Павел Далецкий - На сопках маньчжурии

— Есть, конечно, есть… Но, понимаешь ли, преступно не приложить своих сил. Нельзя, понимаешь?

— О том, что вы хотите капиталы наживать, почему не понять, понимаю.

Потом спросила другим, деловым тоном:

— У себя будете ночевать или ко мне ляжете?

То, как она просто говорила об этих делах, всегда волновало Алексея Ивановича. Он сказал тихо:

— Помолюсь — и с тобой лягу.

Джон Винтер, отец Винтера, торговавшего во Владивостоке, плавал на своем бриге из Филадельфии в Кантон. Ост-Индская компания к этому времени уже потеряла торговую монополию, но дела ее по-прежнему были блестящи. Британцы проникали в Китай, применяя все средства для того, чтобы прибрать к рукам колоссальную страну! Они упорно стремились узаконить торговлю опиумом, но даже среди продажных правительственных чиновников многие сопротивлялись чудовищному намерению англичан.

Джон был свидетелем опиумных войн. Первая началась из-за того, что полномочный чиновник богдыхана Лин сжег в Кантоне двадцать тысяч ящиков опиума, причинив английским коммерсантам ущерб в десять миллионов долларов.

Англичане вторглись в страну; хорошо вооруженные войска их нанесли поражение китайцам. Договор, заключенный после победы, выгодный для Великобритании, возбудил ее аппетит.

Во второй войне Джон участвовал лично.

Союзная англо-французская армия, отбрасывая монгольские и китайские войска, подошла к Пали-Цяо, в двадцати километрах от Пекина. Тут случилось одно весьма удобное для союзников обстоятельство: китайцы нарушили правила европейского обращения с парламентерами. В ответ на это лорд Элджин приказал разграбить летнюю резиденцию императоров Юань Мин-юань.

Потом дворец, чудо архитектуры, сожгли.

Джон Винтер, вооруженный винчестером и двумя пистолетами, награбил столько, что мог считать себя вполне удовлетворенным. Погрузив награбленное на подводы, он вместе с войсками приблизился к Пекину, Толстые стены, окружавшие город, были усыпаны солдатами и жителями, с любопытством разглядывавшими иноземные войска, а те подводили мины и готовились взорвать стены вместе с любопытными.

Впрочем, Пекин сдался, и сделать этого не пришлось.

Однако судьба кампании не была решена. В побежденной столице не с кем было вести переговоры — правительство бежало в Жахэ. Младший брат богдыхана князь Гун был хотя и поблизости, но неизвестно где. Не доверяя ни англичанам, ни французам, он не желал вступать с ними в переговоры. Носились слухи, что собираются огромные китайские армии. Пекин будет осажден и взят измором.

В этом затруднительном для обеих сторон положении, когда можно было ожидать новых осложнений и кровопролития, союзники обратились с просьбой о содействии к русскому посланнику генералу Игнатьеву.

Европеец, он тем не менее отлично понимал законные права китайцев, и под его влиянием союзники предъявили умеренные требования.

Джон несколько раз посещал русское подворье, пристраиваясь к отправлявшимся туда союзным представителям.

У него создалось впечатление, что ни союзники, ни китайцы шагу не могут ступить без русских.

Мир был подписан.

Джон превратил награбленное в деньги и занялся новым делом.

Он приглашал жителей Срединной империи в Америку на выгодные работы и на выгодные должности. Его агенты рассказывали замечательные вещи про жизнь в заокеанской республике. Соблазненные простолюдины и образованные вступали на палубу американского брига.

Корабль выходил в море, и, когда берега Китая одевались дымкой, Джон вызывал к себе в каюту эмигрантов, записывал в книжку их имена, а матросы тем временем надевали на них кандалы. Джон отвозил свой товар на плантации Ост-Индии, в Перу, Калифорнию, на Кубу.

Он разбогател. Только много лет спустя выяснились все обстоятельства, содействовавшие его благополучию.

Своему сыну Альберту Винтер выделил небольшой капитал с таким расчетом, чтобы молодой человек не был беспомощен, делая свои первые шаги, но вместе с тем чтобы знал: капиталы отца принадлежат отцу, Альберт должен приобрести свои собственные.

К этому времени Китай уже понимал силу европейцев и уступал им свои права шаг за шагом. Англичане и французы отлично устроились в стране, и все более распространялись слухи о богатствах малонаселенной Маньчжурии.

На полученные деньги Альберт купил шхуну, пересек на ней океан и бросил якорь в бухте Мэя — так на английских и американских картах обозначали Владивосток. Он думал, что Владивосток будет для него кратковременным этапом на пути в Маньчжурию, но остался в Приморье надолго.

Он начал торговать. Однако успех его создала не торговля обычными рыночными товарами. Он скупал меха, золото, панты. Друг его, филадельфиец Лоусон, успевший проникнуть в Маньчжурию, преуспевал гораздо меньше.

Неприятности для Винтера начались тогда, когда в крае появился Попов. Этот русский купец внес замешательство в ряды иностранных и русских коммерсантов. Он торговал настоящими товарами, а не дрянью, купленной на аукционах Америки и Китая.

Пока Попов хозяйничал во владениях Лэя и Су Пу-тина, это было, в конце концов, терпимо, потому что касалось китайцев Лэя и Су Пу-тина. Но в последнее время Попов вторгся во владения самого Винтера, на побережье Японского моря, — правда, осторожно, всего в долину одной речонки… Но завтра он двинется в следующую… Хищник, пират!

Пиратство Попова заключалось еще в том, что он платил за соболей непомерно много: в зависимости от действительной рыночной цены! На такую противоестественную комбинацию американец не мог пойти. Он считал, что зауссурийская тайга принадлежит ему, и там он действовал по испытанному рецепту своих предшественников. За соболя предлагал порох, пули, блестящие пуговицы, скляночки и водку. Последнюю в неограниченном количестве. Мука и мануфактура ему самому обходились дорого, и он старался доставлять их как можно меньше.

Винтер плавал вдоль побережья, бросал якорь в бухтах св. Ольги, Тернея, Рынды и поджидал орочей, которые сходились сюда со своих речушек и ручьев.

Он научил клиентов пьянству, внушая им, что опьянение — самое достойное состояние человека. Постепенно люди привыкли к водке и уже не могли без нее обходиться. Сотни охотников ждали с тревогой появления Винтера. А вдруг не приедет? Без водки — смерть. Они не торговались, они просто к ногам купца клали свою добычу.

Винтер грузил пушнину на лодку или коня, перевозил на шхуну и отправлялся дальше.

Здесь было его царство. Губернатор благоволил к нему. Ежегодно, возвращаясь из Америки, Винтер посещал его и подносил подарки. В Приморье он имел неограниченные права торговли, даже водкой и спиртом Но все-таки, во избежание всяких неожиданностей, он принял в компанию русского купца Аносова. Отличный торгаш! С живого и мертвого дерет шкуру. Во Владивостоке уже имеет два магазина. Ему ничего не нужно объяснять, сам все понимает.