Борис Бурлак - Реки не умирают. Возраст земли

События принимали драматический характер: немцы ворвались в село Шерпень. Ломая сопротивление гвардейцев, они стали обтекать справа дивизии Шкодуновича, пытаясь отрезать их от штабов.

Ничего другого не оставалось, как с боем отходить к Днестру.

Не мудрено, что в этой кутерьме о маленькой группе Карташевой позабыли. Она решила ждать пехоту, пока та не приблизится к медпункту, чтобы вместе с ней отойти к реке. Благо у девчат не игрушечные дамские штучки-браунинги, а настоящие пистолеты, у Галины даже трофейный парабеллум. Взяла с собой Полина и автомат, который охотно носила ее «оруженосец» Ольга.

По мере того, как светало и четко рисовались кроны дальних буковых деревьев, бой надвигался на обжитую поляну с одиноким ульем на опушке ореховой рощи. Полина стояла на лестнице, ведущей в землянку: стрельба то немного унималась, то яро вспыхивала с новой силой, перебиваемая частыми разрывами гранат. Лес в точности повторял звуковую картину боя, и шальная пальба беспрерывными накатами захлестывала речную пойму. (Лес — лучший резонатор войны, неимоверно усиливающий ее голос.) Полина старалась не поддаваться страху многоступенчатого эха, но девчонки, оглушенные эхом, растерялись.

Над садами вымахнула вереница «юнкерсов». Началась безнаказанная бомбежка. Она вмиг перекрыла ружейный треск и гранатные всплески. Теперь даже лес не успевал отвечать на бомбовые удары. Землянку встряхивало так, что уже не ксилофониым звоном звенели сухие бревна, как во время пушечного обстрела, а тяжким стоном стонал весь потолок и ручьями стекала земля на пол.

Когда «юнкерсы» улетели, Полина снова поднялась по лестнице до плеча. Из орешника выбегали солдаты. Она с облегчением вздохнула: с ними-то уж никакой черт не страшен. Она верила пехоте больше, чем танкам.

— Девочки, уходим, — сказала Полина сестрам.

Она не знала, что батальон, который вышел прямо на медпункт, значительно поотстал от других, исполненный гневной мести за погибшего комбата, что этих, солдат вел сейчас майор Богачев, оказавшийся в центре событий. Она ни о чем таком и не догадывалась. И была довольна уже тем, что находится среди бойцов.

— Люда, отправляйтесь-ка с нашим имуществом на берег, — распорядилась Полина.

Молчунья Иванова запротестовала. Тогда она прикрикнула на нее, и девушка неохотно подчинилась.

Теперь их осталось трое. Они вклинились в боевую цепь автоматчиков, залегли, будто с самого начала отступали вместе.. Разгоряченный младший лейтенант в парадных золотых погонах увидел женщин, подполз к ним.

— Бегите к переправе!

— Отставить, — спокойно отозвалась Полина.

— Я приказываю!

— Не забывайтесь, вы говорите с капитаном. Сняли бы лучше золотое плеч, а то потеряете голову.

Он запнулся, что-то проворчал себе под нос.

Между деревьями появились гренадеры. Их встретили беспорядочным огнем. Бойцы стреляли длинными очередями, часто, наугад. Полина стреляла из автомата, не спеша, выбирая цель. Справа от нее лежала с парабеллумом Галина Мелешко, слева — Ольга со своим «ТТ».

— Приготовьтесь к перебежке, — сказал младший лейтенант.

Полина согласно кивнула ему в ответ. До чего же не хотелось ей покидать укромную поляну с ульем, но делать нечего, надо расставаться.

За поляной и леском зеркально посвечивало округлое озерцо, на восточном берегу которого и залегли опять взмыленные солдаты. Теперь Полина догадалась, что младший лейтенант командует ротой, но она не думала, что его рота имеет задачу прикрыть отход всего батальона. Лишь после второй перебежки, когда открылась широкая прогалина между садами, она увидела других солдат, занявших оборону во всю длину травянистого прогалка. Едва успела устроиться за яблоней, точно с неба упал Валентин Антонович.

— Вы?! — поразился он. — Как же вы не отошли раньше?

— С пехотой веселее.

— Безумство! Прошу вас, Поля, сию минуту уходите с девушками к переправе. Здесь напрямую близко...

Он не договорил — немцы открыли огонь с опушки садового массива. Богачев упал в траву подле Карташевой. Вся цепь ответила дробными очередями. Майор горячился, патронов не жалел, а Полина стреляла все так же разборчиво, только по видимым целям. Он иногда посматривал в ее сторону и был вынужден признаться, что женщины стреляют с бо́льшим толком (не случайно они лучшие снайперы).

Из ближнего овражка позвали сестрицу. Полина кивком головы дала знак Мелешко и продолжала стрелять по немцам, которые приблизились настолько, что она опять пожалела о том — не написанном заранее — письме сыну.

— Найдется у вас запасной диск? — улучив момент, спросила она Богачева.

И тут саженного роста гренадеры — все как один — поднялись в атаку. Время остановилось. Кажется, прошла целая минута, прежде чем навстречу гренадерам встала русская пехота. Но прошло всего несколько секунд, пока Богачев снял с ремня автоматный диск и бросил наземь.

Он весь как-то вызывающе, дерзко выпрямился, глянул направо и налево, решительно взмахнул пистолетом над головой, — о, этот властный взмах комбата! — и первым кинулся в бездну контратаки.

— За мно-ой!..

Солдаты ломаной цепью побежали вслед за ним. На самой середине лужайки завязалась рукопашная. И время опять остановилось. Никогда не верившая в бога Полина подумала сейчас и о всевышнем, только бы Валентин Антонович остался жив.

Немцы отпрянули в гущу сада. Поредевший батальон, не больше сотни человек, в две перебежки, группами, которые надежно прикрывали огнем друг друга, вернулся на свой выгодный рубеж. Бойцы на плащ-палатках, волоком притащили раненых. Полина послала в скрытый овражек Ольгу, помочь Галине делать перевязки.

— Дальше отступать некуда, — сказал Богачев. — Говорил вам...

Полина смолчала..

Он осуждающе покосился на нее, прислушался. То были танки: их перебивчивый гул рвался сквозь ружейно-пулеметную стрельбу, долетал совсем отчетливо.

— И ни одной пушчонки... — Майор едва не выругался в сердцах, крикнул по цепи: — Гранаты!..

Безжалостно подминая под себя тонкие вишневые деревья, на опушку высунулся немецкий танк. Он затормозил, устало повел орудийным хоботом, словно раздумывая, и жарко пыхнул коротким желтым пламенем. На выстрел выползли еще два танка.

— Сейчас пойдут в атаку. Эх, говорил я вам...

Головной танк взревел мотором, двинулся неуверенно, с опаской, как привык ходить по заминированному полю. Но вдруг среди убитых, что лежали на месте рукопашной схватки, приподнялся на колено автоматчик. У него не хватило сил, чтобы встать на ноги, но, воскреснув из мертвых, он бесстрашно ждал. Вот немец круто повернул к нему, набавил ход. Солдат швырнул гранату точно под гусеницу. Танк качнулся, будто на глубокой рытвине, и боец упал — на этот раз уже действительно замертво.