Иван Слободчиков - Большие Поляны

Пастухов сел, победно посмотрев на Акимова, похоже, ошарашенного новостью.

— Это правда, что ты хлеб раздавал? — спросил Акимов, еще сомневающийся в достоверности услышанного.

— Не раздавал, а выдал на трудодни заработанное колхозниками, — ответил Уфимцев.

— Значит, правда! — убедился Акимов. Он обвел глазами членов бюро — хмурого Торопова, замкнутого, непроницаемого прокурора, недоумевающего Игишева, веселого, косящего глазами Пастухова, улыбающегося Степочкина. И вновь постучал карандашом по стеклу. — Садись, Уфимцев... Вношу предложение: за нарушение партийной дисциплины — неявку на бюро парткома, за преждевременную выдачу зерна колхозникам до годового отчетного собрания председателю колхоза «Большие Поляны» Уфимцеву объявить строгай выговор. Какие будут мнения у членов бюро?

— Считаю, — опять поднялся Пастухов, — формулировка проступка Уфимцева, предложенная товарищем Акимовым, по существу неверна и потому вредна! Она смазывает существо вопроса, укрывает Уфимцева от заслуженного наказания. Его вина не в преждевременной выдаче зерна, а в разбазаривании его, чтобы уклониться от участия в выполнении районного плана хлебозаготовок. Я предлагаю исключить Уфимцева из партии и снять с должности председателя колхоза!

Акимов подвигал скулами, собираясь с мыслями, готовясь ответить Пастухову, но поднял руку Торопов.

— Конечно, — сказал Торопов, — неявка на бюро — недопустимое явление, и за это надо наказать Уфимцева. Но за раздачу зерна колхозникам следует объявить выговор начальнику производственного управления Пастухову, он своими неразумными действиями толкнул Уфимцева на это.

Степочкин было захохотал, замотал головой, но тут же умолк под взглядом Акимова. Пастухов понял Торопова — он не забыл вчерашней полемики на бюро.

— Выходит, это я у весов стоял, а не Уфимцев? — спросил он с иронией, глядя на Торопова исподлобья. — Хватит, я уже наслушался вчера твоих измышлений. Надо все же отдавать себе отчет в том, что говоришь.

Акимов считал, что после вчерашнего бюро Пастухов утихомирится, перестанет спорить, будет вести себя скромнее, но ожидания его не оправдались. Пастухов оставался прежним, как будто и не было вчерашнего осуждения его.

— Товарищи, давайте не спорить, — попросил Акимов. — Мало спорили вчера... Слово имеет товарищ Хафизов, — закончил он, увидев поднятую руку прокурора.

— Причина неявки Уфимцева на бюро, на мой взгляд, выяснена, — сказал прокурор, — Думается, теперь партийному бюро следует рассмотреть его персональное дело, и вопрос о наказании решить потом, по совокупности проступков.

— Вот что значит юрист! — рассмеялся Игишев.

— Докладывай, — приказал Акимов Степочкину.

Степочкин не заставил себя ждать. Раскрыв лежавшую перед ним папку, он, с видимым удовольствием, смакуя каждую фразу, стал читать письма, заявления, справки, которыми она была набита.

Только теперь перед Уфимцевым раскрылось во всей наготе подготовленное на него нападение, о котором предупреждал Акимов, приезжавший мирить их с Аней. Его не удивило заявление Васькова, человека, обиженного уходом жены, но письма Тетеркина и пространное заявление Векшина, где тот собрал все были и небылицы про председателя, поразил его своей несправедливостью. Кровь бросилась ему в лицо, он напрягся весь, с трудом удерживая себя от желания вскочить и закричать: «Неправда! Не так все было!»

Акимов заметил состояние Уфимцева, а может, ему тоже оказалось не по душе «художественное чтение» Степочкина.

— Хватит! — остановил он его. — Думаю, члены бюро уловили суть дела... Давайте послушаем Уфимцева.

Уфимцев стремительно встал, чуть не опрокинул взвизгнувший под ним стул. Не спуская глаз со злополучной папки Степочкина, сказал, задыхаясь от гнева:

— Все, что тут читал Степочкин, — клевета! И его справка — ложь от начала до конца!

— Где же ложь? — возмутился Степочкин и посмотрел на Акимова, словно боялся, что тот поверит Уфимцеву. — С женой ты не живешь, живешь у Дашки, это всем известно, это и отражено в справке. Васькова ушла от мужа — это тоже всем известно, и что ты встречаешься с ней — тому есть свидетели, — вот и это отражено в справке. Где же ты нашел ложь?

— Ты сам ложь! — не сдержался Уфимцев. — Крючок! Почему ты ни разу не поговорил со мной, когда приезжал на проверку? С Васьковым ты говорил, а почему не поговорил с его женой? Или с той же Дашкой, которую ты приплел ко мне? Афоню легко обмануть, он за конфетку что угодно подпишет — смертный приговор себе, не только это.

Степочкин пожал обиженно плечами, опять посмотрел на Акимова, теперь уже ища защиты. Акимов постучал карандашом по столу.

— Уфимцев, веди себя как подобает на бюро, давай без оскорблений.

— А ему оскорблять меня можно? — вскричал Уфимцев. — Собирать в колхозе сплетни, подбивать людей против председателя, это ему можно? Партийный работник! Он хоть бы с коммунистами колхоза поговорил...

— Я говорил с коммунистами! — перебил Степочкин Уфимцева. — Со Стенниковой, с Векшиным.

Акимов опять постучал карандашом.

— Товарищ Стенникова, когда Степочкин был в колхозе, он говорил с вами о деле Уфимцева?

Стенникова, довольная поведением Уфимцева, тем, что он наконец расшевелился после непонятного ей оцепенения, поднялась, приготовилась отвечать на вопрос Акимова, но ее опередил Пастухов.

— Не понимаю, — сказал он, разводя руками, — мы обсуждаем Уфимцева или Степочкина? Проверяемого или проверяющего? Надо руководить заседанием, товарищ Акимов, вести бюро как положено, а не увлекаться эмоциями.

Акимов поглядел на него, но ничего не ответил, будто не слышал упрека.

— Слово предоставляется секретарю колхозной парторганизации Стенниковой, — объявил он.

— Василий Васильевич, когда был у нас, говорил со мной, показывал анонимное письмо о связи Уфимцева с заведующей фермой Груней Васьковой. Я ему тогда же сказала, что это сплетни людей. Уфимцев вырос в селе, все знают, что парнем он дружил с Груней. А тут жена уехала к матери погостить, вскоре Груня ушла от мужа, вот и пустили сплетню. Я считала, что Василий Васильевич ограничится разговорами со мной, не будет принимать во внимание анонимку, а он, как после выяснилось, провел целое следствие.

— Не следствие, а проверку, — поправил ее Степочкин.

— Пусть проверку... После этого я ждала, что материалы проверки передадут в колхозную парторганизацию для обсуждения, — коммунисты колхоза быстро бы разобрались, где правда, а где нет. Но, к сожалению даже меня не познакомили с материалами, я сегодня впервые услышала всю эту стряпню — иначе я ее не могу назвать.

— Разве дело Уфимцева не рассматривалось в колхозе? — переспросил прокурор.