Борис Ярочкин - Тайга шумит

Где-то за горизонтом вспыхивали зарницы, воркотал гром; чуть спустя, огненная змея вонзилась в землю совсем близко, следом раздался оглушительный раскат грома.

Гроза застала Павла, когда он шел от лесосклада к конторке. Он вбежал в помещение мокрый, смеющийся и увидел таких же промокших замполита и технорука.

— Тоже досталось? — улыбнулся он, подходя к ним. — Ничего, на дворе лето, тепло, да и гроза скоро пройдет.

Павел принялся растапливать железную печурку. Вспыхнула бенгальским огнем береста, загудело в трубе, и вскоре теплом дохнула нагревающаяся жесть. Столетников и Седобородов приблизились к печке и, хитро переглядываясь, посматривали на Павла.

— У вас вид, будто сто тысяч выиграли, — сказал Павел, весело глядя на их физиономии. — Чего перемигиваетесь?

— Магарыч будет, Владимирыч? — спросил Седобородов, раскуривая свою неизменную трубку.

— Смотря за что, — уклончиво ответил Павел.

— Тогда будет! — Седобородов потер руки и засмеялся. — Трелевочные трактора завтра жди!

— Сколько? — Павел вскочил с корточек.

— Семь, — сказал Столетников, но, видя, что Леснов скривил губы, прибавил: — и за эти благодарите Нижельского. Машины предназначались другому леспромхозу, а он помог нам получить несколько штук. Что, недовольный?

— Нет, почему же, но их мало для леспромхоза…

— Пока хватит, — улыбнулся Столетников. — Даем их вашему лесоучастку, а вы докажите, что Верхутин и Бакрадзе в своих расчетах не ошиблись… Вы куда Павел Владимирович? Подождите, дождь!

— Сухое к мокрому не пристанет, — беззаботно рассмеялся Павел и уже со двора добавил: — Предупрежу трактористов, чтобы после работы сюда собрались, потолкуем!..

Вернулся Павел в конторку через час. Он кое-как выжал сырую одежу и, подойдя к столу, вынул из ящика сделанные ранее схемы эстакад.

— Вот, товарищи, примерно так будут выглядеть разделочные эстакады или, вернее назвать, верхние склады. По моим расчетам, строить их надо как можно ближе к пасекам. Как вы думаете?

— Определенно так, — поддержал Седобородов, удивляясь, что раньше не соглашался с этим, и сказал: — Когда вы успели рассчитать-то?

— После совещания у директора, — улыбнулся Павел. — Меня Александр Родионович об этом просил, говорит, все равно, мол, пришлют.

— Значит, Павел Владимирович, порожняковой дороги теперича не будет? — заметил Седобородов. — Верно. Тогда надо делать на магистрали разъезды…

— А вот они, — показал Павел. — Но, не знаю, кого мы посадим на трелевочные трактора?

— Лучших трактористов, — ответил Столетников, — а на их место бывших помощников.

— Помощников? — с недоумением сказал Седобородов.

— А почему бы и нет?.. Уверен, что помощники, получив трактора с прицепами, будут стараться оправдать доверие. Тем более, ездить им придется лишь по магистрали, это много легче, чем по волокам. А трактористы с радостью пересядут на трелевочные.

— Верно, Александр Родионович, — обрадовался Павел, — это мысль!

Ветром тучи унесло за хребет. Улыбнулось яркими лучами солнце, быстро сохла умытая дождем земля. Тайга сразу повеселела, стала светлее, приветливее, и на душе у Павла было так же радостно и светло.

Заневский, стараясь отвлечься от назойливых мыслей, углубился в чтение сводок по лесоучасткам, но не мог сосредоточиться.

«И дернула же меня нечистая к трибуне! — ругал он себя. — Осрамился только! Раз уж выступать, так подготовиться надо было, а то вышел и растерялся… Это как там крикнули? А-а. «Чему научили-то…» Гм, а чему меня учить? Сами поучитесь, поработайте с мое!»

Широкое лицо его мрачнело, мохнатые брови почти совсем закрыли маленькие глаза.

«Но как дальше работать, как вывести из прорыва леспромхоз? Трест каждый день бомбит, секретарь райкома звонит, Столетников с парторганизацией аврал устроили — не отстанут! Надо что-то придумать, чтобы дотянуть до графика. Видно не урежут план…»

Он вспомнил о трелевочных тракторах, и какой-то проблеск надежды озарил его.

Он понимал: если удастся опыт, то леспромхоз наверстает упущенное и не только выполнит план, но и перекроет его, и тогда опять все будет хорошо. В то же время это и пугало.

«Если трелевочные трактора оправдают себя, я останусь в дураках, — думал он, всей душой желая провала опыта. — А собрание — мне наука. Теперь возьму себя в руки. Все зависит от меня».

Заневский еще раз глянул на сводки, выдвинул ящик стола и положил их туда.

«Чем-то надо отвлечься, — пришла мысль, — на лесоучасток съездить, что ли?»

Позвонил в гараж, и вскоре машина подкатила к крыльцу конторы.

— К Зябликову еду, — сказал он Зине Воложиной и подумал:

«А почему к Зябликову?.. Нет, поеду к нему, давно не был там, посмотрю, как перестраивает работу. На собрании-то хвастался».

На пятый лесоучасток директор приехал через час.

— Нет, нет, Семен Тихонович, не надо меня сопровождать, занимайтесь своими делами, я сам, — сказал Заневский.

Зябликов пожал плечами: «Всегда выговаривал, когда не идешь с тобой, а сегодня сам гонишь», — и направился к конторке, а Заневский зашагал по тракторной дороге к делянкам.

— Чье звено? — спросил он тракториста, выезжающего с пасечного волока на магистраль.

— Раевского, — откликнулся, проезжая, тот.

Заневский свернул на пасеку и задержался у сучкорубов. Люди работали как всегда: обрубали сучки, стаскивали в кучи порубочные остатки, подкатывали по подмосткам бревна к волоку, готовя штабелек.

«Ну, что я здесь увижу нового» — думал Заневский.

Но вот его внимание привлек паренек. Он стоял около вальщиков и с тоской поглядывал на топор, которым помощник вальщика выбивал с комля подпиленный клин.

— Вы почему не работаете? — спросил его Заневский.

— Топора нету: лопнул обух, — ответил сучкоруб. — Вот и жду, когда у Раевского освободится.

— А запасные топоры?

— А были они когда?.. У Скупищева-то зимой снега не выпросишь. Свези ему топор разбитый, тогда заменит и то со скандалом, — раздраженно проговорил Раевский и с упреком посмотрел на директора. — Вот так и работаем!

Он проводил взглядом падающее дерево и, потрогав мотор электропилы, отложил ее в сторону.

— Или вот, — продолжал Раевский, указывая на электропилу. — Перегрелся мотор, теперь жди, пока остынет, запасной нету. А на складе у Скупищева они лежат… С нас спрашивают кубики, план. А как его дать, когда с инструментом такая морока? Бери топор, Боря, — сказал он сучкорубу, и в сердцах сплюнул. — Одним словом, тьфу, а не работа!

Заневский смутился, записал что-то в блокнот и пошел дальше, не сказав лесорубам ни слова…

Несколько дней подряд кабинет директора был закрыт.

Побывав на дальних лесоучастках и внимательно присмотревшись к работам, Заневский в последнюю очередь поехал к Леснову. Он увидел совершенно иную картину. Здесь каждое звено заранее готовило рабочее место, у лесорубов был необходимый инструмент, хорошо налаженный. «Видно, каждая минута тут на счету…