Петр Павленко - Собрание сочинений. Том 4

Матрос возмущается, он ищет сочувствия у окружающих:

— Ха! Он сюда из деревни меня учить приехал!

Оба они с Акимом теснят парня от двери.

В это время из кабинета выходит железнодорожник, и парень только было добирается до двери, как матрос, опередив его, проходит и захлопывает дверь перед его носом.

В кабинет входит матрос. Он развязно подходит к столу Якова Михайловича:

— Пролетарский привет! Приехал в Москву за литературой. Дай, думаю, зайду во ВЦИК, посмотрю, как вы живете, расскажу, как мы живем. Хорошо сделал?

Говоря это, он шумно усаживается и закуривает.

— Я бы сказал — гениально сделал, — замечает Яков Михайлович.

Матрос любуется собой:

— М-м-м.

Свердлов продолжает:

— А то у нас скучно, ни одной колоритной фигуры. Ну, слушаю вас.

— Ну, значит, живем мы, что надо… Я председатель партии Ореховской волости…

Свердлов смотрит на него и с трудом прячет улыбку.

— Справляетесь?

Матрос хвастает:

— Да мне хоть губернию дай — я справлюсь. У меня там, брат, все по звонку живут… Дисциплина… план, кому что надо, составлен.

Свердлов спрашивает:

— И терпят?

— Чего это? — не понимает матрос.

— Терпят? — переспрашивает Свердлов.

— А как же? У нас по всему Нижнему такой курс. А результат в-во! Спроси у Миронова, в губкоме.

Свердлов что-то отмечает в блокноте:

— Ах, у Миронова? Да вы меня так заинтересовали, что, кажется, придется приехать посмотреть, что у вас там…

Матрос встает, говорит покровительственно:

— В гости — милости просим! Только власть на местах не рушьте… Пропадете.

Свердлов усмехается:

— Я ведь и в гостях — председатель ВЦИК.

В приемной Аким и парень сцепились — не могут договориться. Парень сует ему под нос сверток:

— Да понимаешь ты, тут подарок. Секретный подарок привез. Понимаешь?

Кипит Аким:

— Ну, брат, теперь я с тобой разговаривать больше не стану. Сейчас в пикет сведу. Фамилию не называет! Секрет в мешке держит! Разворачивай мешок! — грозно приказывает он.

— На! — показывает парень кукиш. — Я про тебя Михалычу все расскажу… За своевольство получишь…

От ярости у Акима дух перехватило:

— Да… кого ты учишь, елки-моталки?!

— Эх ты, организатор, а по старинке ругаешься!

Неожиданно на плечо Акима ложится рука. Он оглядывается:

— Трофимов! Сынок! Какими судьбами?

Перед Акимом стоит Трофимов. Он с дороги, в военной форме. Они обнимаются.

— Я из Нижнего… — сразу мрачнеет Трофимов. Он с беспокойством отводит Акима в сторону. — Ты не знаешь… что Михалыч… чем-нибудь недоволен? Говорил обо мне?

Удивленно мотает головой Аким:

— Не-е… Да ты чего сентябрем смотришь?

— Понимаешь, приказ мне лично явиться. Вот боюсь, что на проборку… А?

Парень попытался, воспользовавшись разговором двух друзей, бесшумно открыть дверь кабинета, но это заметил Аким и схватил его за ворот.

— Стой! Мне уж невмоготу… Ради бога, Трофимов, я его подержу, а ты позвони, прошу тебя, в комендатуру…

Парень быстро оборачивается:

— Трофимов, товарищ Трофимов, я вам скажу, зачем я к Михалычу…

Трофимов удивлен:

— Позволь… позволь… паренек, а меня откуда знаешь?

Паренек увлекает его в сторону и что-то, жестикулируя, ему горячо рассказывает.

Дверь из кабинета открывается, и выходит мрачный матрос. Дверь прикрывает собой Трофимова и парня; а когда она захлопывается, матрос видит улыбающегося Трофимова, который дружески похлопывает парня по плечу.

Матрос делает движение к Трофимову, но потом раздумал и быстро скрывается среди заполнивших приемную ожидающих.

Трофимов с парнем подходят к Акиму.

— Аким, я за парня перед тобой ручаюсь. Пусть вместе со мной пройдет к Михалычу.

— Проходи.

Парень кидается сразу к двери.

Трофимов спохватывается:

— Погоди, погоди, я тоже подарок Михалычу привез, хотя и не секретный.

И он поднимает со скамейки мешок с сушками. Аким улыбается.

Трофимов с парнем входят в кабинет. Яков Михайлович стоит возле юриста и внимательно перечитывает какую-то бумагу, делает пометки.

Трофимов несмело окликает:

— Яков Михайлович… явился в ваше распоряжение.

Яков Михайлович увидел Трофимова. Глаза засияли неподдельной радостью:

— Трофимов, Николай!

И он идет навстречу Трофимову, крепко обнимает его. Он оглядывает Трофимова и остается доволен им:

— Послушай, Николай! Сталин собирает старых ленинцев в Красную Армию. Я тебя направляю на Украину.

— Ну, слава богу, Михалыч! Гора с плеч! — произнес облегченно Трофимов.

Свердлов удивленно глядит на него. Трофимов немного сконфужен:

— Я думал, ты меня, Михалыч, крыть вызвал.

— Это за что? Ну, признавайся, чего натворил?

— Ох, Михалыч, я в Нижнем с Мироновым сцепился! Ух, крепко! — замотал головой Трофимов.

— Рассказывай! — серьезно приказывает Свердлов, садясь в кресло.

— Правду сказать, Михалыч, он себя владетельным князем там чувствует, никто ему не смей ничего сказать. Распоряжается, будто это его республика… — Воспоминание о споре с Мироновым снова распалило гнев Трофимова. — Ну, пришлось в областном комитете выступить. Ему, конечно, по партийной линии выговор и впаяли! А ты же помнишь, какой он всегда себялюбивый был! Его теперь от одного моего имени в жар бросает, даром что друзьями считались…

Усмехается Свердлов, любуется Трофимовым, своим воспитанником.

— Удивляюсь…

— Чему?

— Удивляюсь, какой ты оратор стал.

Трофимов смущается от похвалы Свердлова:

— Это потому, Михалыч, что я все время помню твои слова: нужна огромная энергия, чтобы найти свое место в жизни. А с тобой, Михалыч, у меня этой самой энергии еще на десять человек хватит.

Свердлов протягивает руку Трофимову:

— Спасибо, друг. А почему же ты пришел и не поздоровался со мной?

— То есть как?

— А вот так… Здравствуй, Николай.

— Здравствуй, Михалыч.

Ленька так и остался, как пригвожденный, стоять у двери, не спуская глаз со Свердлова, а Трофимов позабыл о нем. Свердлов внезапно обернулся к нему.

— Молодой человек, вы ко мне? — обращается он к парню.

Тот смущен:

— Вы не обращайте на меня внимания, я успею. Кончайте свои дела.

Свердлов и Трофимов весело переглядываются.

— К вашему сведению, я их никогда не кончу!

Трофимов весело командует:

— Ставь сундук, разворачивай мешок!

— Это твой знакомый, Трофимов? — удивляется Свердлов.

Трофимов хитро смеется:

— И твой, Михалыч…

Свердлов присаживается на край стола, он заинтересован:

— Погоди… Погоди… — Что-то знакомое чудится ему в лице парня. — Погоди! Не говори кто…

Трофимов, смеясь, машет рукой:

— Теперь заело… и надолго! Дело чести твоей памяти!

Свердлов вздыхает: