ей искалечил, а теперь разрушает семью и портит жизнь сыну. Невестка уже взяла с вешалки пальто, бабушка Оля уцепилась за воротник и клялась жизнью, что наложит на себя руки, если Катерина сделает хотя бы один шаг с места.

Катерина опустила голову, один-два раза посмотрела в сторону Зиновия, как будто ждала, что он тоже подойдет или скажет хотя бы слово, но тот стоял, точно истукан, и продолжал гипнотизировать своим взглядом.

Бабушка Оля осторожно взяла из рук невестки пальто, унесла в другую комнату, вернулась и вдруг стала бранить внуков: нехорошие мальчики, сидят слушают всякие глупости, вместо того чтобы взять красный карандаш, немного порисовать, почитать букварь, в этом году уже в школу, и доставить своей маме, своему папе удовольствие и радость, как все другие дети.

Миша поднес маме стул, она присела, уткнулась лицом в ладони, тихонько всхлипнула и прошептала:

— Ну, почему, почему здесь все так сложно, все с такой болью и муками?

Поздно вечером после работы Иона Овсеич пригласил к себе дворничку Лебедеву, велел зайти к Малой и забрать ключи от квартиры покойного Граника. Дворничка сказала, лучше позвать старуху сюда, но в ответ Иона Овсеич снова повторил:

— Зайди к Малой и забери ключи.

Минут через десять Лебедева вернулась без ключей, покрутила пальцем возле головы и заявила, что старуха совсем с ума сошла. Иона Овсеич выслушал, правый глаз сощурился, левый сделался круглый и неподвижный, как будто стеклянный протез.

Утром Клава Ивановна занесла в дворницкую ключи, Лебедева наотрез отказалась брать, пусть теперь сами побегают к товарищу Дегтярю, старуха цыкнула на нее, сказала, что в два счета можно выселить, и засунула связку ей в карман. Дворничка тут же выхватила, швырнула ключи наземь и закричала дурным голосом, что каждый строит из себя здесь пана, а люди должны терпеть и молчать. Клава Ивановна демонстративно закрыла уши, зашла в свое парадное, Дворничка еще немного покипятилась, два раза вслух послала по матери свою жизнь, вдруг засмеялась и запела, картавя на «р»: а ну-ка, девочки, а ну, кррасавицы!

В тот же день пришел техник из домоуправления, с ним какой-то посторонний, по наружности и походке из села или района, сорвали бумагу с гербовой печатью, отперли двери, техник недолго покрутился, человек остался один, вынул из кармана молоток, буравчик, прибил снаружи два кольца, набросил замок и, перед тем как уйти, три раза крепко подергал.

Вечером, после работы, проходя мимо Граника, Катерина первым делом увидела замок — тяжелый, как будто заперли амбар или сарай с колхозным добром. Дети еще не вернулись из садика, Зиновий, как всегда, досиживал до полночи у себя в цехе, Катерина стала метаться по квартире, надо было что-то предпринять, немедленно известить товарища Дегтяря, но от полной неожиданности она до того растерялась, что забыла вообще, на каком свете находится. А тут еще через минуту влетела, как угорелая, свекровь и завопила своим истерическим голосом:

— Катерина, ты видела, что они сделали!

Катерина не ответила, выскочила без пальто на мороз, поднялась на третий этаж к товарищу Дегтярю, хотя понимала, что это полная бессмыслица — застать его дома в такое время, потом побежала на Тираспольскую площадь, там висит телефон-автомат, но оказалось, что испорчен, монеты уходили, как в прорву, такая же картина повторилась на проспекте Сталина и улице Карла Маркса, словом, одно к одному: пришла беда — отворяй ворота.

Вернувшись домой, Катерина застала у себя Тосю, которая точь-в-точь повторила дурацкие слова свекрови:

— Ты видела, что они сделали!

— Не видела! — замотала головой Катерина и вдруг набросилась на эту несчастную Тосю, обругала ее последними словами, неудобно даже повторять, а та сидела и молча, без единого звука, все выслушивала.

Бабушка Оля несколько раз пыталась пристыдить: «Катерина, Катерина, при чем здесь Тося!» — но невестка, пока полностью не выговорилась, так и не смогла остановиться.

До одиннадцати вечера Катерина еще трижды наведывалась к Ионе Овсеичу, звонила не переставая, как на пожар, напоследок специально вышла за ворота, чтобы проверить с улицы, горит ли в окнах свет, и возвращалась ни с чем. На другой день она несколько раз пыталась связаться по телефону, но результат был тот же: то вообще не поднимали трубку, то отвечал какой-то женский голос, Катерину в конце концов запомнили и на повышенных нотах объяснили, что товарищ Дегтярь очень занят и неизвестно, когда освободится, а если что-нибудь срочное, можно передать. Катерина сказала, да, срочное, и со злостью повесила трубку.

На третий день удалось, наконец, застать Иону Овсеича дома, Катерина по-прежнему вся клокотала, однако не успели начать разговор, как явилась новая троица: майор Бирюк, Ляля и Тося. Хозяин принял гостей радушно, извинился, что не успел приготовить угощение, и тут же высказал догадку: видимо, все по одному вопросу — насчет комнаты Граника.