Константин Волков - С тобой моя тревога
- Название:С тобой моя тревога
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма
- Год:1977
- Город:Ташкент
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Волков - С тобой моя тревога краткое содержание
В городе закрыли тюрьму. Из ее ворот вышли последние обитатели — рецидивист Сергей Дурнов — Мокруха, карманник Иван Одинцов — Цыган, наводчица Ольга Лихова.
Осень. Чтобы осмотреться, восстановить связи с преступным миром и переждать зиму, они соглашаются идти работать на завод. А заводской коллектив — это среда, в которой переплавляются и закаляются характеры, все скверное, мерзкое сгорает, всплывает пеной на поверхности.
Тревогой автора за каждого героя проникнут роман о людях с трудной судьбой и сложными, противоречивыми характерами.
С тобой моя тревога - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Где отец… ну, муж ваш?
— У меня нет мужа. И никакого отца у Алеши нет!
— Так не бывает, чтобы без отца. — И пожалел, что сказал.
Лариса остановилась, глядя в глаза, сказала:
— Алеша и все, что с ним связано, — не тема для бесед! Поняли?!
— Понял. — Он шел рядом, боялся взять ее под руку, молчал.
Лариса рассмеялась и вновь просунула ладошку под его локоть.
— Не сердитесь, Ваня. Есть вещи, которые касаются только меня одной. Ведь я вас не спрашиваю, есть ли у вас дети, жена? Захотите, сами расскажете. Я тоже расскажу сама, если сочту нужным. Вернее, обязана буду все рассказать однажды, и только одному-единственному.
— У меня, кроме матери-старушки, никого нет, — произнес Иван. — Отец умер, когда я пацаном был.
— Вы давно в нашем городе, Ваня?
— Месяц скоро…
— А откуда вы? Мама ведь не с вами…
— Работал в Сибири, на Дальнем Востоке. Лес валил, плоты гонял. На стройках был. А мать у меня далеко… В войну нас как эвакуировали в Сибирь, так там и остались. И отец туда приехал после госпиталя. Но вскоре умер. Так обратно и не уехали с матерью, остались около его могилы. Село хоть и большое было, но мне тесно показалось, захотелось мир посмотреть. Вот и езжу. В армии отслужил и завербовался на строительство, — врал Иван, и сам хотел верить, что именно все так и было.
— И не учился все эти годы?
— А когда было?! Что знал — перезабыл.
Они дошли до кинотеатра. Иван оставил Ларису в сторонке от толчеи, около рекламного шита, сам встал в очередь. И почти тут же за спиной услышал знакомый голос Дурнова:
— Кино решил поглядеть, Цыганок? Или в одиночку работать вышел? Рискованно одному-то! Возьми на отначку.
— В кино иду. Не один я. Ты чего здесь околачиваешься?
— Да так, на публику гляжу, — неопределенно ответил Дурнов. — А с кем ты, Ваня?
— Сказал, не один!
— Познакомь… Может, у нее подружка найдется? Так и я не прочь кину посмотреть. Хе-ха!..
Иван оглянулся. Дурнов стоял в своем смешном гремучем плаще, щерил зубы в улыбке, подмигнул заговорщицки, встретившись взглядом с Одинцовым:
— Ты не бойся, на один сеанс у меня денег хватит, а?!
— Отвали, Мокруха! У нее нет подруги для тебя. — Иван оглядел приятеля с головы до ног. — Ты, смотри, не вздумай подойти! Понял?
Сзади Дурнова росла очередь, он продолжал стоять.
— Ты за мной не шейся, — на скулах у Ивана недобро задвигались желваки.
— А что будет? — вызывающе уточнил Дурнов.
— Ничего… Я тебя предупредил.
Мокруха рассмеялся недобро:
— Вот, читай, что на стене написано: «Кино — самое массовое из всех видов искусств». На ресторан у меня грошей нет… Может, поделишься?!
— У меня тоже нет.
Очередь подвигалась к кассе. Одинцов с тревогой думал, что Дурнов может не уйти, купит билет и подойдет к нему и Ларисе в фойе, а то и окажется рядом в зале. А вдруг он узнает в Ларисе ту, из магазина? Иван с угрозой повторил просьбу:
— Мы не знакомы, понял? Не подходи, ладно?
