Валентин Гринер - Выше полярного круга (сборник)

— А вы, простите, кто такой и откуда?

— Я — Сидельников. Владимир… Агент Кусинского лесоучастка. — Он суетливо достал свое командировочное удостоверение, протянул его инженеру.

— Понятно, агент Сидельников. Хотите купить славянский шкаф?

— Что? — не понял Володя.

— Шкаф продан. Есть никелированная кровать. С тумбочкой. — Вадим Дмитриевич направился к своей двери, держа в руке Володино удостоверение в развернутом виде. — Это я шучу, — сказал он, поворачивая ключ. — Нам шутка строить и жить помогает. Особенно в обеденный перерыв.

— Точно, — поддакнул сбитый с толку Сидельников. Но ему начинал нравиться этот веселый очкарик, который с первого взгляда показался сильно деловым и замкнутым.

В кабинете Вадим Дмитриевич присел на край своего стола и прочитал командировочное удостоверение.

— А где находится этот Кусинский участок? — спросил он тоном следователя.

— В Кусинске.

— Я понимаю, что не в штате Колорадо. Какой леспромхоз?

— Заозерский.

— Есть такая точка на карте. И что?

— Знаете, какое дело…

— Пока не знаю. И предпочел бы узнать после обеденного перерыва.

— Давайте пообедаем вместе, а заодно потолкуем, — обрадовался Володя. Возможность завести более тесное знакомство сама шла к нему в руки.

— Вербуете, агент Сидельников? — Вадим Дмитриевич часто заморгал воспаленными веками.

— Я человек прямой, без подвоха, — .сказал Володя. — Вы не думайте…

— А что вам, собственно говоря, от меня надо? — вдруг серьезно и строго спросил инженер.

— Цепи нужны, — выпалил Володя. — Пильные цепи для «Дружбы».

— Наряд есть?

— В том-то и дело…

— Тогда какой же вопрос?

— Затем и приехал…

— В леспромхоз обращались?

— Обращались. Лимит, говорят, забран на год вперед.

— А я тут при чем? — развел руками Вадим Дмитриевич. И Володя вдруг окончательно понял, что инженер замкнул круг официального поиска. Но в голосе его Сидельников уловил нечто вроде: «Я-то могу, но без перчаток меня не возьмешь».

— Уж вы-то можете, — льстиво сказал он. — Сейчас для нашего участка это вопрос жизни и смерти. Стоят бригады из-за такой ерунды…

— Это не ерунда, дружище Сидельников. Это совсем не ерунда, — наставительно проговорил Вадим Дмитриевич, и вернул Володе его удостоверение. — Если бы это была ерунда — то была бы ерунда, а так — проблема. Ты же сам понимаешь, не первый день работаешь в снабжении. — Он неожиданно перешел на «ты», и Сидельников уловил в этой фамильярности тоненькую нить надежды.

— Надо сделать, Вадим Дмитриевич, — осторожно наступал Володя. — Как в песне поется: «мы за ценой не постоим…» Можем за наличные…

Инженер внимательно посмотрел на него поверх стекол и спрыгнул со стола.

— За наличные покупают в магазине. А у нас не магазин. — Он шумно задвинул ящик и начал энергично застегивать пуговицы своего потертого замшевого пиджака. Володя напряженно ждал. — Понимаю, надо помочь участку в выполнении плана и социалистических обязательств, — высокопарно произнес инженер. — Но без лимита не могу. Это преступление.

— Какое же преступление, когда для пользы дела, — возразил Володя.

— Попробуй поговорить с нашим начальством, — посоветовал Вадим Дмитриевич. — Авось…

— Вашего начальства с огнем не найдешь. Один в заграничных морях плавает, другой где-то заседает, третий ревизию делает. Руководит, одним словом.

— Для того и начальство, чтобы руководить, — хихикнул инженер. — Твой начальник поруководил, отослал тебя в командировку… и шаль с каймою… — Он запустил руки в карманы пиджака, кожа на плечах натянулась. — В какой ресторан вы приглашали меня, агент Сидельников?

— В любой! — обрадовался Володя. — В какой хотите.

— Тогда ладно. — Вадим Дмитриевич взял лист бумаги, на котором красным карандашом крупно написал: — «После обеда буду на базе. В. Д.)», и положил листок на стол Ольги Викторовны. — На взлет!..

Володя почувствовал: дело клеится. Надо только осторожно натягивать вожжи, чтобы не спугнуть инженера…

— Такси можно вызвать по телефону? — спросил он, полагая, что это понравится Вадиму Дмитриевичу. Но тому не понравилось.

— К чему, старик, эти провинциальные купеческие штучки, — пожурил инженер. — Мы рядовые служащие. Нас вполне устраивает автобус. Верно я говорю?

— Точно, — немедленно согласился Володя. — Купеческие нам ни к чему… Я думал, чтоб быстрее…

— Тише едешь — дальше будешь… от того места, куда едешь… Но вообще-то есть одна контора, где люди достают за наличные всякий железный хлам.

— Магазин промышленного оборудования? — догадался Володя. — В Париже?

— Ну, — Вадим Дмитриевич снисходительно улыбнулся. — Кто ж продает такие вещи в парижском магазине? Есть солидная фирма. Когда-то я знал там одного деятеля. Работает ли он теперь?

Они уже шли по коридору к раздевалке.

— Может, по пути подскочим? — тут же предложил Володя.

— Попробуем состыковаться более современным способом, — сказал инженер. — Для чего нам с тобой ненужные публикации…

— Это да…

— Что «да»?

— Не стоит… — неуверенно пробормотал Володя. Ему было тяжело говорить с инженером, поскольку не всегда понятно: говорит он серьезно или шутит.

— Давно в снабжении? — спросил Вадим Дмитриевич, когда они вышли на улицу.

— Как вам сказать…

— Как есть — так и говори. Недели две-три?

— Как вы узнали? смутился Володя.

— Глаза у тебя наивные. У снабженцев таких не бывает. На повышение двинули?

— Вроде того…

— В первую командировку приехал или во вторую?

— В первую, — признался Сидельников.

— Я так и подумал… Вон наш трамвай идет. Пятерка.

Они сели в автобус маршрута «Желдорвокзал — Аэропорт» и минут через пятнадцать прибыли на конечную остановку. «Хочет уехать подальше от посторонних глаз, — подумал Володя, когда понял, куда они едут. — Правильно делает. Сейчас время обеда и в городских ресторанах, видимо, полно знакомых. Рюмку выпьет, а сочинят, что выпил графин… Нет, нормальный мужик этот Вадим. Не дурак. Все видит насквозь и понимает, с кем имеет дело. Достанет цепи, пожалуй. Раз поехал в ресторан — значит, нормальный ход. Если все сладится, надо будет купить ему подарочек. А может, лучше его жене?..»

С торца аэровокзала красовалась вывеска ресторана «Полет». Даже днем она светилась голубым неоном — может, специально не гасили ее, а может, кто-то ответственный за это дело забыл повернуть выключатель.

Они заняли столик неподалеку от входа, и Володя принялся читать меню, пододвинутое Вадимом Дмитриевичем.

— Будем пить коньяк? — спросил он, дойдя до последней страницы, где были выписаны столбиком названия алкогольных напитков. Володя знал, что городские начальники уважают коньяк. Сам он не любил его, вчерашний до сих пор неприятно царапал в горле, но от желания доставить удовольствие Вадиму Дмитриевичу он готов был пить что угодно.