Валентин Гринер - Выше полярного круга (сборник)

— Даже за чужие предпочитаю беленькую, — сказал инженер, чем снова удивил Сидельникова.

— Я тоже терпеть его не могу, — признался Володя.

Вадим Дмитриевич торопливо пробежал глазами небогатое меню, достал из бокового кармана трехцветную ручку, наставил красных галочек против желаемых блюд и передал меню Володе. — Заказывайте, агент Сидельников, а я позвоню супруге, чтоб не ждала обедать. — Он поднялся и торопливо вышел в вестибюль, отделенный от ресторана сплошной стеклянной стенкой. Шторы на этой стенке были во многих местах сдвинуты, и Володя увидел, как Вадим Дмитриевич направился к автомату под стеклянным колпаком и стал кому-то звонить.

У столика появилась официантка в синем фирменном платьице выше колен и с авиационной эмблемой на груди.

— Выбрали? — спросила она, держа наготове блокнот и карандаш.

Володя продиктовал все, что отмстил в меню Вадим Дмитриевич и бодро добавил:

— В двух экземплярах. — Когда-то насмешила его эта фраза, сейчас пригодилась. — И, само собой, бутылку водки. В одном экземпляре. Для начала.

— Только сто грамм на человека, — небрежно сообщила официантка.

— Как сто грамм?!

— Очень просто. Вы что, не знакомы с постановлением?

— Не знаком. Не слыхал даже… От ста грамм у нас с товарищем и разговор не склеится…

— А мне за вас выговор вклеят…

— Не вклеят, ручаюсь, — безответственно заявил Володя. — Мы вам благодарность напишем.

— Не нужны мне благодарности, прожить бы без выговоров.

— Она сунула в карман свой блокнот и ушла, покачивал подвижными бедрами.

«Ну и порядочки, — подумал Володя. — В кусинской чайной — хоть ведро бери, слова никто не скажет, наоборот, похвалят: план помог выполнить. А тут…»

Возвратился Вадим Дмитриевич, и Володя пожаловался ему на жесткие действия официантки.

— Все правильно, — сказал инженер, опять не то шутя, не то серьезно. — В рабочее время надо работать, а не водку пить. Это у вас там, в лесу, не знают ни дня, ни ночи. А здесь дисциплина. Борьба с пережитком прошлого…

— Это вы зря, — возразил Володя. — У нас уж если пьют— так пьют, а если работают — так работают.

— Эх, работа, ты меня не бойся, — запел себе под нос инженер, и вдруг поинтересовался: — Как теперь в лесу получают?

— Нормально, — сказал Володя. — Хватает на все. Машины многие покупают, мотоциклы, катера… На заработки не жалуемся. Можно бы, правда, побольше, но неувязочки всякие тормозят… Вроде цепей…

— Ах, вы цепи, цепи грустные… — опять промурлыкал Вадим Дмитриевич. — Сотни три в месяц выходит на круг?

— Даже побольше, — гордо сообщил Володя. — Это кто как упирается… Филонов тоже еще хватает: поменьше сработать, побольше получить.

— А у нас, сколько ни упирайся, — сто пятьдесят… И шаль с каймою…

— Не густо, прямо скажем, — посочувствовал Володя. — Зато в городе живете. Тут вам все удовольствия…

— На удовольствия требуются тити-мити…

Официантка принесла хлеб, холодную закуску и половину графинчика водки, разложила, как положено, вилки, ложки, ножи.

— Сразу, или?.. — Володя поднял графинчик и держал его, не зная: наливать в рюмки или в фужеры.

— Давай, чего уж там… — ободрил Вадим Дмитриевич. — Принесет еще, никуда не денется. Все равно я после обеда пойду в Госплан, в минфин и по другим магазинам.

Володя разлил водку в фужеры, приготовил закуску.

— Ну! — скомандовал инженер. — И шаль с каймою. — Он приложился к фужеру и долго цедил водку, прикрыв глаза. Вадим пил свои сто граммов так долго и противно, что Володю даже передернуло, по телу пошли мурашки. Но он никак не выказал своего состояния, шумно выдохнул и осушил фужер одним глотком.

Вадим Дмитриевич ел медленно, как-то нехотя, изредка поворачивался и смотрел на дверь, будто кого-то опасался или ждал.

Официантка принесла чашки с бульоном и пирожки.

— Мы на самолет не опаздываем, — недовольно заметил инженер.

— Унести? — виновато спросила она.

— Не надо… Лучше принесите. — И он подал ей пустой графинчик.

Женщина чуть поколебалась, но графинчик взяла и ушла с ним на кухню.

— Выдумывают хреновину, — проворчал Вадим. — Создают рядовому советскому человеку дополнительные трудности для самоотверженной борьбы… Будто этот человек не может пойти за угол и купить в магазине сто бутылок.

Где-то в середине обеда, когда было пропущено еще по фужеру и съеден бульон, в ресторан вошел грузный человек с лицом кирпичного цвета. Он неторопливо двигался между столиками, шарил вокруг глазами: не то выбирал место поудобнее, не то кого-то искал. Володя, сидя лицом к двери, заметил его сразу, Вадим — чуть попозже.

— О-о-о, Горик! — воскликнул юн, и помахал пришельцу. — Тыщу лет не видались…

— Привет, старик, — сказал Горик, присаживаясь к столу. — Ты чего сюда залетел?

— Встретил вот приятеля… Знакомься.

— Гавриил Тихонович, — назвался гость. — Можно — Горик, Егор, Гаврила, на худой конец.

Володя Сидельников представился и пожал протянутую Гориком руку. Рука была большой, пухлой и скользкой. И вообще, Гавриил Тихонович с первого взгляда не понравился Володе. Лицо круглое и одутловатое, будто с непроходящего похмелья, глаза маленькие, сверлящие, волосы жиденькие, уши торчком, как пепельницы из морских раковин.

— Обедать будешь? — оживленно спросил Вадим.

— Естественно… Кто тут сегодня обслуживает?

— Какая-то новенькая. Только по сто капель на нос отпускает. Вон плывет.

— По сто, говоришь, — ухмыльнулся Горик. Он поманил пальцем официантку. Та, видимо, знала его, заулыбалась, быстро подошла, поздоровалась.

— Приветик, новенькая Лариса. Что ж ты своих обижаешь? — пожурил ее Горик. — Это — Вадик, лесной складик… А это тоже свой парень: Володя.

— А я откуда знаю: свои, не свои. Может, они из торгового отдела или из народного контроля… Мне на той неделе вкатили выговор с предупреждением.

— Кто посмел? Разберемся!.. Неси чего-нибудь пожевать и выпить. Горячего не надо, только салатик и второе…

— Коньячок, конечно? — уточнила официантка.

— Умница. И ребятам добавь… — Он глянул на часы. — Только в темпе, у меня времени под завязку.

— Ты где трудишься? — спросил Вадим после недолгой паузы.

— Все там же. А что?

— Дело есть.

— Лет на пять?

— Поменьше.

— Выкладывай, если поменьше. Все равно скоро амнистия…

— Надо достать агенту по снабжению Володе кое-какой извечный дефицит.

— А откуда он, этот агент? — Горик стрельнул глазами в Володю и дружески подмигнул ему.

— Из Заозерского Леспромхоза, — торопливо сообщил Володя.

— И чем же агент интересуется?

— Пильные цепи нужны, — сказал Вадим. — Аварийное положение, остановилось производство.

— Требуется его подтолкнуть?