— Ладно, — пообещал Дурнов.
Он сдержал обещание. Иван с Ларисой разглядывали фотографии киноартистов. Дурнов раз и другой пристраивался рядом, но ничем не выдал, что знаком с Одинцовым. «Решил на нервах поиграть, собачий сын!» — догадался Иван. Настроение у него было испорчено. Это заметила Лариса.
— Вы какой-то не такой, Ваня. Что-нибудь случилось?
— Нет, все в порядке.
Когда в зале погас свет и начался фильм, Иван осторожно и робко взял руку Ларисы. Она не отняла ее. Иван смотрел на экран, перебирал мягкие пальцы, с волнением ощущал теплоту гладкой кожи ладони. Раз или два она забирала руку, чтобы поправить прическу и закрыть полами пальто колени. Потом рука сама находила широкую горячую ладонь и доверчиво пряталась в ней. Он исподтишка глядел на ее профиль, освещенный экраном, и был счастлив, как никогда ни с одной женщиной прежде. Рядом с Ларисой он чувствовал себя сильным и добрым. Она провела пальцами по его руке и рассмеялась.
— Ты чего?
— Ничего… Опаленные волосики подросли… Колючие!.. — шепнула Лариса, и от этих обыденных слов, произнесенных на ухо, предназначенных для него одного, от легкого прикосновения пальцев в Иване Одинцове все запело. В волнении он стиснул не больно, ласково и сильно пальцы Ларисы.
…Они вышли из кино притихшие, молча дошли до знакомой калитки.
— Завтра придешь? — спросила Лариса.
— Да.
— Может, не надо каждый вечер?
— Почему? — насторожился он. — Надоел тебе?
— Не говори чепуху! Я как подумаю, что за полночь добираешься каждый раз, совестно становится.
— Ну и что? Почему совестно? Иногда еще с заводскими студентами возвращаюсь одним автобусом. Только и разницы, что они с лекций, а я от твоей калитки. Так ты мне нужнее всех лекций!
— Так уж и нужнее! — кокетливо воскликнула Лариса.
Он вздохнул:
— Точно! Ты мне как дуга у трамвая. Силу даешь, чтобы двигаться вперед.
— Силу им дает ток.
— Ну, считай, что ты как ток. Ты и свет в окне, и берег, до которого надо доплыть.
— Да вы поэт, Ваня! Если хоть половина того, что вы сейчас наговорили, правда, мне можно позавидовать.
— Может быть. Еще вот что скажу. Только не задавайтесь. И если что грубо скажу, не серчайте. Я многое повидал в жизни. Я не мальчик. Так вот, около меня очень долго не было ни одной женщины. Когда вы вот так рядом стоите, мне зацеловать вас хочется. До беспамятства! От макушки до пяток бы перецеловал! А чтобы в самом деле поцеловать — подумать боюсь… Первый вечер не боялся, а сейчас — остерегаюсь. Как это называется? В ладонях бы носил! А еще надежнее — на груди, вместо креста, что ли. Ленька мне чужой, а потому что ваш — и его люблю… Даже дерево, под которым жду напротив университета, — так даже его! Может так быть?
— Вам это все кажется, Ваня. И все-то вы выдумали…
— Век свободы не видать, если вру! — воскликнул он горячо и испугался, что выдал себя, поправился: — Пусть счастья не увижу!
Лариса зябко поежилась: может, от прохлады, а скорее всего от грубых слов.
— Я пойду, — сказала она. — Поздно уже. Спокойной ночи.
Иван подумал, что напугал, отдалил себя от нее, но не знал, как исправить ошибку.
— Спокойной, — ответил он. — Только знайте, что, кроме вас, у меня нет никого… Мать не в счет. Точно говорю! Верите?!
— Не знаю… Мы и знакомы-то без году неделя. Разве можно так сразу полюбить?
— Я в этом деле мало что понимаю. В любви в этой! Как сказал, так и есть.
— А где вы таким клятвам научились? Как это? — Лариса стукнула себя маленьким кулачком в грудь и грубым голосом проговорила: — Век свободы не видать!.. Получилось!
— Здорово! — отозвался Иван с облегчением. «Значит, не придала значения, не заподозрила ничего. Язык бы поганый проглотил». — Где, говорите, научился? На стройке на одной. Всякий народ там был.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: