Виктор Устьянцев - Крутая волна

Усаживаясь в кресло напротив, Вердеревский, кивнув на мокрую форменку Дыбенко, заметил:

— Что, и вашу власть не уважают?

— Да вот, окатили.

— Распустились, матросы, шалят. Вы уже слышали о том, что кронштадтцы выступили против революционного правительства?

— Кое‑что слышал, — уклончиво ответил Дыбенко. — А вы уверены, что Временное правительство революционно?

— Во всяком случае, оно рождено вашей революцией. Да, так я пригласил вас для того, чтобы попросить вас дать матросским комитетам указание, запрещающее использовать средства связи. на кораблях без моего ведома. Тем более для переговоров на политические темы.

— А я пришел как раз за тем, чтобы попросить вас лично участвовать в таких именно переговорах. Необходимо запросить у Морского генерального штаба обстановку в Петрограде.

— Морской штаб сам информирует нас, если сочтет это нужным, — сухо заметил адмирал. — Я в этом случае инициативы проявлять не должен.

— Центральный комитет Балтийского флота требует, чтобы вы связались с Морским генеральным штабом.

— Как вы сказали — «требует»?

— Вот именно.

Адмирал пристально посмотрел на матроса. Дыбенко выдержал этот взгляд и, кивнув на висевшую над столом грушу звонка, сказал:

— Желательно связаться Ъо штабом немедленно.

Вердеревский опустил голову, с минуту сидел молча, потом резко встал и протянул руку к звонку. На пороге появился тот самый офицер, который приходил за Павлом.

— Свяжите меня с начальником Морского генерального штаба Капнистом, — устало сказал Вердеревский.

— Есть! — вытянулся офицер и, выждав, не будет ли еще каких приказаний, повернулся, чтобы выйти. Но Дыбенко остановил его:

— Простите, адмирал еще хотел сказать, чтобы весь его разговор с Капнистом был дословно записан и доставлен сюда.

Офицер изумленно уставился на Павла, потом перевел взгляд на адмирала. Тот молча кивнул, и офицер выскочил из каюты.

Пока дожидались связи с Петроградом, Вердеревский философствовал:

— Вот вы, большевики, усердно звали русский народ к бунту. Как это там: «Ты проснешься ль, исполненный сил…»? И вот он проснулся. А что вЫшло? Солдаты, забыв о присяге и отечестве, бегут с фронта, крестьяне разоряют культурнейшие хозяйства помещиков, рабочие заводов бастуют, производство сокращается. А правительство?

Вряд ли где‑либо в Европе возможно такое бездарное правительство.

— Вот как? — удивился Дыбенко. — А я полагал…

— Заблуждаетесь. Разумеется, я говорю с вами доверительно.

— На этот счет можете быть совершенно спокойны, — усмехнулся Павел. — Я вполне разделяю ваше мнение о бездарности Временного правительства.

Однако Вердеревский не захотел далее продолжать эту рискованную тему и перевел разговор в более отвлеченное русло:

— Откровенно говоря, меня удивляет ваше упорство во взглядах. Мне кажется, что за последнее время многие интеллигенты отошли от примитивного мужицкого социализма.

— А я ведь мужик и есть. Хлебороб, уроженец Черниговской губернии.

— Вот как? А я полагал, что вы из интеллигентов.

— А что касается интеллигентов, то они, возможно, и отходят от социализма. Видите ли, интеллигента вСе‑таки пугает возможность завоевания власти рабочим классом. Вот он и идет на примирение с буржуазией.

— Ну а как же вы представляете правительство без образованных людей? Ведь это не прогресс, а возвращение в каменный век, к варварству. Интеллигент необходим как двигатель прогресса.

— Рабочий класс вырастит свою интеллигенцию.

— Допустим. Но как же он будет управлять государством на первых порах? Неужели вы всерьез думаете, что сегодняшние маляры и прачки

завтра смогут управлять Россией?

— Уверен.

Вердеревский собрался что‑то возразить, но в это время дежурный офицер доложил, что на проводе начальник Морского генерального штаба Капнист.

— Пройдете со мной в рубку? — спросил у Дыбенко адмирал.

— Зачем? Вы ведь человек интеллигентный, Я зайду к вам минут через десять.

В каюте судового комитета собрались все его члены. Дыбенко пожурил их за беспечность и посоветовал немедленно перенести все ящики с патронами в каюту комитета и поставить надежную охрану.

— Выставьте также надежных людей у всех наиболее важных механизмов, особенно в машинном и котельном отделениях.

Члены комитета тут же распределили, кто за что отвечает, и разошлись по местам.

Когда Дыбенко вернулся к Вердеревскому, тот протянул ему запись разговора с Капнистом, Дыбенко внимательно прочитал ее.

— Как видите, правительство на все взирает спокойно, — сказал командующий. — Тут так и сказано: «Со стороны правительства и Исполнительного комитета с. р. и с. д. систематического противодействия силой нет».

— А не систематического?

— Что вы имеете в виду?

— У меня есть сведения, что в кронштадтцев стреляли.

— Они тоже стреляли.

— Тут важно, кто начал первый.

Вердеревский внимательно посмотрел на Дыбенко и согласился:

— Возможно.

Захватив запись разговора с Капнистом, Павел вернулся на «Полярную звезду» и попросил Шумова размножить запись на машинке и разослать всем судовым комитетам и морским частям. Для обсуждения сложившейся обстановки на семнадцать часов пригласили на «Полярную звезду» всех членов судовых комитетов.

Гордей пришел пораньше, чтобы повидать дядю, но того на яхте не оказалось; он появился перед самым началом заседания вместе с делегацией крейсера «Россия». Дыбенко позвал Петра в президиум, и тот сел между Измайловым и унтер — офицером с миноносца «Стройный» Шень- биным.

Информация о положении в Петрограде заняла минуты три — четыре. Все члены комитетов уже ознакомились с записью разговора командующего с начальником Морского генерального штаба и сейчас с мест кричали:

— Все ясно, надо поддержать кронштадтцев.

— Это провокация!

— Наших бьют, а мы смотреть будем?

— Товарищи, прошу выступать организованно.

— Там революцию раздирают, а мы тут митингуем!

Галдели долго, особенно рьяно настаивали на выступлении делегаты «Петропавловска». Однако, и их удалось убедить, что выступление сейчас было бы только на руку контрреволюции.

— Нам надо действовать организованно и осмотрительно, — говорил Дыбенко. — Главное, внимательно следить за развитием событий. Необходимо усилить контроль за всеми средствами связи и за штабом флота. Предлагаю для этого избрать из состава Центробалта секретную секцию. Эта секция должна контролировать всю оперативную деятельность флота, секретную и шифрованную переписку, все средства связи — радио, телеграф, телефон.

Предложение Дыбенко приняли. В секретную комиссию избрали Ховрина, Штарева и Шеньби- на. Тут же предложили всем троим немедленно занять радиотелеграфную рубку «Кречета», установить дежурство в береговой канцелярии штаба флота и на аппаратах службы связи.